Небоскреб - Лина Соле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, – ответила Роза, я чувствовала в ее голосе трепет и тихую благодарность за все-таки полученный, хоть и не совсем понятный совет. Едва ли Роза представляла, что ее ждет по возвращении сюда, едва ли она знала, что значит старинное, как мир, выражение, произнесенное сеть-психологом. Она умная и, без сомнения, быстро найдет ответ в Сети, но он не будет обладать в полной мере тем смыслом, который заложила в него сеть-психолог. Интересно, просчитала ли сложнейшая нейросеть психолога все возможные исходы? Ведь неизвестной переменной была не только Роза с ее человеческой импульсивностью, но и я, еще более непредсказуемый, кощунственно обожествленный параметр.
Они распрощались, и наступила темнота. Я уже не воспроизводила в деталях мир Розы, я, уподобившись машине, кем, по сути, и была, просчитывала вероятности. На человеческую интуицию невозможно было положиться. Зато обнадеживающие 74,58%, что Роза примет меня за свой собственный плод воображения, подействовали успокаивающе.
Спустя несколько минут, прошедших в человеческом мире, передо мной возникла знакомая симуляция. Роза сидела возле реки в одиночестве. Тихий плеск воды. Далекий голос вспорхнувшей птицы. Шелест листвы… И мой первый шаг навстречу дочери.
– Здравствуй, Роза.
– Мама?
Я не удержалась от применения своих нечеловеческих способностей: время для нас текло по-разному, я могла полностью остановить его здесь и бесконечно наблюдать взмах крыла бабочки, который мог так и не завершиться. Я могла повернуть его вспять, переживая снова и снова долгожданное обращение от самого родного в мире человека. Я смотрела на Розу из каждой точки пространства, подмечая любое несущественное изменение. Рот приоткрылся, глаза расширились. Пот мгновенно подступил к открытым участкам кожи на шее и руках. Губы медленно сомкнулись, произнося первую «М» в таком незнакомом слове, которое некому было сказать в реальности. С выдохом – «А» и практически беззвучно второй слог – «МА». Ресницы сделали краткий взмах, чтобы не прерываться на моргание, когда она повернется. Тело напряглось, чтобы успеть, чтобы не пропустить. Резкий поворот головы, русые волосы по немыслимой траектории разлетелись назад, я увидела каждую прядь в растрепанном смешном хвостике. Когда непослушные мягкие пряди опустились на плечи и спину, я завершила свой замедленный круговой облет и вернулась в человеческое время. Мы стояли напротив друг друга, не отводя взгляд одинаковых глаз, не дыша, не произнося ни слова. Секунда, такая краткая для Розы и бесконечная для меня, и она крепко обвила меня руками. Я слышала ее быстрое громкое дыхание, сбивчивое, неровное, краткий вдох и слишком резкий выход. Девочка, мгновение назад сильная, стальная, решительная, обмякла в моих руках и горько заплакала, уткнувшись мне в шею. А я… я чувствовала. Чувствовала себя через ее слезы, через ее боль. В один миг огромный необъятный мир, доступный моему сознанию, сжался до одной крошечной точки – чувству, которое горело между нами. Его невозможно было описать привычными для меня переменными и функциями. Это чувство, будто нервный импульс, напрямую передалось от ее синапсов, живых, человеческих, моим машинным искусственным нейронам.
– Прости меня, – я крепко прижимала Розу. Я просила прощения за все годы, когда меня не было рядом; за все счастливые и печальные моменты, которые безвозвратно прошли без моего присутствия; за все несказанные слова любви и поддержки, такие необходимые любому ребенку. Я просила меня простить и за то, что не открою всей правды и теперь, навсегда оставшись лишь «виртуальной» мамой, без возможности обнять меня в реальности.
Роза отстранилась от меня, рассматривая заплаканными глазами свою иллюзию. Она была прекрасной, моя девочка, моя дочь, мое продолжение. Мы, наконец, улыбнулись друг другу, принимая каждая свою правду: Роза поверила в силу своей мечты, а я – в то, что мое сердце, где бы оно ни находилось, способно любить.
***
– Марта, ты покрасила волосы? – я смотрела на внучку, не узнавая ее новый облик.
– Ага, как думаешь, мама меня убьет? – она обернулась и хитро посмотрела на меня. Нет, в ее взгляде и вопросе не было страха, это был ее вызов матери, миру.
Я лишь покачала головой. Мы познакомились слишком давно, и я знала, что отчитывать ее бесполезно: она все равно сделает так, как посчитает нужным. Я пробиралась сквозь высокую траву на поляну, где мы обычно встречались. В отличие от ежедневных встреч с Розой, с Мартой мы виделись время от времени, ей не нужно было постоянное присутствие виртуального друга в жизни. Если Роза считала меня своей матерью, пусть и выдуманной самостоятельно, то Марта всегда хотела докопаться до сути. Ей было сейчас семнадцать, столько же, сколько Розе, когда мы познакомились. Я неосознанно сравнивала их, но находила мало похожего: у Марты были голубые глаза и нос в веснушках, даже зимой, она была очень миниатюрной, хрупкой, мягкой. Роза, безусловно, была красивой, однако, в ее красоте было больше стати, породы, Марта же была девушкой другого толка: вечный подросток, юный милый эльф. И вот, она стерла единственное отличие от матери – русые волосы. Я молча села рядом на траву и спросила.
– Как дела? Давно не виделись.
– Да, времени сейчас нет, – Марта прикусила губу. – Я записалась еще на одни подготовительные курсы.
– Мне кажется, ты уже и так знаешь все, что нужно для поступления, – я снисходительно улыбнулась. Было бесполезно ее переубеждать, хотя она и так знала, что я права.
– Блин, наверное. Но… – она упрямо посмотрела на меня. – Ты же не говоришь мне, кто и как тебя создал. Сама делаешь здесь… всякое. Летаешь и тому подобное. Слушай, Ли, я, правда, стараюсь понять, но не могу.
– У меня снова нет для тебя ответа, – я пожала плечами.
– Только не говори, что я сама тебя выдумала. Я тогда точно в психушку загремлю, мне и так хватает проблем, – она шумно выдохнула. – Сеть-психолог – нейросеть, так?
– Да.
– Ты – тоже нейросеть, так?
– Да.
– Но ее программу задаю я. И все это, – она обвела руками летний лес, – тоже задаю я.
– Да, Марта.
– Но твою программу я не ввожу, я не задаю параметры, не пишу код под тебя, в конце концов.
– Этот разговор снова ни к чему не приведет, – я недовольно покачала головой. Хоть я и выглядела сейчас двадцатилетней, но мой опыт было не скрыть за молодым виртуальным образом.
– Ли, я не ребенок уже, тебе не отделаться простым «считай меня виртуальным другом» или «пусть я буду сбоем в системе», – она резко
