Девчонка с изнанки. Апрель (СИ) - Наталия Шитова

— Какая разница?! Пусть знают, что мне интересно, кто на тебя донёс? Тебе сказали, кто?

— Сказали, — вздохнул Шокер. — Но это неважно.

— Почему?

— Потому что.

Он смотрел мне в глаза, и это был взгляд человека, который принял решение.

— Андрюша, я боюсь.

— Не надо, — он ободряюще улыбнулся.

— Дай мне руку.

Шокер опять покачал головой.

— Пожалуйста, Андрей, возьми меня за руки!

Я потянулась к нему над столом, он посмотрел на меня укоризненно, но всё-таки вынул руки из-под стола и покорно вложил их в мои ладони.

Его пальцы дрожали, будто хотели убежать прочь. И я сразу поняла, почему он так не хотел показывать руки. На распухших почерневших запястьях едва засохла кровь в глубоких ранах.

— Андрюша… — я коснулась пальцем его покалеченного запястья. Оно было горячим. — Андрюша, хороший мой…

— Ерунда это всё, — быстро проговорил он. — Успокойся.

Раны были плохие, воспалённые.

— Сволочи!.. Андрюша, очень больно?

— Не настолько, насколько выглядит. У меня очень высокий болевой порог.

— Здесь можно пытать людей?!

Он чуть наклонился ко мне и сказал с лёгкой усмешкой:

— Здесь можно всё.

Я оглянулась на охранника. Он в упор, но равнодушно смотрел на нас.

Я встала и пошла вокруг стола. Шокер, резко отодвинув стул, вскочил мне навстречу. Я ткнулась лицом ему в грудь и обхватила за спину. Он осторожно обнял меня, стараясь не касаться окровавленными запястьями моего нового платья.

— Уходи на изнанку. При первой возможности, — прошептал он мне в ухо. — И не возвращайся оттуда.

— Пока ты здесь, я буду возвращаться.

— Вот дура! — с досадой отозвался он.

— Уж какая есть!

— Так, а ну-ка назад! — громыхнул охранник. — Всё, наговорились, я смотрю! Прошу на выход!

Шокер отстранился и печально улыбнулся:

— Иди, Пятачок, не нарывайся на неприятности.

— Всё будет хорошо, Андрюша. Ты слышишь?

Он кивнул.

Я схватила его за шею, притянула к себе и поцеловала. Он хотел поцеловать меня в ответ, но подоспел охранник. Ко мне прикоснуться он не посмел, но грубо оттащил Шокера назад.

— Прошу на выход, леди!

Шокер молча смотрел на меня.

— Андрюша, всё будет хорошо!

Он покачал головой:

— Прощай, Кира.

Я вышла из камеры свиданий. Йана нигде не было, зато за дверью меня поджидал офицер Альдон.

— Прошу прощения, — вкрадчиво проговорил он. — Согласно процедуре, встречи с родственниками сильно ограничены во времени. И чрезмерный телесный контакт считается недопустимым.

— Подглядывали? — уточнила я, чувствуя, что готова вцепиться ему в глотку.

— Это часть работы.

— Поздравляю, у вас замечательная работа!

Мы с Альдоном шагали в обратный путь через те же посты.

— Где командор Клайар? — спросила я, испугавшись внезапно, не случилось ли с Йаном какой неприятности.

— Он ждёт вас у входа.

— Скажите мне, офицер Альдон, кто оговорил Андрея?

— Я не имею права разглашать эту информацию. Да и что она вам даст?

— Я не могу поверить, что среди его друзей есть кто-то, кто посмел совершить такую подлость!

Альдон вздохнул и сказал мне тоном умудрённого жизнью человека:

— Среди наших друзей и близких всегда есть человек, готовый на такое в любое время.

Мы уже подходили к последней стеклянной двери в вестибюль департамента, и через стекло я увидела Йана, который подпирал стену.

— Госпожа Апри… — задумчиво обратился ко мне Альдон. — Я могу попросить вас?..

— О чём?

— Не могли бы вы уделить мне немного вашего личного времени?

— Сожалею, моё личное время принадлежит другому, — ответила я, как можно вежливее. — Я не хожу на свидания. Извините.

— Это вы меня извините. Мне показалось, что если я попробую вам объяснить, что я действительно пытаюсь быть справедливым с каждым, с кем приходится работать, вы измените мнение…

— Да забейте вы на моё мнение, офицер! — рявкнула я, плюнув на приличия, и проскочила в дверь, которую он заботливо для меня придерживал. Выходить следом за мной Альдон не стал.

Как только я показалась в вестибюле, Йан, не глядя на меня и не говоря ни слова, повернулся и быстро пошагал на выход. Я бросилась за ним вдогонку.

— Йан!..

— Помолчи, — буркнул он. — Не здесь.

Мы вышли на улицу. Йан махнул своему водителю ехать, а сам пошёл пешком по аллее. Делать было нечего, я двинулась за ним. Собственно говоря, между департаментами идти-то было минут десять, это если нога за ногу.

— Йан, его не кормят, избивают и не снимают наручников!

— Я заметил, — коротко отозвался он.

— У него руки изранены! Зачем же они его так мучают?!

— У них методы такие. Всегда, везде. Материал, с которым они работают, должен быть податлив. Это просто способ держать материал в нужном тонусе. Эта машина должна крутиться быстрее, чем все остальные, чтобы работать на опережение. Иначе она и не нужна.

— Что ты собираешься делать?

— Ничего.

— Как? Как ничего?

— Ни-че-го, — по слогам повторил Йан. — Я сейчас ничего не могу для него сделать.

— Йан, да что с тобой? Это же твой брат, а ты…

— Да, брат. К сожалению… А, кроме него, у меня есть ещё выживший из ума отец, жена, которая полностью от меня зависит, и племянница, о которой некому больше позаботиться… Ах, да, и ты ещё. Да и помимо семьи есть люди, которые от меня зависят. И если я буду играть в героя, я сяду в соседнюю с Андреем камеру. Что тогда будет со всеми, за кого я отвечаю?.. Так что, Кира, я должен быть лояльным.

Я остановилась на аллее. Он сделал ещё несколько шагов, затормозил и обернулся:

— Ну что ещё? — раздражённо бросил он. — Ты, конечно, далека от всей этой кухни, но ты же неглупая. Подумай сама. Что ты на меня так смотришь?!

— Я не верю, что ты будешь ждать, сложа руки, когда они убьют Андрея.

Йан мрачно покачал головой и вздохнул:

— Они не допустят, чтобы с ним что-то случилось, по крайней мере, до итогового заседания трибунала. Поэтому у меня есть время.

— Значит, ты всё-таки попытаешься?!

— Мне надо спокойно подумать. Без нетерпеливых бабьих воплей над ухом! — огрызнулся он. — Давай встретимся вечером в доме на канале. В девять.

— Хорошо, Йан. В девять.

Он пошагал дальше по аллее, где изредка попадающиеся на пути его подчинённые отступали и почтительно кланялись.

А я свернула с главной аллеи на боковую, ведущую прямиком в городок.

Дверь в домик оказалась не заперта. Вокруг висела какая-то нехорошая, мертвецкая тишина, вязкая и тоскливая.