Когда любовь соперница у смерти - Владимир Колычев

Тьма вокруг непроглядная. Но все же я смог на ощупь найти входной проем, через него и попал в коридор, из которого уже успел выветриться запах пороха и крови. Хорошо было бы прихватить по пути лежащие здесь автоматы, но без света их не найти.

Шаг за шагом я продвигался в глубь коридора, пока, наконец, не нащупал вход в очередную лестничную шахту, где я и оставил свою коробку. В темноте мое путешествие должно было показаться мне более долгим, чем с включенным фонарем. Но, напротив, мой путь занял меньше времени, чем я ожидал. Что ж, тем быстрей доберусь до своих драгоценностей.

Спустившись на один лестничный марш, я пошарил ногой по площадке. «Коробка выживания» должна была быть на месте, и в этом я совершенно не сомневался. Но найти ее я почему-то не смог. Страшное предчувствие липкими щупальцами обхватило мое сознание, холодными присосками облепило мне спину. Без коробки мне долго не протянуть. И провизия там, и аптечка, и боезапас. Не говоря уже о фонаре, без которого я превращался в беспомощного слепца. Но пугало меня не только это. Кто взял мою коробку? Ледяное копье этого вопроса пронзило меня с головы до пят, парализовав тело и здравую часть сознания.

Вот тебе и мутанты из подземелья! Люди с оружием куда страшней, но почему-то они сейчас где-то наверху, мнутся в нерешительности, а здесь хозяйничают какие-то монстры. Кто взял мою коробку? Ведь я точно помню, что после того как враг отступил, она была еще на месте. Но стоило мне подняться наверх, как все исчезло. И, возможно, подземная нежить сидит сейчас где-то рядом и пожирает сухие пайки вместе с пластиковой упаковкой. Зажмурив от страха глаза, я прислушался, но кроме капающей на нервы тишины ничего не услышал. Тихо так, что казалось, время остановилось.

Спокойно, Петрович, спокойно. Время остановиться не могло, это уже слишком. Даже самые страшные монстры обитают во временных измерениях. Да и не может их здесь быть, потому что это самое обыкновенное подземное сооружение, где когда-то испытывали проникающую способность ядерного взрыва. Прежде всего, это – творение рук человека, а не переходный шлюз из мира живых в царство мертвых. Здесь нет места нечистой силе.

Но куда же тогда делась моя «коробка выживания»?.. Ну вот, уже лучше, уже делась. Сама взяла и делась. Никто ее не трогал, никто не уносил. Может, рикошетом ее задело и снесло на следующий лестничный пролет… Неправдоподобно как-то: коробка уж больно тяжела для пули. Вот если бы ее ударной волной смело… Затаив дыхание, я слушал, как шуршат в голове мысли и сомнения, хоть какой-то, но вполне объяснимый шум. А со стороны мутантов – тишина, потому что нет их здесь, и быть не может… Разве что Гарик здесь вдруг объявился. Или такие же, как он, умственно недоразвитые индивидуумы, брошенные родителями на произвол судьбы. Может, для них, этих мутированных особей, нет иной среды обитания, как заброшенные подземелья. А ведь я хорошо помнил, сколько силы в руках у Гарика. И убить человека для него такая же радость, как позабавиться с интересной игрушкой. Они смердят, в животе у них булькает, а изо рта течет слюна…

Спокойно, Петрович, будь мужиком. Коробка твоя где-то рядом… Наверху ее точно нет, значит, нужно спускаться вниз, а суеверный страх крепко держал меня за шкирку. Казалось, ступлю ногой на ступеньку ниже, и темнота тут же изрыгнет на меня проклятие. Злобно завывая, мутанты схватят меня за руки-ноги, утащат вниз, живого порвут на части, а потом будут гнусно чавкать, поглощая мою окровавленную плоть…

Есть страх перед людьми, перед нечистью, просто перед чем-то необъяснимым. Существует страх перед смертью, перед роковыми поворотами судьбы… Страхи бывают разные, и среди них мне известен был страх перед самим страхом.

Именно этот страх и заставлял меня преодолевать себя, пускаться в различные авантюры. Меня начинала грызть совесть, если я чего-то боялся. Так и сейчас мне так стало стыдно за себя, что мои ноги сами понесли меня вниз по ступенькам. Понесли, правда, очень медленно, со скоростью улитки, но все же добрался до следующей площадки. Ура, победил себя… Но, увы, коробку так и не нашел.

Я готов был двигаться и дальше, но площадка с трех сторон упиралась в тупик. Содрогаясь в ожидании нащупать мерзкую плоть подземного чудовища, тыкая руками в стены, я обследовал пространство вокруг. Оказалось, что путь отсюда был только один – назад и наверх.

Я должен был рвать на себе волосы от отчаяния. Мое путешествие под землю закончилось провалом – как в прямом, так и в переносном смысле. Провал – это шахта, на дне которой я сейчас находился. Дальше пути нет. Провал – это могила, в которой я окажусь, когда мои преследователи снова доберутся до меня. Я рассчитывал спрятаться от них в пустотах подземелья, но теперь знал, что плутать им не придется. Они спустятся вниз, пройдут коридор, откуда просто сбросят вниз на меня пару гранат. Да и зачем пару? Одной вполне хватит…

А если даже не спустятся, если просто закупорят выход, все равно я пропал. Была надежда выбраться из этого сооружения через ход, который соединял его с другим подземным строением. Я бы провел исследование, составил схему, по которой расположены помещения, сопоставил бы ее с тем изображением, что снял и перенес в память с подвального потолка… А так и сравнивать-то было не с чем: сооружение, в котором я сейчас находился, не подходило ни под одну известную мне схему. Не было на потолке такого строения с двумя шахтами и одним, соединяющим их коридором.

Все сооружения имели множество помещений, все соединялись между собой, поэтому тупиков, таких как этот, не наблюдалось…

Монстров я уже не боялся: им просто неоткуда было взяться. Во всяком случае, мне сейчас так почему-то казалось. Обессиленно сев на ступеньку, я обхватил голову руками. Может быть, полное отчаяние было где-то близко, но сдаваться ему на милость я пока не собирался. Мне нужно было собраться с мыслями, пройтись в памяти по всем схемам…

Начать надо было со входа. Я перебрал в уме все сооружения и остановился на одном, с двумя входными шахтами, соединенными узкой перемычкой. От первой шахты отходило два ответвления, одно из которых узкой перемычкой тянулось до второго спуска, чтобы затем перейти в коридор, к которому с двух сторон примыкали прямоугольники подземных помещений. Второе же ответвление заканчивалось кружком шахты, после которого ничего больше не было.

Значит, я просто промазал и попал в другой, тупиковый коридор.

Вдохновленный этим открытием, я поднялся и, не обращая внимания на темноту, развил завидную прыть, чтобы поскорее оставить позади тупик. Мне даже пришлось себя осаживать, чтобы не упасть и не навредить себе. И, как оказалось, сдерживал себя не зря. Ведь в прошлый раз я упал, потому что вел себя неосторожно. Проскочив нужный мне поворот, я не удержался и свалился вниз, на целый лестничный пролет ниже цели.

Как оказалось, лестничный марш, куда я вышел, был несоразмерно длинней обычного, и вскоре стало понятно, почему. Высота между лестничными площадками должна была быть одинаковой, а от прохода в нужный мне коридор вниз шла обычная, без всяких ступенек железобетонная плита. Вернее, она должна была бы вести вниз, но непонятно почему тянулась вдоль стены горизонтально и упиралась в площадку, от которой и отходил вниз лестничный марш. Чтобы компенсировать разницу высот, инженеры и удлинили этот марш. А горизонтальная плита, видимо, была установлена для того, чтобы создавалась видимость тупика. Именно эта иллюзия обманула меня, когда я входил в коридор в первый раз. Мне тогда показалось, что ниже ничего нет. А на самом деле, там находилось тупиковое ответвление. Зачем оно было создано вообще, оставалось только гадать. Я мог предположить, что и в одном проходе, и в другом, нижнем, была установлена измерительная аппаратура, чтобы считывать силу воздействия ядерного взрыва и сравнивать ее относительно разницы между высотой положения. Версия эта оформилась в моем сознании весьма смутно, и у меня вовсе не было желания развивать ее. Неважно, что было в прошлом, сейчас меня больше должно было беспокоить настоящее.

А в настоящем я привыкал к темноте, и глаза уже позволяли мне ориентироваться в пространстве. Я даже смог различить лежащий на полу возле входа труп. Это значило, что я шел в правильном направлении. Брошенный «АКМ» покойника лежал значительно дальше, и я заметил его в темноте, забрал. Обезоружил я и второго мертвеца. С тремя автоматами я спустился вниз по лестнице на площадку, где смутно угадывались очертания моей драгоценной коробки.

Я опустился перед ней на колени. То ли мой рассудок не выдержал напряжения, то ли на меня действовало какое-то излучение, но мне казалось, что коробка нематериальная, и стоит только коснуться ее, как она тут же исчезнет.

Но «коробка выживания» осталась на месте. Я лихорадочно нащупал лежащий в ней фонарь и включил его.

Луч света уперся в стену, вдоль которой тянулся вниз очередной лестничный марш. Но вместо радости от того, что фонарь работает, я ощутил вдруг дикий ужас. На меня смотрело страшное клыкастое чудовище – помесь саблезубого льва с ушастым и гниломордым упырем. Видение показалось настолько реальным, что мне даже послышалось утробное рычание, сопровождаемое отдаленным, истеричной тональности хохотом. Звон колоколов, шум штормовых волн, бьющихся о скалы, скрежет бруска о лезвие косы, скрип несмазанной двери – кажется, было и все это, но так далеко, что не могло быть правдой.