Император (СИ) - Рави Ивар

«Подыграй им, не прогоняй, это твои люди», — шепнул внутренний голос. Усмехнувшись, я воздел руки к небу, громко воскликнув: — «О главный Дух-Бог, внемли просьбам своих покорных слуг, пролей на нас дождь, в знак своего милосердия». На минуту установилась полная тишина, даже дети перестали шуметь.

— Если Главный Дух- Бог посчитает, что мы достойны его милосердия, он услышит и исполнит нашу просьбу, — моя функция была выполнена, я же не гарантировал результат. По толпе прокатился еле слышный вздох разочарования: чуда не произошло. Я сделал два шага, когда увидел, как Мал, шедший рядом, вскинул голову. Секунду спустя, даже моего уха дошел еле слышный рокот, повторившийся через некоторое время уже ближе. Небо на наших глазах стало поглощать звезды, пока ночные огоньки и Луна не скрылась за плотной пеленой черных туч. Сверкнула молния. На мгновение осветив притихший сонный город, а через несколько секунд, по ушам ударил оглушительный раскат грома. И практически в эту же секунду, небесные хляби, обрушились на нас, под восторженные крики людей.

Глава 26. Малая кругосветка

Прошел месяц с памятной ночи, когда я, изображая Великого Духа и смеясь в душе, обратился к небу с просьбой о дожде. Разговоры о силе Великого Духа Макс Са и его связи с Главным Духом-Богом, не прекращались ни на один день. Главными бенефициариями этого события, стали священнослужители, отметившие небывалый прирост прихожан на проповеди. Мой авторитет, и без того высокий, достиг заоблачных высот. Мал смотрел на меня, как на ожившего сфинкса в Древнем Египте, даже американцы несколько раз переспрашивали, не являюсь ли я Мессией, предсказанным в религиях. И только один человек смотрел на меня так же нежно и преданно, как и в первый раз- Нел. Нел, в отличие от других людей, никогда не сомневалась в моем божественном происхождении, для нее все было очевидно- Макс Са если не бог, то его посланник.

За прошедший месяц, Тиландер вместе с матросами закончил оснастку корабля. Оставалось закончить установку и подвеску якоря и барабана, для поднятия якоря. Учитывая размер нового клиппера, якорь, выкованный Лайтфутом имел вес больше ста килограммов и три зубца. Был еще кормовой якорь, вдвое легче. На кормовом настоял я, учитывая размер парусника. «Катти Сарк» имел длину шестьдесят метров, при ширине всего десять метров. Тиландер объяснил, что настоящий «Катти Сарк» был длиннее на пять метров и шире на метр. Но так как нам парусник был нужен не для перевозки грузов, ширина была уменьшена на один метр. Единственное, что угнетало американца, была большая осадка корабля, достигавшая четырёх метров.

Площадь парусов достигала почти трех тысяч квадратных метров, превосходя парусность «Стрелы» в два раза. Все три мачты были сделаны из местной сосны, которая по сломам Тиландера не уступала ливанскому кедру. Проводя экскурсию по кораблю, американец называл мачты, реи, паруса, части такелажа, от которых я у меня уже путалась голова: реи, гики, гафели, стеньги, утлегари, лисель-спирты. Некоторые названия мне раньше встречались в художественной литературе, кое-что слышал впервые в жизни.

Множество тросов, канатов, вант, которые впервые были использованы на «Катти Сарк», создавали порой непроходимую путаницу. Но самое удивительное было то, что большинство матросов Тиландера, запоминало эти названия легко. Может американец владел даром убеждения, но уже на первых испытаниях, матросы ошиблись всего несколько раз, перепутав гафель и гик. Были еще ошибки, связанные с бизань-мачтой, впервые появившейся в трехмачтовом паруснике. В остальном командаТиландера носилась как угорелая, поднимая и опуская паруса.

Высота палубы над водой, у «Катти Сарк» была не меньше трех метров, если сравнивать с полутора метрами «Стрелы», расстояние пугало. Но скорость, показанная даже при неполных парусах, впечатляла: четырнадцать узлов при попутном ветре под одними прямыми парусами. Острый форштевень клиппера взлетал на небольших волнах, окатывая брызгами стоявших на носу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Думаю, мы сможем развивать скорость до двадцати узлов при удачном попутном ветре, — поделился Тиландер, держась рукой за утлегарь.

— А каков рекорд скорости парусников?

— На мой вопрос американец задумался и ответил неуверенно:

— В районе двадцати четырех узлов, но точно не знаю.

— Если мы сможем развивать двадцать, считай, что ты лучший кораблестроитель обоих миров, — я ободряюще хлопнул Тиландера по плечу. В самом деле, если даже идти со скоростью семнадцать узлов, это в районе тридцати километров в час, что для передвижения в море, просто колоссальная скорость для парусного судна. С учетом такой скорости, а также принимая во внимание, что северная и частичная часть Средиземного моря мною обследована, экспедиция могла уложиться примерно в восемь месяцев. Мне же не надо идти по самой кромке воды, плавание будет идти по меньшему диаметру, нежели сама береговая линия. Приставать к берегу планирую лишь для пополнения запасов пищи и воды, или в случае обнаружения признаков обжитых мест.

— Возвращаемся в порт, — Тиландер сразу переложил руль, меняя курс. Парусник отозвался на поворот штурвала очень резво, даже опасно накренившись.

— Не перевернется?

На мой вопрос, американец отрицательно покачал головой, поясняя:

— Сейчас мы пустые, балласта нет, поэтому и ложится клиппер почти на борт. Как загрузимся, увеличится осадка и устойчивость.

Убирая паруса, «Катти Сарк» подошла к Роне, оставив всего два треугольных паруса на носу. Когда мы пристали к берегу, нас встречал практически весь Максель. Среди встречавших заметил всех своих сыновей: Миха сиял, а Мал хмурился, окидывая ликующих горожан грозным взглядом. До начала планируемой экспедиции было еще пара месяцев: американец собирался провести еще несколько ходовых испытаний, и закончить внутреннюю оснастку корабля. Михе придется остаться в Макселе. Чтобы управлять моей квази-империей, а вот Мала я планировал взять с собой. С каждым днем, характер светловолосого и голубоглазого Мала, становился невыносимее. Полгода рядом со мной, выбьют из него всю дурь. А если и это не поможет, оставлю его на одном из островных поселений, пока не поумнеет.

Следующие два месяца прошли в самой разнообразной работе: за это время я трижды созывал Малый императорский Совет, все больше готовя Миху к предстоящему управлению. Часть вопросов он уже курировал сам, обходя вниманием только воинские дела. В вопросах организации охраны безопасности, воинского призыва и обучения профессиональной армии, лучше разбирался Гор, с которым вечно спорил Мал.

Незаметно закончилось лето, и началась осень: в этих широтах осень словно была облегченной версией лета. Листья начинали опадать только к концу ноября, а солнце довольно прилично грело до самого конца декабря. «Катти Сарк» была полностью готова к предстоящей экспедиции: трюм парусника был забит провизией и питьевой водой. Кроме моей каюты, имелось еще три: для капитана и для наиболее важных членов экспедиции. Мал презрительно отказался от каюты, заявив, что воину не подобает «прятаться в четырех стенах».

Кроме меня и Тиландера, в экспедицию отправлялись Мал, Лайтфут, Зик и сотня отборных воинов, не считая двадцати матросов команды парусника. Все мои воины имели прекрасные доспехи: Лайтфут достиг уровня мастерства средневековых оружейников. Кроме туловища, металлическая юбка защищала ноги почти до колен, руки были защищены до локтя металлическими наручами, а голову защищал шлем, похожий на шлемы римских воинов, только без гребня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из огнестрельного оружия. На носу «Катти Сарк» был установлен крупнокалиберный пулемет с ящиком в четыреста патронов. Штурмовые винтовки Рейзинга я передал Тиландеру и Лайтфуту, оставив у себя пистолет и винтовку, переданную мне Мендосой. Отплытие было назначено на пятнадцатое ноября в понедельник, после праздничной проповеди в музгаре в воскресенье.

Оставшиеся три дня прошли в подготовительных хлопотах: везде сновали люди, слышались крики и команды воинов, матросы проверяли и перепроверяли запасы продуктов. Оставшиеся три дня, я посвятил Михе, вновь напомнив ему о колоссальной ценности записей, что хранились в отдельной комнате. Постоянные беседы со старшим сыном приносили результат: Миха становился рассудительнее. Еще пара лет, и я спокойно смогу отойти от дел, передав ему бразды правления.