Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов

— Ну что? Берем Пикассу? — напрягся Купцов.

По улице плелся скучненький пылевой смерчик. Прищуренными глазами художник Старовойтов продолжал смотреть на маленькое солнце, похожее на пятак милостыньки.

— Берем! — азартно ответил Петрухин.

Он ловко выбросил ноги из салона микроавтобуса и утвердил их на пыльном асфальте, боковым зрением наблюдая за тем, как художник степенно, словно бы с врожденным достоинством, двинулся к своей машине. При желании и достаточном воображении Дмитрию сейчас нетрудно было представить, что вокруг хлещет ливень и крупные капли барабанят по колпаку черного дождевика. Слепой Киллер почти ничего не слышит из-за грохота капель по жесткому брезенту. Он медленно поднимает руку с… с подрамником и кладет его на пыльный багажник «форда»…

— …Добрый день, Владимир Павлович, — произнес Петрухин, подходя к Старовойтову справа.

Художник прервал суету логистики с подрамником, обернулся:

— Добрый.

Взгляд его был спокоен и отнюдь не «горел безумным огнем».

«А лучше бы горел», — машинально подумалось Дмитрию.

Потому как «безумие» многое бы объяснило.

— Вы не могли бы уделить нам несколько минут для серьезного разговора? — спросил Петрухин, глядя в глаза и одновременно фиксируя движения Старовойтова.

Наступил довольно ответственный момент — если художник как-то причастен к истории с Лисой, он может выдать себя. Как? Ну, например… как бы невзначай, ненароком как бы, попробовать убить гражданина Петрухина Д. Б. Используя для этой цели, например, «охотничий нож типа „таежный“, № 234876». Впрочем, положа руку на сердце, подобное развитие событий представлялось маловероятным.

— Вы сказали «вам»? А кому… э-э-э-э… еще? Кроме?..

— Мне и моему товарищу, — разъяснил Дмитрий, кивком головы указывая на сокращавшего дистанцию слева Купцова.

— Понятно. А… хм… вы и ваш товарищ, простите, вы кто?

— Мы расследуем дело о покушении на вашу первую жену.

— …Исходя из термина «покушение», можно заключить, что Лисичка осталась жива? — после паузы, взятой на переваривание услышанного, спросил художник.

— Да.

— Ранена?

— Нет.

— А ведь я знал… Вернее, догадывался, что нечто подобное когда-нибудь может произойти… — пространно сказал Старовойтов. Но тут же спохватился: — Да!.. А что с моим сыном?

— С ним все в порядке, — успокоил Купцов.

— Слава богу!

Маленький пылевой вихрь давно исчез, пятачок милостыньки закрыло облаком…

— Ну что ж, давайте знакомиться, — протянул руку художник, и Дмитрий автоматически пожал ее, продолжая смотреть Старовойтову в глаза. — Мое имя вы знаете. А вас как звать-величать?

— Владимир Палыч, где сейчас находится принадлежащий вам спортивный пистолет модели МЦ-1, заводской номер 2316? — вместо обмена верительными грамотами зашел сразу с козырей неделикатный Петрухин.

— О-о… а удостоверение ваше где, молодой человек?

— У меня нет удостоверения.

Старовойтов облокотился о грязноватый борт «фордика», усмехнулся, показав явно вставные зубы:

— Ясно, частные детективы… А разве я обязан отвечать на ваши вопросы?

— Нет, не обязаны, — усмехаясь в ответ, ответил Дмитрий.

Вот только его усмешка выглядела довольно зловеще и двусмысленно.

— Вы не обязаны отвечать, — подкорректировал тактику партнера Купцов. — И все же будет лучше, если вы нам ответите: где вы находились вчера утром, приблизительно в восемь часов пятьдесят минут?

— А если я… хм… забыл?

— Бывает, — кивнул Леонид. — Скажите, это ваша плащ-накидка лежит на заднем сиденье?

— Иногда я ее надеваю… а что?

— А где ваш пистолет?

— На Большом Каретном, — огрызнулся художник.

— А точнее? — атаковал с другой стороны Петрухин.

— А если я его потерял?

— Тогда это очень худо для вас. Думаю, что в таком разе нашу беседу правильнее всего будет продолжить в прокуратуре.

В воздухе подвисла пауза-тишина. Какое-то время партнеры и художник сверлили друг друга глазами, невольно пародируя знаменитую финальную сцену из гениального вестерна Серджио Леоне.

Первым, не выдержав, сдался (а сдавшись — махнул рукой) Старовойтов:

— Э-эх! Какой тут теперь, к чертям, пленэр с эскизами?! Пошли!

Художник снял с багажника подрамник, со словами «Будьте любезны!» пихнул его прямо в руки обалдевшему Петрухину, а сам подхватил рюкзак и зашагал обратно к подъезду. Недоуменно переглянувшись, партнеры направились следом…

— …Студии в буквальном, в правильном смысле этого слова у меня нет, — проводил экскурсию по своему откровенно убогому жилищу Владимир Павлович, — потому что художник я «не настоящий». Не положено. Вот, все у меня здесь, — он обвел рукой отнюдь не творчески захламленную «гостиную» квартиры-распашонки. — Здесь работаю, здесь бухаю, здесь схожу с ума…

Инспекторы СБ ОАО «Магистраль — Северо-Запад» Петрухин и Купцов в данный момент сидели на колченогих табуретах возле импровизированного стола. Он же, в свободное от пиршеств время, верстак. На коем в данный момент громоздились пустые пивные бутылки и глиняные кружки, а на единственной тарелке подсыхали остатки былой роскоши — крупно нарезанный сыр и кусочки обветрившейся колбасы.

— Ах да! Вы же интересовались пистолетом — вот он. Только осторожнее — заряжен. — С этими словами Старовойтов рассупонил рюкзак и продемонстрировал партнерам «маргошу».

— Разрешите? — Дмитрий бережно взял в руки ствол. Первым делом сличил выбитый, заученный на память номер, после чего профессионально осмотрел оружие. — Хм… В отличном состоянии — хоть сейчас в бой.

— Оружие — оно как женщина: любит и ласку, и смазку, — усмехнулся Старовойтов, отбросив со лба прядь седых волос.

— Зря вы его с собой таскаете, можно запросто огрести неприятности.

— Ну этого добра я за свою жизнь столько огреб!

— Я к тому, что когда-нибудь наткнетесь на копов и — отберут его у вас, — разочарованно пояснил Петрухин, возвращая пистолет владельцу.

— А вот это херово будет, обидно. Мне ведь этот ствол один очень хороший человек подарил. Даром что генерал-лейтенант… Ну что, господа, есть еще вопросы?

— Есть, — вздохнул Купцов. — Но отвечать вы не обязаны.

— Ладно, отвечу… если и вы на мои ответите.

— Попробуем.

— Отлично!.. Кстати, господа детективы частные: вы кофе с коньяком пьете?

— Пьем. Без коньяка, — за двоих ответил Купцов.

— Ах, ну да, вы же на колесах… А вот я, пожалуй, выпью. Все одно вашими стараниями должный настрой уже сбился.

— Извините.

— Принимается. Айн момент! Я буквально до кухни и обратно…

…Три четверти часа спустя партнеры продолжали сидеть за верстаком в окружении картин, глиняных и деревянных скульптур, в компании художника и пистолета. Владимир Петрович, как натура творческая и пьющая, предпочитал потреблять коньяк с кофе (а не наоборот), а потому захмелел достаточно быстро. А захмелев, тут же созрел до пьяной исповеди. Говорил он охотно и много, партнерам почти не приходилось задавать наводящих вопросов. А впрочем… может, оно и не в дозах коньяка дело? Может, человеку элементарно хотелось выговориться. А незнакомые случайные пассажиры для подобных целей подходят как нельзя лучше…

— …Лиса! Я любил ее… Я, мужики, любил ее и, вероятно, люблю сейчас. Хотя… Последняя фраза построена неверно и следует сказать, что я люблю ее невероятно. А она — тварь!

— Даже так? — как бы удивился Петрухин, подбрасывая «дровишек» в «топку» исповеди.

— Даже!.. И даже более того! — серьезно подтвердил художник. — О, как она подла и жестока! Она готова пройти по головам к своему успеху. Да, собственно, она всегда так и делала: шла по головам, по людям, по судьбам… Вы, может быть, считаете, что во мне играют оскорбленные мужские амбиции? Дескать, бросила красотка неудачника, а он теперь хочет вдогонку отыграться, обливши ее грязью?

— Вовсе нет, — вежливо среагировал на вброшенное эмоциональное Купцов. — Напротив, мы думаем, что вы недалеки от истины.

На самом деле Леонид так не думал. Вернее, для подобного утверждения у него пока недоставало должного количества фактуры.

— Думайте, мужики, что хотите. Но я… я говорю правду. Лисичка в принципе могла бы служить моделью Влекущей Стервы… НО! Где, господа, тот мастер, который раскроет ее характер? Лично я — не берусь. А она… она абсолютно рациональна. Она упорно строит свое стерильное будущее и походя разбивает сердца. — Заметив, как внимавшие ему партнеры перекинулись удивленными взглядами, Старовойтов горячечно закачал головой: — Да, да, именно так. ОНА РАЗБИВАЕТ СЕРДЦА!

— Интересно, кому принадлежит авторство сего рекламного слогана? — шепотом поинтересовался Петрухин у Купцова.