Эра Охотников - Анастасия Церковская

– Об этом так и написано?

– Ха! Конечно же нет. Но я застала тех, кто видел это своими глазами. Не знающие об изгоняющих, точно описали герб Палесов. То есть мы имеем дело с очень темной семьёй, которая умело косит под праведников и избранников богов. Да и посмотри на них!

– Наверное, мне не стоит в это впутываться. Я подставлять свою семью не стану.

Эльвира довольно хлопнула в ладоши. Направление ее мыслей тео понял правильно.

– Именно! Я поэтому и не рассказываю ничего из того, что может причинить тебе вред. Ты не виновен, если находишься в неведении. Без обид?

Диедаро хмурился, уставившись в окно. Он долго молчал.

– Ты в одиночку хочешь свергнуть самый большой клан из десятков боевых единиц и братств Палесов? Семей основателей осталось две, и Грачи не претендуют на лидерство. Ты определённо ударилась головой, если серьёзно задумалась об этом. Даже если Палесы и устраивали кровавую резню. Этого уже не изменить.

Но Эльвира не собиралась останавливаться. Свергать она также никого не планировала, но отплатить Эйвану за помощь, докопавшись до правды, она могла. Оборотень имеет право на кровную месть, а еще он бессмертный и может растягивать вендетту на десятки лет, не имея нужды торопиться.

Глава 17. Призрак академии

Узнать побольше о своих корнях – дело благое. Но учитывая, что стало с великой семьёй Эпопея, ожидать ничего хорошего не приходилось.

Эльвира взяла с полки рукотворную книгу с ветхими, но целыми страницами, побитыми чернилами. Темную кожу прошили толстой вощёной нитью по краям, а на тисненой обложке изображалось несколько гербов. Общий, принадлежащий всему роду изгоняющих, ящерица, вцепившаяся в горло змее, Эпопея – знак слышащего всех и каждого, среднее, между ухом и скрипичным ключом, Палеса – рассеченного на две равные части меча, и Грача – треугольника в руническом круге. Библиотекарь странно покосилась на изгоняющую со столь нетипичными запросами, но книгу в пользование отпустила.

Прижимая локтем тяжёлую рукопись, Эльвира, хромая, шагала к камину в холле, чтобы погреться и почитать под приятный треск сгорающих поленьев. Огонь в камине напоминал ей о кострах, которые изгоняющая жгла всю дорогу в академию. Сейчас она вспоминала это время с улыбкой.

У стены всегда лежала вязанка дров, и любой желающий мог развести себе немного огня и заняться своими делами, поудобнее устроившись в одном из мягких, просиженных множеством задов кресел.

Время для расслабляющего чтива идеально подходило: взмыленные, но относительно целые одногруппники ушли на последнюю пару, а получившая по заслугам прогульщица имела право взять выходной по состоянию здоровья.

И никто не станет донимать изгоняющую в это чудесное предрассветное время. Избитыми непослушными пальцами Эльвира развернула книгу.

По сути страницы были вкладышами – каждый лист разворачивался в четыре раза, открывая ветвистые корни родовых древ.

Пролистав до нужной страницы, изгоняющая развернула семейное древо Эпопея.

Когда-то только распускающееся, затем со множеством густых переплетений. И после появления имени Себастьяна, постепенно угасающие корни, в виде засохших и посеревших отростков, которые никуда не ведут. Скос был лишь в одну сторону, удерживаемый неким Арвием. Именно от него одного продолжали идти корни потомков. Одна из его дочерей, Эмили, через пять поколений вывела свой корень к Мао.

Эльвире странно было видеть под именем мамы лишь одну запись, закрашенную полупрозрачным серым.

Арсений.

И всё, больше никого.

А Эльвира – призрак, который не существует, если верить книгам и документам. Скрытый от всего мира потомок, рождённый с единственной целью – сидеть на скамье запасных.

И оттого, что настал её звёздный час, радости изгоняющая не испытывала.

Она одна в этом мире, без поддержки семьи. И ей придётся строить всё с нуля, совершая ошибки и сталкиваясь с серьёзными проблемами – в общем, приятного мало.

И нужно победить проклятие.

Это удручало.

Серые отростки корня обозначали тех изгоняющих, кто покинул академию и жизнь охотника в целом. Эти тео и дао предпочли связать свое существование с людьми и отречься от древнего зова крови.

Таких ветвей было несколько. Имена детей-полукровок также вносились в книгу, но они были написаны тусклыми серыми чернилами без обозначения пола. Эти полулюди значились в книге, но у сообщества изгоняющих не вызывали интереса.

И все эти высохшие корни обрывались по всей ширине примерно на одном уровне, как раз столетие назад.

Время Великой чистки, устроенной Палесами, не обошло семью Эпопея.

Все написанные серым имена были закрашены полупрозрачной краской, и прочитать их в пляшущих тенях горящего камина оказалось непросто.

Эльвира наклонила книгу к источнику света и вгляделась в буквы. Много павших имён, среди которых Эльвира обнаружила два, которые заставили её встрепенуться.

Некая Алана, соединившись с человеком, подарила миру двух прекрасных сыновей. Эйвана и Эвиса.

– Вот это поворот! – Эльвира так увлечённо разглядывала жизнь своей семьи, что не заметила, как закончились занятия, и у камина собрались одногруппники. Что за сюжетные повороты в родовом древе, она им объяснять не стала. Она часто высказывала мысли вслух, пока читала роман, выпрошенный у Клео. Эльвира легкие и чувственные книги о любви не понимала, но искренне пыталась проникнуться историями, где миром правит свет гормональной эйфории. Ей так хотелось это понять и стать частью прекрасного, но жизнь видела её в совершенно другом образе. И Эльвира также видела жизнь в тёмных красках с яркими вкраплениями безумия и отчаяния.

Переписав несколько имён на листик, изгоняющая отнесла книгу в библиотеку и направилась в конюшни.

Её раздирали противоречивые мысли, но они никак не складывались в то единое, что она испытывает по этому поводу.

Такое, что невозможно держать в себе.

Поэтому изгоняющая хотела как можно быстрее, вывести едо-тень из каменного заточения и пойти на их место встречи.

Но у денника Асириуса произошла необычная суета: Эльвира напряглась и зашагала к эпицентру волнений.

Оказалось, неприятность случилась в соседнем деннике. Старшекурсница, хлюпая носом, сидела на соломенной подстилке перед тушей павшей кобылы Риги.

– Мы так и не поняли, что с ней произошло. Начала болеть и чахнуть, и под конец совсем ослабла и не устояла на ногах. И всё, – пояснил конюх сунувшей нос в денник Эльвире. – Всё перепробовали. Она просто утратила желание жить и сдалась.

– Ясно, – прокомментировала Эльвира и закрылась в соседнем деннике с Асириусом.

Он выглядел похудевшим и смотрел на избитую гостью с сожалением, но голодными глазами.

Эльвира сразу поняла, что смерть Риги – проделки едо-тени. Сказать при других она этого