Клинок Судеб - Владислав Глушков

– Так что это получается, бабушка, значит, если это вот тело мне надоест, или не понравится, как то платье, что мама мне купила в прошлом году и которое я ни разе не надевала, потому, что оно мне не нравится. Значит, я могу просто снять с себя это тело и пойти искать новое, более красивое и более нарядное?

– Нет, милая, всё-таки это не совсем платье и его просто так не снимешь, а новое не наденешь. Каждого тела своё предназначение и в нём человек должен прожить столько времени, сколько отмерено именно ему.

– Это как?

– Вот то платье, которое тебе не нравится, ты его просто не носишь. А если бы у тебя другого не было?

– Тогда я надену джинсы и футболку.

– А если и их нет, только одно платье, да ещё и то, которое тебе не нравится. Что голая ходить будешь?

– Нет, голая не буду. Что-то придумаю.

– Вот и человек так, он начинает думать, как сделать так, что бы жить лучше, некоторые начинают учиться, работать, добро нести себе и людям, помогать тем, кому тяжело, кому плохо живётся, они укрепляют и совершенствуют своё тело, не давая ему лишнего, но и не отбирая ничего. Такие люди долго живут и умирают легко, без страха, они к концу жизни начинают понимать, что жизнь на этом не заканчивается, и что впереди у них другая жизнь, а там следующая и следующая. Умирая, они радуются, что сделали много хорошего и уходят, легко расставаясь с тем телом. Которое сослужило им добрую службу в той жизни, отработав себя полностью, конечно немного жаль с ним расставаться, всё-таки за многие годы привыкаешь, но они понимают. Что оно обветшало и для того, что бы продолжать начатое дело нужно просто поменять оболочку. И тогда в следующий раз им вновь достаётся тело способное сделать очень много и прожить очень долго, работоспособное тело, добротное. А вот некоторые живут совсем по-другому, они живут не для людей, а, только ублажая своё тело, причём стараются делать это за счёт окружающих, принося в мир только зло. Да в этот раз они живут богато и красиво, у них всё есть, но это не их заслуга, это заслуга тех, кого они ограбили или убили, тех, у кого они отняли самое последнее. Вот те люди и умирают в муках, потому что им всего жалко, что они оставляют и уже перед самой смертью они понимают, что дальше этого всего не будет, что дальше им придётся расплачиваться за всё, в том числе и следующими жизнями. Поэтому в момент смерти у них на лицах ужас, в этот момент они понимают всё, и готовы бы исправить свои ошибки, да уже поздно.

– Но, бабушка, ты же говорила, что люди кем были теми и остаются.

– Да, так было, но было очень давно, я же говорила тебе, что тогда люди помнили себя, они вновь рождались с памятью. И просто продолжали своё дело. Они охотились, ловили рыбу, сеяли хлеб, до тех пор, пока не начали изобретать всякие механизмы. И вот теперь люди не помнят, а значит, не могут продолжать своё дело. Потому и судьбы их новые не похожи одна на другую, поэтому и есть теперь возможность поменять тела и наказать человека за то, что он творил. Что бы он вспомнил и понял, почувствовал на себе как это убивать или грабить. Как нести зло другим людям. Запомни девочка, мы люди живём вечно, и все наши связи, между собой тоже вечны, они приходят и уходят строго по времени, и строго в отведённые часы. И все наши поступки в этой жизни, обязательно будут оценены и в следующей мы на собственном теле ощутим их значимость. Убив один раз, человека будут убивать раз за разом до тех пор, пока он не поймёт, что этого делать нельзя, Что не властен он над чужими телами. Обманув, ограбив, унизив человека, всё это предстоит пройти многократно, до тех пор, пока не поймёшь, то так жить нельзя. Поэтому и не стоит бояться смерти, это естественно, как просто переодеть платье, если, конечно зла ты в этой жизни никому не делала. Добрые дела точно так же вернуться к тебе и точно так же вернутся во сто крат увеличенными. Но не нужно забывать, что и это испытание, которое нужно пройти, не натворив зла.

– Так получается, что если я умру, то я не умру, а просто поменяю своё тело.

– Да так оно и есть.

– И значит я и до этого жила?

– Да, жила.

– И дед Макар жил?

– Жил.

– И мама с папой жили?

– Жили.

– А почему я тогда не помню?

– Потому, что люди давно уже потеряли способность помнить свои прошлые жизни, я же тебе это уже говорила, ты не внимательно слушаешь меня. Эти воспоминания к нам приходят иногда, но только во сне.

– И как же так ни кто и не помнит. – Сокрушённо вздохнула Алиса.

– Нет, некоторые люди сохранили память о прошлых жизнях, но к большинству людей она приходит внезапно, перед самой смертью, тогда люди понимают, что их жизнь продолжается, только нужно сменить наряд.

– И тогда эти люди перестают бояться смерти?

– Да, детка, эти люди понимают, что жизнь вечна и что они живут всегда. Но не боятся уходить только хорошие люди, а плохим жутко страшно, они понимают в этот момент, что дальше их ждёт.

– Бабушка, а я помню свою прошлую жизнь? А позапрошлую, а ещё самую позапрошлую?

– Ну, ты горазда вопросы задавать. Откуда мне знать помнишь ты или нет. То только лишь тебе самой ведомо.

– Бабушка, а сколько вообще человек помнит.

– Я же тебе уже сказала, что нынешний человек ничего не помнит.

– А те, старые человеки?

– Те старые они помнили все свои жизни, конечно со временем самые старые забывались, так же как и ты забываешь те старые платья, которые давно сносила и выбросила.

– Не я помню, все свои платья и все кофточки и ещё все джинсы, я всё помню.

– Это хорошо, значит у тебя память хорошая, так, глядишь, когда и жизнь свою вспомнишь.

– Какую?

– Да ту самую главную.

– Это какую самую главную?

– Если вспомнишь, тогда узнаешь, а сейчас давай доедай, да иди на улицу гулять.

– Бабушка, а вот скажи ещё, человек может вернуться в ту свою старую жизнь?

– Эк, ты завернула, милая. Что же ты хочешь время вспять повернуть?

– А интересно было бы, – хитро так улыбнулась Алиса, посмотрев старухе в глаза.

– Интересно-то оно интересно, да вот только мне такое не ведомо, – ответила та, отворачиваясь. – Может, у кого и получалось, а может, и нет. Если и получалось, то от человека это не зависело, может и возможно, если там остались недоделанные дела, которые настолько важны, что оставлять их никак нельзя.

– А такие бывают?

– Наверное, бывают, – уклончиво ответила бабка. – Ладно, всё, ступай, совсем вопросами замучила.

«Вот значит как оно, – отвлеклась Алиса от воспоминаний, – кажется, нащупала я нужную информацию. Так значит всё-таки можно возвращаться туда, назад, вот только как теперь этой информацией воспользоваться. Пока это получалось непроизвольно. А мне нужно что? Мне нужно попасть туда преднамеренно.

– Для чего? – Начала она диалог сама с собой, так было проще ответить на возникшие вопросы.

– Ну, это вопрос конечно странный. Наверное, для того, что бы Семёна вытащить.

– А мне нужно его вытаскивать?

– Наверное, нужно, раз я оказалась впутанной в это дело, раз там, в далёком прошлом мы тоже вместе, пускай и с другими именами, значит, это дело тянется сквозь время и, наверное, сейчас настал момент, когда нужно его закончить.

– А какое дело?

– Здесь, что-то связано с тем мечём, не иначе. Вот и этот странный человек, который нас вытащил из леса, он тоже очень заинтересован в этом мече. Думай, Алиска, думай, как самой выкарабкаться и Сеньку вытащить, пока он туда просто сбежал, кинув здесь сою оболочку, если и я так поступлю, то не известно получится ли вернуться назад. Эти вполне могут одежонку нашу как тот Иван-Царевич лягушачий прикид в печь кинуть. И всё, пиши, пропало так и останемся там соседствовать с самими собой, только очень древними, и если у Семёна с тем, как его Ядреем, получается, пока полюбовно делить один кафтан, то Синга мне и пошевелиться не даст. А такая перспективка меня не сильно радует.

– И что ты намерена предпринять?

– Да чёрт его знает, вот к старухе бы попасть, да у неё всё толком расспросить, уж она наверняка должна знать ответы на эти вопросы. Да вот только жива ли она?

– Вот сейчас странный вопрос ты задала.

– И точно странный, она же мне сама говорила, что ни кто не умирает, уж она точно помнит всё и все свои жизни, и раз от разу возвращается туда, где жила. Значит, путь мне в леса предстоит, и без деда Макара мне туда никак не пробраться. Но и это ещё не всё, к деду тоже нужно как-то попасть, эти выпускать меня, похоже, не намерены.

– Попробуй сбежать.

– Ага, попробуй, что я супермен, или супервумен, точнее. Да меня, похоже, здесь охраняют как золотой запас страны, если даже за комнатой наблюдают и замечают, что я без движения в кресле сижу.

– Тогда нужно уговорить их отпустить тебя.

– Отпустить они может, и отпустят, только вот недалеко и в поле своей видимости.

– Это не страшно, можно даже не скрываться, что к деду в деревню поехала, а там, в лесу уже не сложно будет затеряться.

– В лесу, говоришь? А это верно, в лесу мы с дедом быстро потеряемся, он те леса как свою хату наизусть все тропки знает, да и я с ним не мало исходила. Значит, решено, нужно уговаривать».