Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

— Значит так, Чук, — пищала она, вытащив удочку, — сегодня ловим серьезную рыбу.

— Ага, — неуверенно ответил боцман, — понял.

Мои руки дернулись, едва не упустив штурвал, а нутро заскребли мелкими коготками самые негативные предчувствия.

— Как я успела заметить, — Айне наживляла здоровенного белого мотыля, — в океане, чем глубже, тем рыба толще. Так?

— Да! — оживился Чук. — Есть легенда о великой рыбе Чиике-Эияке, что пожирает солнце, а потом выплевывает. Она обитает на самом дне океана.

Брови Айне сошлись на переносице и она недовольно обнюхала мотыля.

— Когда солнце опускается к океану, Чиика-Эияка кушает его, — разошелся Чук, ощутивший себя в кой-то веки на своем месте собирателя легенд. — Но за ночь солнце слишком прижигает Чиику-Эияку и рыба выплевывает его обратно, чтобы не сгореть. Тогда солнце выбирается из воды с другой стороны океана и наступает утро.

— А потом снова ест? — недоверчиво спросила Айне. — Вечером?

— Да, — важно кивнул Чук. — И так будет до конца мира.

— Какая чушь! — возмутилась Айне. — И рыба глупая до ужаса. Съела бы лучше ту черепаху огромную.

— Чиика-Эияка…

— И имя дурацкое, — перебила Айне боцмана, что обидчиво дернулся. — Вот я феин огонь съела, видел?

Чук кивнул. Такое зрелище не забудешь, читалось на его физиономии.

— Мне было невыносимо больно, я ужасно страдала, но съела и не выплюнула, осознал? — Айне надулась от важности. — Я поглотила эту мощь и стала в тысячу миллионов раз сильнее. А твоя рыба? Ха! Зачем мне такой глупый трофей?

Боцман уязвленно заворчал, но вступать в полемику не решился. Айне прицепила к леске свинцовую пластину, плюнула на мотыля и отправила его в короткий полет. Удочка устроилась в держаке, а катушка засвистела, разматывая леску.

— Рассказывай, кто еще внизу плавает? — потребовала Айне, следя за удочкой. — Вспоминай, а то вдруг наживка не подходящая?

Чук откупорил бутылку и сделал несколько крупных глотков, запивая крепким ромом уязвленное самолюбие и поруганное величие рыбы, что ежедневно поедает солнце.

— Кичеваго Одна Рука. — Чук занюхал пробку и передернул плечами. — Но он очень страшный. И злой. Ловит человека длинной рукой, утаскивает на дно и медленно поедает. Если он клюнет, то нужно выбросить удочку и бежать.

— Наш капитан очень страшный, — хихикнула фея, следя за леской, — страшнее его никого нет. Кичеваго описается, если поймает напарника длинной рукой.

— Слышь, мелочуга! — возмутился я. — Совсем страх потеряла?

— Видишь? — Айне нахально ткнула пальцем. — И злой тоже. Кичеваго попробует сожрать напарника, отравится и помрет ужасной смертью, так что ты на корабле в полной безопасности.

— Капитан болеет? — ужаснулся Чук. — Я знаю хороших шаманов, они помогут!

— Чук ты полезное что-нибудь вспомни, — ответил я, — а не байки цеди. И меньше слушай фантазерку.

— Мне нужен трофей! — Айне покосилась на боцмана и его бутылку с неодобрением. — Голова какого-нибудь кита. Или самого страшного зубастого…э-э-э…утырка! Ты же так говоришь, напарник?

— У нас и так с утырками перебор на шхуне, — отметил я с усмешкой. — Давай, Чук, морщи ум. На тебя вся надежда, океанский воин.

— Подводный город, — выдал Чук после краткого раздумья. — Тут неподалеку есть город на дне.

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась Айне. — Что там? Клады? Золото?

— Не знаю, — развел руками боцман. — Просто город под водой.

— Напарник?

— Не вопрос, — ухмыльнулся я. — Нырять будешь сама.

— Я?

— Нужно что-то тяжелое и много веревки, — Чук оживился, услышав, что водолазом выбрали не его, — и ты быстро донырнешь.

Я важно закивал, поддерживая находчивого боцмана. Тот быстренько указал направление — город действительно был рядом, несколько минут полного хода.

— Я не согласная!

— Приказ капитана, — сурово припечатал я. — А за такую самоотверженность и трудовой героизм добычу пилим поровну.

Айне задумалась, скривив мордашку. В феиной голове схлестнулись жадность и трусость. Я лениво покручивал штурвал и ждал, что победит. Чук булькал ромом и следил за удочкой.

— Нет, я не смогу, — забубнила Айне, очнувшись. — Я лесная фея, а не морская. Утону, как пить дать.

Победила хитрожопость.

— Придется тебе, верный боцман, нырять! — Айне похлопала обалдевшего Чука по плечу. — Искренне поздравляю!

— Я плаваю плохо, — заюлил Чук, ежась под оценивающим взглядом капитана, — очень плохо.

— А зачем тебе плавать? — улыбалась Айне эдаким глупым отмазкам. — Привяжем тебя к кораблю, дадим в руки якорь и все. Вниз-то точно доплывешь, а обратно вытащим веревкой.

У людоеда вытянулась физиономия. Изъянов в плане не наблюдалось, а фея продолжала добивать, выстраивая логическую цепочку.

— Ты на руки мои посмотри! — Айне потрясла кулачками. — Я разве что ракушку какую вытащу. А вот ты можешь и сундучок выдернуть из тины или артефакт какой ценный сковырнуть. Вниз, покопался и обратно. И мы богачи!

— А как вы узнаете, что пора тянуть? — сопротивлялся Чук, к своему ужасу не зная, что возразить на стройный план. — Вдруг у меня воздух кончится?

— Не переживай, боцман, — отмахнулась от незначительных моментов Айне, — ты океанский людоед, а значит человек опытный, чего-нибудь придумаешь. А тянуть начнем, когда пузыри идти перестанут.

Чук икнул, а наглая фея метнулась к корме и старательно делала вид, что измеряет якорную цепь. Боцман бросил на меня умоляющий взгляд, всем видом показывая, что к водолазным свершениям жизнь его не готовила.

— Сам нырну, — сжалился я, — вы, бестолочи, кроме водорослей ничего не добудете.

— Славься, о храбрый капитан! — расцвел Чук, довольно отхлебнув рома. — Город немного южнее.

— А мы тебя вытащим, — кивнула Айне поспешно, — не переживай.

Достигнув указанного места, я с сомнением вглядывался в неожиданно близкое дно. Город когда-то действительно был под водой. Я разглядел что-то вроде купола, обросшего водорослями и ракушками, но остальные строения или давно рассыпались или заросли так, что не отличались от рельефа дна. Интуиция подсказывала, что это и не город вовсе, а утопшая деревушка, а то и одинокий маяк. Боцман мог и перепутать, как обычно, легенды. «Мертвая вода» замерла над куполом, я обвязался веревкой и взял в руки якорь.

— Пополам, — напомнила Айне, потирая ручонки. — Там дырка в крыше, сразу в нее заплывай.

— Пополам если ныряешь ты, — напомнил я. — А теперь все, поезд ушел.

Айне надулась и поджала губы. Чук переминался с ноги на ногу, взволнованный ответственным поручением по вытаскиванию капитана.

— Ладно, ждите с добычей, — бросил я через плечо. — Как дерну веревку, так тяните, поняли?

Нестройным хором команда подтвердила, что все ясно и исполнят в лучшем виде. Я набрал воздуха полную грудь, перехватил якорь поудобнее и очертя голову бросился в воду. Якорь увлек на глубину и я быстро достиг купола, проскользнул в дыру и огляделся. В тине торчал небольшой сундучок, окованный широкими пластинами и чудом уцелевший. Я отвязал веревку от пояса и быстро обмотал находку, еще раз огляделся и убедился, что рядом не плавают голодные акулы, охочие до человечьего мясца. Довольно булькая и перебирая руками поднялся на поверхность. С борта облизывалась Айне и торчала поддатая физиономия боцмана.

Вскарабкавшись на палубу я скомандовал:

— Достаем.

Пока мы с Чуком выбирали канат, Айне прыгала по фальшборту и азартно покрикивала, наблюдая, как сундучок поднимается, разбрасывая тину. Веревка выбралась, сундучок очутился на палубе и мы сгрудились вокруг находки.

— Сокровища! — Айне металась под ногами. — Вот точно! Я прямо чую!

Сундучок разлетелся в труху от пары ударов, а в обломках зазеленели старые медные монеты, пара чаш из того же материала и осколки бутылки. Скрепя сердце, я отдал команду скинуть эту ерунду за борт и взял курс на остров с нехорошей отметкой. Пора добраться до опасного острова и покарать нечто некромантское, что творило там беспредел и прямо-таки ждало, пока явится герой и навешает ему люлей цепями и акульим мечом. А эти подводные города хороши, когда в команде имеется профессиональный ныряльщик или подводный житель с жабрами, что сможет разгребать хлам на дне часами. Или батискаф в наличии.