Проклятый бывший - Эрин Стерлинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разомкнув поцелуй, она заметила, что Гвин наблюдала за ними со странным выражением на лице, и внезапно, немного смутившись, Виви вытерла крошку печенья с уголка рта.
– Что такое?
– Ничего! – сказала Гвин, поднимая обе руки, но по ее улыбке Виви поняла, что позже у них будет разговор.
Покончив с пирогом, Рис отряхнул руки и постучал по одному из наборов карт Таро, лежащих на прилавке киоска.
– Это твое творение?
Спрыгнув со своего насеста, Гвин кивнула и подошла, чтобы встать напротив Риса.
– Мы продаем много колод в магазине, но мои колоды ручной работы – наш самый ходовой товар.
– Она скромничает, – поддразнила Виви, толкнув локтем Гвин, и та толкнула ее в ответ.
– Ты умеешь читать карты? – спросила она Риса.
Он покачал головой, положив оба локтя на стойку.
– У меня есть своего рода зачаточное понимание некоторых карт, но нет, это не мой магический дар.
Празднество в этом районе ярмарки было еще не очень оживленным, поэтому, когда Гвин взглянула на Виви и сказала:
– Не возражаешь, если я почитаю для него? Может помочь со всем этим, – она понизила голос, – проклятием.
– Давай, – согласилась Виви, глядя на Риса снизу вверх. – Если ты не против.
– Почему бы и не попробовать, – ответил он достаточно бодро. – У нас с Вивьен не особо получилось.
Не то чтобы они не пытались. У них, в конце концов, был не только секс.
Ладно, секса было много, но в промежутках они занимались исследованиями, в основном с ноутбука Виви, поскольку учебной комнате библиотеки она больше не доверяла. И учитывая, как разозлилась доктор Арбутнот из-за Свечи Эвридики, их, вероятно, все равно не пустили бы внутрь.
Теперь Виви знала о проклятиях больше, чем когда-либо считала возможным. Она знала лучшие фазы Луны для соответствующих заклинаний, знала, что полынь делает их сильнее, знала, что в 1509 году ведьма умудрилась проклясть не просто город, а сразу шесть немецких княжеств.
Чего она не знала, так это как снять проклятие.
Неудивительно, что эта часть в профессиональные интересы ведьм не входила.
Отвлекшись, она перешла на другой конец стенда, переставила свечи в витрине, проверила, что табличка «Грешным Делом приезжайте в наш город!» висит прямо, и только когда Рис позвал ее по имени, она оглянулась на них.
Он держал Звезду, ее карточку, и улыбался.
– Это кажется хорошим знаком.
Виви вернулась, прислонилась к стойке и выхватила карточку из руки Риса.
– Зависит от ее места в раскладе, – сказала она, и Гвин постучала по тому месту, где лежала карта.
– Мы рассматриваем прошлое, настоящее, будущее. Очевидно, ты и есть настоящее.
– Очевидно, – эхом отозвалась Виви, и ее глаза снова встретились с глазами Риса. Тот улыбался так, как мог только он, – улыбка одновременно выходила милой и нежной и давала ей знать обо всех грязных вещах, которыми он хотел с ней заняться.
Это была одна из ее любимых улыбок на планете.
Гвин переворачивала третью карту, место будущего, в то время как Виви смотрела в прошлое. Рис затащил туда Влюбленных, что тоже неудивительно, но когда Гвин выложила третью карту, она нахмурилась, глядя на нее.
– Фу, Император.
– Он неплохой, – возразила Виви, но, взглянув на версию, нарисованную Гвин, должна была признать, что получилось немного зловеще. На карте был изображен мужчина в темном костюме, сидящий на деревянном троне, который выглядел так, словно был вырезан из древнего дуба. В его бороде была седина, и он хмуро смотрел на них с карты, не выпуская из рук тяжелую трость из черного дерева.
– Да, ничего плохого, – согласилась Гвин, постукивая по карточке. – Это просто, ты знаешь, Власть. Правила, структура…
– Мой отец, – сказал Рис, и Гвин кивнула, поднимая карточку.
– Точно, он полностью представляет…
– Нет, – произнес Рис, и что-то в его голосе заставило Виви поднять на него глаза.
Он обернулся и с мрачным выражением лица смотрел в толпу, откуда в их сторону направлялся темноволосый мужчин в черном, в сопровождении чуть отстающей тетушки Элейн. Рис повернулся к Виви, глаза его были серьезны.
– Это мой отец. Он здесь.
Глава 27
Рису было странно видеть Виви в доме своего отца, но это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы видеть отца в доме Виви.
Ну, технически это был дом ее тетушки, но с таким же успехом он мог принадлежать Виви – так много времени она в нем провела, так естественно смотрелась за кухонным столом своей тети с кружкой дымящегося чая у локтя.
Саймон выглядел немного менее естественно, но, честно говоря, он смотрел на говорящего кота.
– Сладость? – спросил сэр Мурсиваль, пытаясь потереться об руку Саймона. – Слааадость?
– Что это за мерзость, черт возьми? – спросил Саймон, отводя руку назад, как раз в тот момент, когда Гвин встала со своего места и подхватила кота со стола.
– Это не мерзость, а сладкий пирожок. Хотя нам действительно нужно поработать над его манерами за столом.
– Мама, – промурлыкал сэр Мурсиваль, с обожанием глядя на Гвин, пока она выносила его из комнаты, и Рис увидел, как его отец вздрогнул, прежде чем потянуться за кружкой чая, которую принесла ему Элейн. Она была примерно на полпути ко рту, прежде чем он, казалось, передумал, поставив ее обратно так резко, что напиток выплеснулся через край.
– Он не отравлен, – заметила Элейн, которая подошла, чтобы присесть рядом с Виви, коротко похлопав племянницу по плечу.
Шмыгнув носом, Саймон вытащил из кармана носовой платок и промокнул пролитый чай.
– Учитывая склонность этой семьи причинять вред членам моей семьи, вы должны понять мою озабоченность.
– Па, – тихо сказал Рис, и Саймон бросил на него взгляд, который Рис видел тысячу раз раньше: смесь раздражения и предупреждения плюс легкий намек на недоумение, как будто Саймон не мог поверить, что это его сын.
– Я ошибаюсь? – спросил тогда он Риса. – Находишься ты или нет под проклятием, наложенным этим самым ковеном?
– О, ради всего святого, – вздохнула Элейн, размешивая ложку меда в своем чае. – Мы не шабаш. Мы – семья. И это проклятие во многом случайно, как объяснили Виви и Рис.
Саймон фыркнул, выпрямляясь на стуле.
– Нет такой вещи, как случайное проклятие. И теперь, благодаря глупости, весь этот город, наследие моей семьи, по-видимому, тоже проклят. Эта случайность, насколько я успел понять, стала причиной нескольких несчастных случаев, освобождения призрака и того
