Золото небесных королей - Андрей Геннадьевич Демидов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда приехал мечник Скавыка в сопровождении старших дружинников князя, Ацур стоял в своей обычной кожаной рубахе поверх льняной нижней, в башмаках со шнуровкой, закрепляющей ещё и низ широких штанах из синей шерсти. Вооружён он был щитом и секирой. Шлем лежал рядом на траве, как и его кольчуга, готовая на тот случай, если поединщики выберут защитное снаряжение как возможное в бою. Для всех присутствующих, кроме хорватов, кровь являлась целью боя, прекращающей поединок и определяющей проигравшего. Шлем и кольчуга в этом случае могли только помешать правосудию, и привести к затягиванию боя и лишним ранам. Скавыка, прибывший в сопровождении Мышца, Торопа и двух своих сыновей, юношей из младшей дружины князя, был не очень доволен волей воеводы взыскать сейчас таким образом его долг. Удаль, показанная Ацуром во время битвы с аварами, не сулила кривичу лёгкой схватки. Бесконечные войны со стреблянами, дедичами и макошью в Тёмной земле, давали ему некоторое представление о поединке один на один, но того яростного желания кидаться на первого встречного с мечом, только бы его признавали за воина подобного туру или медведю, у него не было. Лишние раны тоже были плохим делом. Старые раны, мешающие сейчас до конца сгибаться одной ноге и наклониться до конца право, волновали его больше, чем ловкость врага. Его двойная льняная рубаха и шерстяная свита ему мешали, и он их снял, оставшись по пояс голым. Белое тело его в родимых пятнах было покрыто густым волосом. Штаны он повязал ремнём ниже пупка, чтобы они не стесняли движение и дыхание, голенища высоких башмаков тоже приспустил к подъёму ноги и ослабил шнурки. Взглянув на врага, он взял свой щит с оплёткой края кожаным шнуром и топорик с длинной ручкой.
— Ну, — спросил их князь, — готовы?
— Да, — ответил Скавыка.
Ацур ответил кивком головы.
Противники сошлись. Первый удар нанёс Ацур. Его секира блеснула в воздухе, с глухим стуком ударила и отскочила от щита кривича, содрав с края досок часть кожаного шнура. Скавыка торцом топорика неожиданно ткнул в ближнюю к нему ногу викинга и, кажется, добился попадания, заставив того захромать. Ацур снова ударил сверху и опять секира скользнула по щиту в сторону. Скавыка ответил сильнейшим ударом по щиту противника, в результате чего крайняя, самая короткая доска отлетела на землю, порвав железную оковку. Стало понятно, что схватка будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не останется без щита, и тогда ему придётся сдаться или получить страшный удар топором. Викинги, кривичи, стребляне и бурундеи следили за поединком с нескрываемым интересом и азартом. Стовов был напряжён, Рагдай зол из-за риска ссоры, имеющей все возможности похоронить с такими усилиями и везении организованный поход. Ясельда поддерживала голову Вишены, незрячими глазами глядящего в небо, и её просветлённое лицо выражало горечь утраты и надежду одновременно.
— Не может быть, чтобы боги нас разлучили, — шептала она по-словенски, — мы отправимся к моему отцу, князю Водополку, упадём ему в ноги и испросим благословение, он примет тебя с дружиной как короля, особенно, если мы придём с добычей, а если нет, то с твоей дружиной её всегда можно будет добыть у биармов и тамошних варягов или. Мы будем счастливы вместе, у нас будет много красивых детей, мы на востоке на широкой реке построим себе большой и красивый город и подчиним ему все окружающие племена.
Тем временем Скавыка снова с силой ударил топорком по щиту викинга и снова отколол дощечку от края.
— Ставь щит под углом, не прямо! — крикнул Гелга своему товарищу, — он тебе изрубит щит.
— Бей его по ногам, — воскликнул Эйнар, отходя от конунга и присоединяясь к товарищам у ограды, — смотри, у него нога далеко впереди стоит всегда.
Поединщики лицом друг к другу обошли полный круг. Ацур ударил сбоку, держа секиру за самый конец рукояти, от чего удар получился не сильный, но опасный, и, если бы Скавыка не отпрыгнул с неожиданной для его мощного тела проворностью, лезвие неминуемо бы рассекло его колено. Зацепив край щита, оно скользнуло вниз и срезало с утоптанной земли двора кусок глины.
— Бей его! — воскликнул Семик, — ты же можешь, не примериваясь, бей, у него щит из берёзы, он колкий!
Словно очнувшись после этих слов от оцепенения, Скавыка стал без передыха бить лезвием топорка по щиту викинга и, после пятого удара, щит Ацура переломился и повис на оковках, как старая рухлядь. Теперь только металлический умбон, закрывающий кулак левой руки викинга, мог служить ему защитой. Среди викингов раздался вопль разочарования, а кривичи радостно загалдели, предчувствуя победу.
— Нужно было биться на мечах, — мрачно сказал Гелга, — у этого славянского медведя железные руки.
Ацур сделал последнюю попытку достать противника. Он бросил остатки щита, схватил секиру двумя руками и начал, что было силы, бить по кривичу. Его удары удавалось отражать с небольшими повреждениями для щита, заставляя лезвие всё больше скользить, а то получалось и совсем уклоняться от него, поскольку замахи викинга шли из-за головы, и при ударе можно было предугадать направление движения. К тому же Ацур заметно хромал, каждый шаг давался ему всё труднее, и это давало кривичу преимущество. Наконец, когда между ударами викинга появились задержки, достаточные, чтобы нападать самому, Скавыка пошёл на него щитом вперёд. Всем своим весом, кривич ударил викинга и тот упал на спину. Вздох ужаса пронёсся среди викингов, а Ладри закрыл лицо руками. Кривичи оскалили зубы, они в неком подобии улыбки, другие в предвкушении жестокого убийства. Князь даже привстал со скамейки. Скавыка сверху вниз с глухим стуком ударил Ацура всё по той же повреждённой ноге, одновременно отводя правую руку для удара. Его топрок, более лёгкий, чем секира викинга описал полукруг, сверкнув острым лезвием. Мир замер. Ацур подставил секиру под удар и она после этого вылетела из его пальцев, и рассекла ему висок.
— Кровь! — с облегчением выкрикнул Гелга слово, в другой ситуации ставшее бы не
