Хождение во власть. Рассказ о рождении парламента - Анатолий Александрович Собчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы обязательно должны вспомнить, где и как они избирались депутатами…
Поблагодарив остроумного коллегу за блестящую тактическую идею, я и распростился с соблазном занять место в руководстве Верховным Советом. Но я не мог поступиться собственной депутатской свободой.
* * *
В среде столичной и питерской интеллигенции никогда не было восторгов по поводу Бориса Ельцина. Но неожиданно оказалось, что Ельцин, окруживший себя умной командой, способен учиться и на своих ошибках, и на ошибках Горбачева. Хотя в ряде союзных республик Председатели Верховных Советов летом 1990 года поспешили получить статус республиканских президентов, Ельцин предпочел с этим шагом не спешить. И это еще более укрепило доверие к нему избирателей. Это значит, что, если не произойдет чего-либо чрезвычайного, сегодня у него есть все шансы стать не только российским президентом.
Если верить "Аргументам и фактам", в начале декабря 1989 года высший рейтинг среди действующих политиков страны по пятибалльной шкале был у Рыжкова — 3,85. У Горбачева, Сахарова и Собчака один результат — 3,84. У Попова, тогда еще не ставшего председателем Моссовета, — 3,60. У Абалкина — 3,58. Ельцин был лишь седьмым, с результатом 3,57.
Сначала рейтинг Ельцина падал, но через полгода опальный Ельцин не только с седьмого места поднялся на первое, но и оставил далеко позади всех прочих.
Да, политические нравы в нашей стране меняются стремительно. Теперь за публикацию рейтинга редактору уже не грозят исключением из партии и снятием с работы. В стране разрешена многопартийность и отменена цензура. Конечно, это замечательно. Но общество занимают другие, более серьезные и опасные проблемы, которые никак нельзя даже сравнивать с нашими проблемами годичной давности.
Если б дело было в падении популярности одного политика и росте народной любви к другому! Увы, мы нерадостно заканчивали 1990-й. Летом — межнациональная трагедия в Оше и война Армении и Азербайджана. Осенью — кровь в Молдавии и законодательная война двух парламентов — союзного и российского. Резкое соперничество двух государственных мужей — Ельцина и Горбачева, откликнувшееся по всей стране тревогой и смятением. Попытка их замирения и союза, но тоже пока не удавшаяся: Горбачев держался за правительство Рыжкова, крайне непопулярное и политически обанкротившееся, а Верховный Совет России вынес кабинету Рыжкова вотум недоверия. Наконец, провал экономической программы "500 дней", принятой Россией и торпедированной союзным правительством.
Многое из этого — прямые или косвенные последствия избрания Президента на III Съезде народных депутатов. Многого из этого не произошло бы, если б депутаты решили не избирать Горбачева Президентом, а всего лишь наделить его президентскими полномочиями до принятия Конституции и проведения всенародных альтернативных выборов.
Ошибки политиков отливаются согражданам слезами и кровью. 7 ноября 1990 года некто Шмонов на Красной площади пытался стрелять из охотничьего ружья с обрезанным прикладом в Горбачева. "Московские новости" опубликовали фотографию Шмонова, сделанную в 1989 году на ноябрьской демонстрации в городке Колпине, входящем в административную структуру Ленинграда. Шмонов стоит под плакатом, написанным его собственной рукой: "Прямые всенародные выборы главы государства на альтернативной основе".
Через двенадцать месяцев этот человек, считающий себя демократом, рванет из-под пальто двустволку напротив трибуны мавзолея.
Такое уже было в российской истории. В начале XIX века царь-реформатор Александр Первый упустил время и после победы над Наполеоном решился даровать конституцию только Польше. В России же началась аракчеевщина — попытка милитаризации крестьянства и создания военных поселений. Проекты конституции и освобождения крестьян властью были похоронены. И тогда общество ответило декабристским заговором и проектами цареубийства. Вчерашний кумир русского молодого дворянства Александр Первый умер в 1825 году, после того как узнал о заговоре. Его смерть стала поводом к декабристскому восстанию, а подавление восстания привело к трем десятилетиям реакции Николая Первого.
Лет десять назад я собирал материалы о следствии и суде над декабристами. Мы только что поженились с Людмилой. Она писала диссертацию, посвященную декабристам, и увлекла меня этим периодом русской истории. Мне хотелось как юристу взглянуть на одну из начальных страниц российского беззакония, показать, что произвол системен и есть логика в противоречивых приговорах, вынесенных правительством целому поколению первых в нашей стране демократов. В те годы я так и не написал об этом книгу, но и сейчас храню несколько обтрепавшихся папок с выписками, не теряя надежды когда-нибудь вернуться к этому труду.
Может быть, там мне удастся показать, сколь опасен был русский тоталитаризм для самих властителей России и как они сами последовательно и слепо подрубали мощное в те времена древо русской государственности.
Да, Николай Первый умер в собственной постели. Но умер тоже после краха своего режима, прежде всего военного краха в Крымской войне.
И вновь пришел царь-реформатор. Александр Второй освободил крестьян, провел судебную реформу, ввел земство и ослабил гонения на прессу. При нем в российский обиход вошли слова "гласность" и даже "перестройка". Но — ошибки правительства и его непоследовательность обернулись медлительностью власти, а медлительность — нетерпением общества и террором революционеров. В 1881 году Александр Второй пал от бомбы народовольцев. Историки утверждают, что в день убийства император должен был подписать конституцию, текст которой уже лежал на его рабочем столе в Зимнем дворце.
Одного дня не хватило и царю и обществу для обретения социальной перспективы. И вновь — виток авторитаризма и полицейщины…
Думаю, что юрист Горбачев знает российскую историю не хуже юриста Собчака, и мне нет надобности напоминать Президенту СССР, что самое правильное политическое решение верно лишь в том случае, если оно принято вовремя. Принятое с опозданием, оно превращается в свою политическую противоположность.
В начале осени 1990 года в разговоре с мэром Москвы Гавриилом Поповым я напомнил ему о предстоящем празднике. Не беру последнее слово в кавычки, хотя для многих наших соотечественников то, что произошло со страной 73 года назад, праздником уже не является. Было ясно, что 7 ноября 1990 года станет трудным днем. И в Прибалтийских республиках, и в Грузии, и в крупнейших городах России противостоящие общественные силы наверняка захотят доминировать в этот день. Не стал бы он повторением 7 ноября 1917 года… Попов мгновенно откликнулся и предложил провести совместную пресс-конференцию, где два мэра двух крупнейших русских городов призовут местные Советы и всех граждан отказаться от проведения демонстраций и манифестаций. К Президенту это тоже относится, ведь и традиционный военный парад в наших нетрадиционных нынешних условиях
