Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

Боже мой, я никогда такого не видела.

Принсы ненавидели Роума. Его родители искренне его презирали и, казалось, гордились этим фактом. Они били его, угрожали ему и словесно порвали меня в клочья.

Как он справлялся с этим всю свою жизнь?

Пусть я и пережила многое, потеряв свою семью, но знала, что такое любовь, безусловная любовь. Ко мне никогда плохо не относились. Жизнь Ромео, очевидно, была сущим адом.

Я ощутила укол вины, когда подумала о том, как он постоянно помогал мне, говоря, что я смелая и сильная, вытаскивал меня из моей раковины. И хотя на самом деле его сила вдохновляла меня, ему нужна была поддержка.

Время шло, ночь становилась устрашающе тихой. И я поняла, что мне нужно пойти к нему, успокоить его, показать, что я не сдалась, и наконец-то сказать, как сильно я его люблю.

Глава 18

Покосившаяся дверь хижины открылась со скрипом, являя мне крошечную пыльную комнатку, которая могла похвалиться лишь неровными потрескавшимися половицами, старым потертым коричневым диваном и нечистым столиком на двоих. Ромео стоял у дальней стены, прислонившись к ней лбом. Его рубашка была не заправлена, рукава закатаны до локтей, а воротник все так же помят в том месте, за которое дергал его отец.

Судя по тому, что у него на спине напряглись мышцы, он услышал, как я вошла. Я прикрыла дверь, а когда обернулась, Ромео уже смотрел на меня, злость искажала его прекрасные черты.

– Ты не должна была заставлять нас туда идти! – закричал он так громко и эмоционально, что я аж подпрыгнула. – Я тебя предупреждал! Говорил, что они не в восторге от наших отношений, но ты меня не послушала. Сказала, что все будет хорошо, они увидят нас вместе и поймут, как мы друг другу дороги. Но нет! Вместо этого ты попала на гребаную экзекуцию. Боже, Мол! Как они с тобой обращались…

Я дала ему выговориться. Ничего не отвечала, просто держала голову высоко поднятой и позволяла ему выплеснуть накопившееся.

Он подошел ко мне и остановился в паре сантиметров.

– Я говорил, что они меня ненавидят, и тебя тоже возненавидят. Мы попали под удар, и теперь я тебя потерял. Ты уходишь от меня, не так ли?

– Роум…

– Я мог это остановить, нет, должен был! Я знал, на что они способны, и все же поверил, что ты с этим справишься. Но я видел твое лицо, Мол! Ты, блядь, закрылась от меня!

Я протянула руку, успокаивая его.

– Мне плевать, что они мне сказали, но мне не безразлично, что они делают с тобой. Почему они так сильно тебя ненавидят, Ромео? Должна же быть причина. Это было за гранью жестокости. Родители не могут просто так ненавидеть своих детей! – Я обняла себя за талию, ощущая холод печали. – Твоя мать… то, как она тебя ударила. Как она может так относиться к своему единственному сыну?

Ромео провел рукой по спутанным волосам. Я знала, что означал этот жест – он решал, стоит ли мне рассказывать.

В конце концов он подался вперед и в отчаянии схватил меня за плечи.

– Потому что я не ее сын! – выкрикнул он так громко, что у меня зазвенело в ушах.

– Ч-что?

– Потому что. Я. Не. Ее. Сын. Ты так сильно хотела знать, почему они меня ненавидят. Что ж, теперь ты знаешь.

– Нет… – едва прошептала я.

Он выпустил меня из своей хватки и провел руками по лицу, вышагивая по старому потертому желтому ковру.

– Мать не могла иметь детей. Эта чертова сучка бесплодна. Единственное, что она должна была сделать как идеальная жена, так это родить, но она не смогла, не смогла подарить великому Принсу, нефтяному магнату всея Алабамы, наследника.

– Боже мой, Роум…

– Они не могли усыновить ребенка, ведь это было бы позором. Не могли найти суррогатную мать, не оповестив всю Таскалусу, что она не может иметь детей. Но судьба вовремя решила вмешаться.

Мое сердце разрывалось с каждым ударом, пока я слушала признание Ромео. Я не могла говорить. Я была не в силах помочь ему справиться с грузом, который он носил в своем сердце все эти годы.

– Одна из множества высокооплачиваемых шлюх моего папаши явилась к их порогу, беременная ребенком, которого не хотела, но была готова отдать его биологическому отцу… за хорошую цену.

Мое сердце упало.

– Да, Мол. Меня. Папаша сделал тест на отцовство, и тот оказался положительным. Так я стал гребаным наследником его состояния. Но шлюха отдала меня с одной оговоркой. Они должны были сохранить имя, которым она меня нарекла. Она хотела власти, хотела поиграть в какую-то бредовую жестокую игру со своим постоянным клиентом – наверное, бесилась из-за того, что навсегда останется для него просто мимолетным трахом. Мое имя – клеймо на всю жизнь, чтобы я не забывал, откуда появился, а моя мать презирала его, презирала меня.

– Ромео, – предположила я.

– Ромео.

Он почесал темный щетинистый подбородок.

– Вот так. Я внебрачный сын своего отца, но я был им нужен, не так ли? Главным фактором послужило то, что отец хотел сохранить финансовые активы в семье. Он планировал завести ребенка, наследника. Мое появление убедило его, что все еще может осуществиться. Они заплатили шлюхе, чтобы та держала мое появление в тайне. Потом исчезли на год, ну, знаешь, поехали в какой-то гребаный круиз, а вернулись с ребенком. И конечно же, все купились на ложь крутых миллионеров.

Успокоившись, Ромео уперся руками в спинку дивана и опустил голову.

– Моя долбаная мать меня ненавидит. Я для нее живое напоминание о том, что отец ей изменял. Но это не единственная причина, почему они такие. Они ожидали послушного, идеального ребенка, который при команде «прыгай» спросил бы только «как высоко». А им досталось такое разочарование, как я. Я добился успехов в спорте, и у меня есть собственная голова на плечах, собственные планы на жизнь, что неприемлемо для Принсов! Как я посмел? Как посмел захотеть чего-то для себя, после того как они столь самоотверженно меня приняли? Взяли меня к себе и напоминали каждую гребаную минуту, каждого гребаного дня, что я плод перепихона за деньги. Они избивали меня, чтобы я даже мяч в руках держать не мог, ведь если я не смогу бросать, то и играть не смогу. Поэтому отец делал это постоянно. Вот такая еженедельная традиция отца и сына.

– Н-никто тебе не помог? Никто не понял, что происходит? – спросила я сквозь сдавленное горло.

Он невесело рассмеялся.

– Кто пойдет против влиятельного миллионера и спросит, почему его ребенок вздрагивает от каждого прикосновения?