Узы Дракона (ЛП) - Теа Харрисон

«Сейчас я серьезна — не думаю, что смогу справиться с этим!»

«Справишься, — сказал он ей. — Я не берусь за что-то, не доводя дело до конца. Это беспосадочный полет до Нью-Йорка. Спасибо, что воспользовались услугами Куэлебре Эйрлайнс».

— Очень смешно! — закричала Пиа вслух. Смех Драгоса заполнил ее разум.

Она сжалась в его крепкой хватке, закрыв глаза руками. Девушка поняла, что полет не будет мягким и ровным, они так и будут дергаться в ритме взмахов драконьих крыльев. Еще Пиа подумала, что замерзнет, но ее ожидал еще один сюрприз, когда Драгос накрыл их обоих бархатным одеялом своей Силы, защищая от холода и ветра.

По мере приближения, девушка смогла ощутить магию, окружающую переход в человеческое измерение. Пиа выглянула сквозь пальцы. Следуя инстинкту, которого она с ним не делила, Драгос растянул крылья и заскользил вниз, пока не оказался в ста футах (ок. 30 м — прим. пер) над небольшим каньоном.

«Можешь открыть свои глаза?» — спросил Пию Дракон.

«Я смотрю». — Ответила девушка.

«Множество проходов в Другие земли подобны этому. Они сформированы в разного рода разрывах в физическом пейзаже, — сказал Драгос.— Пролети всего на десять- пятнадцать футов выше, мы бы не нашли проход».

«И остались бы в Других землях?» — спросила Пиа, невольно заинтересовавшись.

«Правильно. Это как плыть по специфическому воздушному потоку. Путь, по которому Гоблины протащили нас, был довольно необычным, — объяснил ей Дракон. — Там в земле был разрыв, очень старый и изношенный от времени. Даже я едва разглядел его».

Где-то на полпути солнце изменилось и стало бледнее. Каньон сократился, пока не стал простым оврагом с подлеском. Качество воздуха также изменилось. Они пересекли границу.

«Можешь сказать, где мы находимся?» — спросила Пиа. Позабыв свой ​​страх, она в восхищении глядела на убегающую под ними землю.

«Севернее того места, где были раньше. Я лучше знаком с прибрежным ландшафтом. Узнаю, когда приблизимся к Атлантическому океану. — Он как будто ментально пожал плечами. —Больше всего меня интересует, как долго мы пробыли в Других землях».

Об этом она как-то забыла. Пиа наблюдала за изменением ландшафта, когда Драгос свернул на восток. Спустя примерно полчаса перед ними появилась синяя линия океана. Развернувшись, зверь полетел к северу вдоль побережья, поднимаясь все выше, пока девушка не почувствовала, как воздух в атмосфере стал разряженнее. Города и поселки, над которыми они пролетали, выглядели игрушечными.

«Вот, — проговорил Дракон. Подняв взгляд, Пиа увидела, как он кивнул налево.— Это Вирджиния-Бич (город в шт. Вирджиния, расположенный на побережье Атлантического океана - прим. пер.). До конца полета еще пара часов».

«О, ладно, — девушка погрузилась в свои мысли. — А у меня нет ни журнала, ни романа в мягкой обложке, ни даже мелочи, чтобы посмотреть фильм на борту».

Оба замолчали. Через некоторое время лицезрение береговой линии под ее болтающимися ногами наскучило девушке. Она осмотрела порез на своей ладони, который затянулся в тот же момент, когда исцелился Драгос. Корочка выглядела так, будто прошла уже неделя. Посмотрев на нее без интереса, Пиа перевела внимание на длинные, изогнутые, черные когти, окружавшие ее. Потерев один, она постучала по нему ногтем. Тот сверкал, словно обсидиан и не было никаких сомнений в том, что коготь крепче алмаза.

Не оставалось ничего, кроме как вытянуть ноги и начать раздумья над тем, как разрушилась ее жизнь.

После всего произошедшего, Пиа возвращается обратно в Нью-Йорк во власти того самого существа, от которого убегала. С которым, кстати, у нее был фантастический, умопомрачительный секс.

Уже само по себе это было настоящим безумием, а если учесть другие случившиеся бедствия? Пиа глянула вверх на Драгоса и быстро отвернулась.

Воспоминания о том, что они выделывали были настолько сильными, что девушка задыхалась каждый раз при мысли о них. И все же они казались сюрреалистичными, как будто это произошло с кем-то другим. Пиа никак не могла связать воедино образ своего любовника с этим великолепным, экзотическим существом, держащим ее с такой заботой во время полета.

Она оперлась локтями о коготь и зарылась лицом в ладони. Картины последних нескольких дней промелькнули перед ее внутренним взором. Перепалка с Эльфами. Подстреленный Драгос. Автокатастрофа. Гоблинская крепость, избиение. Прекрасный сон о маме. Битва на равнине.

Пиа не знала, что со всем этим делать. Девушке хотелось спрятаться где-то в темноте, пока она не разберется со всем этим. Лет эдак на десять или около того.

Ясно, что нет ничего хорошего в том, что на этот раз она привлекла внимание короля Темных Фейри. В профиль и анфас. Враг, конечно, не мог знать всего, что произошло между ней и Драгосом, но они сбежали вместе. Теперь у короля будут вопросы о том, какое Пиа имела отношение к исцелению Драгоса. К уже существующим вопросам прибавятся новые.

Надо было оставаться вне вражеских радаров и избегать внимания, тупица! Если раньше Уриен проявлял к ней какой-то интерес, то теперь тот вспыхнул адским пламенем. Пиа не сомневалась, что только что попала в список десяти самых разыскиваемых личностей для Короля Фейри. Наверняка ее фото разместят во всех почтовых и полицейских отделениях, да еще отправят факсом в ФБР.

Она всегда может сделать пластическую операцию и убежать за границу в какую-нибудь отдаленную мексиканскую деревушку. Если бы Пиа могла забрать вещи из трех оставшихся тайников и снова выбраться из города! Впрочем, это не помешает отслеживанию при помощи магии. Драгос уже предупредил, что найдет ее, если она снова попытается сбежать.

Что с ней будет? Пиа не знала. Станет ли она его пленницей по возвращении в Нью-Йорк? Был ли он серьезен, считая ее своей собственностью, или просто шутил? Иногда у Дракона было странное чувство юмора, так что трудно понять наверняка.

«Просто ответь, и я отпущу тебя». Ха! Девушка закатила глаза. Она не могла поверить, что попалась на это.

Пиа верила, Драгос простил ее за кражу — что уже чудо, ведь не так давно она была уверена, что Дракон разорвет ее на части. И пообещала ему, что не будет пытаться бежать. В тот момент девушка на самом деле имела это в виду.

Пиа спрашивала себя, сдержит ли это обещание. Жизнь стала совершенно непредсказуемой, она ни на кого и ни на что не хотела полагаться, причем, меньше всего — на себя.