Полигон смерти - Лев Пучков

Поэтому ЧП собирается организовать ненавязчивую «коррекцию поведения» блокирующих Войск и одновременно, можно сказать, синхронно, продемонстрировать готовность решительно выполнять свои обещания в части, касающейся штрафных санкций по условиям Ультиматума — на печальном примере нерадивых вояк, бестолково влезших в Коридор в районе Макеевки.

Синхронность — не обязательное условие.

Химики в Макеевке могут сработать в любую секунду, они давно готовы, только дай команду.

Здесь, на юго-восточном выезде, можно было сделать это уже раз десять: через этот круг люди уезжают чаще.

А вот у Феликса, на юго-западном выезде, за последние два часа не было ни одной машины.

Таким образом, все ждут, когда у Феликса появится «клиент».

Зачем ЧП нужна синхронность сразу на трёх точках, вот так с ходу и не скажешь. Никто этого не требует. Однако ЧП прекрасно знает, что потом, после случившегося, специалисты при расследовании будут поднимать хронометраж событий. Так вот, когда выяснится, что все три взрыва на точках с разносом в несколько километров прозвучали одновременно, секунда в секунду, спецы скажут: «Мастерски сработано!»

И всё, и ничего более. Никаких наград, медалей, титулов, только «мастерски сработано» и сухая статистика в документации спецслужб.

ЧП был хорошим специалистом. Он испытывал большое удовлетворение и «фан», когда всё получалось именно мастерски, филигранно, без сучка и задоринки.

Однако повторимся, синхронность не являлась обязательным условием выполнения задачи. Если в течение последующих двух часов ничего не получится, каждый будет работать автономно.

ЧП ждал доклада от Феликса и от нечего делать рассматривал картинки с веб-камер, которые по своему произволу гоняли химики. В Городе и окрестностях Интернет убит наповал, возможность удалённого манипулирования отсутствует, а картинки присылают химики по спецсвязи. Неудобно.

Пообщался с химиками, принял доклады с Арсенала и из Города, потом запросил обстановку у сапёров, готовящих мост к завершению операции «Блокада».

Сапёры обещали к вечеру закончить. Если у них всё получится, уже сегодня в полночь можно будет окончательно «закрыть» Город.

И это хорошо: меньше возни с проблемным Коридором.

Вскоре Феликс доложил, что у него наконец-то образовался «клиент», причём сразу оптом — колонна из четырёх машин.

ЧП обозрел окрестности — нет, никто не едет, — и махнул рукой на синхронность:

— Заряжай.

— Понял…

Кто его знает, вдруг через Феликса сегодня никто больше не поедет? Тут уж не до изысков, приходится пользоваться тем, что дают.

— Зарядил, — через пару минут доложил Феликс. — Отпускать?

— Отпускай, — разрешил ЧП — дорога из города была пуста. — Работаешь синхронно с «Карбонатом». «Карбонат», слышал? «эФ» даст счёт, сработаете разом.

— Всё понял, готов, — отозвался химик.

А спустя двадцать секунд на городском шоссе, ведущем к кругу, показались сразу два внедорожника.

— Ух ты! — подхватился ЧП. — «эФ», твои уже поехали?

— Нет, но досмотр закончен, сейчас двинут. У вас что-то есть?

— Да, есть, задержи их! Придерись к чему-нибудь, что ли…

— Сделаем…

Два дорогих внедорожника, битком набитых разным барахлом, досматривали грубо и стремительно, намеренно провоцируя конфликт.

Спровоцировали.

Под вопли и истерические обещания всех подряд уволить «зарядили» под каждый внедорожник по магнитному контейнеру с адской начинкой, затем извинились за поведение и отпустили с миром.

Внедорожники обрадованно дунули прочь от города, виляя по шоссе от сугроба к сугробу.

— Отпускай, — скомандовал ЧП, активируя пульт управления. — Внимание, готовность — минута.

— У меня тут сплошь сугробы, за минуту только-только до блоков доедет, — усомнился Феликс. — Зарядили вторую машину, пока первую досматривают, вторая будет стоять метрах в двадцати, перед блоками. Это нормально?

— Нормально! — не спрашивая разрешения, влез химик. — Там с тройным перекрытием, всем хватит! Хм… И вам тоже, если через десять минут не уберетесь.

Разумеется хватит. Концентрация — полтора миллиграмма на литр, через пять минут в радиусе как минимум трёх сотен метров все начнут организованно умирать.

ЧП вышел из вездехода и стал смотреть в бинокль, баюкая пульт в руке. Вскоре внедорожники приблизились к блок-посту, и первая машина остановилась у шлагбаума.

— Готовы?

— Готов, — ответил Феликс.

— Да с утра ещё готов, — буркнул химик.

— На три счёта, — скомандовал ЧП. — 23… 24… 25… ГАЗУ!

ЧП нажал на красную кнопку.

У блок-поста раздался мягкий хлопок, оба внедорожника подпрыгнули и тотчас же окутались дымом.

Спустя пару минут дым рассеялся и стало видно, что вокруг машин собралась толпа: отовсюду сбегались военные, чтобы помочь раненым.

— Взаимовыручка, однако, — одобрительно хмыкнул ЧП. — Прекрасные, прекрасные традиции в нашей Армии!

Ещё через пару минут люди возле машин стали хвататься за горло и падать, как снопы, вповалку, задыхаясь и заходясь в страшных судорогах.

Впрочем, судорог в бинокль видно не было, однако ЧП не понаслышке знал симптоматику отравления фосгеном и легко мог додумать, что там сейчас происходит.

ЧП вернулся к вездеходу, посмотрел изображение на ноутбуке.

На западной околице Макеевки была примерно такая же картина: большинство бойцов уже лежали вповалку, и только несколько человек, облачённых в противогазы, судя по характерным движениям, резво бежали прочь. ЧП дождался обновления картинки: да, убегали они, самые жизнеспособные и опытные, и никто не пытался помочь надышавшимся отравой товарищам.

— «эФ», как там у тебя? — запросил ЧП.

— Полная дезинсекция, — доложил Феликс. — Ветер дует от нас, но…

— Да, уматывайте оттуда, — распорядился ЧП, жестом показывая старшему на «фильтре», что пора сворачиваться. — Спасибо за работу, на сегодня — всё…

Глава 13

АЛЕКС ДОРОХОВ

МОЙ ПЕРСОНАЛЬНЫЙ SILENT HILL

Помнится, Нинель сказала «…если не найдём хирурга, буду оперировать сама».

Безусловно, такая решительность делает ей честь, но… всё говорит за то, что если бы не Воробьёв, мы, скорее всего, Катю бы потеряли.

Операция была сложной: долгой, трудоёмкой, нервной. Воробьёв много ругался матом, долго и кропотливо трудился, курил прямо в операционной и периодически прикладывался к баклажке со спиртом — в итоге смертельно устал сам и вусмерть загонял всех ассистентов (помимо Нинели, ему помогали две женщины и один из наших крепышей).

То есть если эта операция оказалась сложной для такого опытного хирурга с колоссальной практикой, нетрудно себе представить, как бы с ней справилась Нинель, врач «Скорой помощи».

В общем, земной поклон Воробью: сработал и за себя, и за анестезиолога, и за весь недостающий персонал, а также перекрыл своим мастерством все неудобства обстановки и тяготы тотальной разрухи.

После недолгих дебатов вопрос о месте госпитализации был решен в пользу «Уютного Местечка». Нинель сказала, что Виталик всё равно костьми ляжет, чтобы Катю перевезли к ним, так что не стоит её лишний раз таскать по лестницам, а надо сразу доставить в конечный пункт. Кроме того, Нинель резонно напомнила о сопутствующих факторах, имеющих немаловажное значение для душевного комфорта и, как следствие, для скорейшего выздоровления. Катя ещё долго не захочет войти в свою квартиру, где погибла мать и где с ней случилось вся эта мерзость. Лестничная клетка, подъезд, даже сам дом и соседи будут постоянно напоминать ей о психотравмирующих событиях.

Транспортировка получилась под стать операции — долгой и утомительной. Катю тащили с черепашьей скоростью, боясь лишний раз потревожить, встряхнуть или неловко дёрнуть волокушу, и на деле выходило, что не шли, а буквально крались, как разведчики за линией фронта, под самым носом у врага.

Настроение, однако, у всех было приподнятое.

Большое дело сделали. В таком бардаке и разрухе, в разграбленной и разгромленной больнице организовали такую сложную операцию. Все поучаствовали, все молодцы! Воробья отыскали, дизель приволокли, лекарства добыли с боем (и это не метафора).

В общем, есть чему радоваться, спасли человека.

В отличие от всех прочих, Иван радовался вполуха-вполглаза, или, если как следует приглядеться, не радовался вовсе.

Он был хмур, выглядел встревоженным и всю дорогу настороженно озирался. А когда мы останавливались на пересменку тягловой силы, Иван пристально всматривался вдаль, словно ожидая увидеть там что-то неприятное и опасное.

Я прекрасно понимал, в чём дело, и догадывался, чем вызвана его тревога и озабоченность.