Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Колесник говорит, что не может научить даже своего сына, который так ему близок. Он не может рассказать, что он имеет в виду, и вот, семидесяти лет от роду, он по-прежнему делает колеса. Он говорит: «Мне пора на пенсию. Я уже стар. Тело одряхлело, и я не могу больше работать. Но что поделаешь? Никто не смог научиться этому искусству, и я по-прежнему делаю колеса».

Запомните, что суфии – единственные, кто прекрасным образом используют эту историю, потому что они всегда учат через ремесло – одни лишь суфии. Они учат через ремесло. Ремесло может быть любым: ремесло плотника или колесника, ремесло маляра, сапожника или кого угодно. Суфии учат через ремесла; сначала вы должны научиться у мастера ремеслу, а затем он будет учить вас сокровенному. Почему? Это кажется абсурдным!

На протяжении десяти лет ученик учится делать обувь, а затем, через десять, двенадцать или даже двадцать лет, когда он становится отличным мастером по изготовлению обуви, мастер начинает учить его тому, что относится к внутреннему миру. Кажется, что это пустая трата времени. Это не так; суфии говорят, что дело не в том, чему вы учитесь, – предмет обучения не имеет значения, – но в том, как вы учитесь.

Как только вы научились учиться, вам сразу же могут быть переданы сокровенные ключи. За десять или двадцать лет жизни с мастером и обучения тому, как делать обувь, ученик впитывает дух. Чем больше он впитывает дух мастера, тем больше он становится совершенным сапожником. Духовность вообще не затрагивается, о ней не упоминают – лишь обучение впитыванию. И подойдет все что угодно – то, что мастер сочтет подходящим, или в чем он искусен. И когда он почувствует, что теперь вы умеете впитывать, что вы впитали искусство, он станет учить вас внутреннему миру. Тогда он приведет вас к двери храма. Тогда он скажет, что теперь он может передать ключ. А если вы не можете научиться даже ремеслу сапожника, как вы можете научиться божественному?

Суфии используют это, и эта позиция колесника совершенно правильна: «И вот я, семидесяти лет от роду, по-прежнему делаю колеса!» Никто не смог научиться у меня, живого; так как же вы можете научиться у авторитетов, которые уже умерли? И если невозможно научиться даже ремеслу колесника, как вы можете научиться высочайшему искусству жизни – высшему ремеслу привнесения божественного в человека или приведения человека к божественному?

Все, что люди древних времен действительно знали, они унесли с собой в могилу. И потому, господин, то, что вы там читаете, это лишь прах, который они оставили после себя.

Это необходимо запомнить – одно из самых глубоких утверждений: «Все, что люди древних времен действительно знали, они унесли с собой в могилу». Когда будда умирает, вместе с ним исчезает и все, что он знает. Это неизбежно, это то, что происходит, таково положение вещей. Возможно, нам не хочется, чтобы так было, но наши желания не имеют значения. Все, что знает Махавира, исчезает из нашего мира с его смертью. Нет, это не могут содержать в себе священные писания, это не могут передавать схоласты. Слова будут повторяться, запоминаться, записываться, почитаться, однако они – лишь прах, останки, нечто мертвое, могилы. Из них можно создавать храмы, прекрасные храмы, и почитать их, и продолжать поклоняться, но все, что знает будда, исчезает вместе с ним, потому что это знание неотделимо от будды – это его существо. Оно едино с ним, оно – он сам. Когда будда исчезает, его сознание уходит в бесконечность; река влилась в океан. Вы можете продолжать поклоняться этому сухому руслу реки, по которому она когда-то протекала, но ее там больше нет. Вы можете строить храмы, совершать паломничества, но в этом не слишком много пользы.

Что говорит этот колесник? Он говорит, что всегда следует искать живого мастера; всегда ищите живого, потому что только живое присутствует здесь, только жизнь проникает в материальный мир. А когда будда исчезает, он просто исчезает вместе со всем, что знал. Именно поэтому будды всегда торопятся учить, всегда торопятся давать, найти того, кто сможет научиться, – потому что, как только они исчезнут, исчезнет и все, что они знают.

И это приходится открывать снова и снова; это не похоже на науку. Наука – это традиция; религия – индивидуальна. Если что-то было открыто Ньютоном, это останется, записанное в книгах в библиотеках; Эйнштейн может извлечь из этого пользу. На самом деле, без Ньютона не могло быть никакого Эйнштейна, он должен был стоять на плечах у Ньютона. Возможно, он противоречит Ньютону, но он на него опирается; Ньютон – это основание. Все, что открыл Эйнштейн, навсегда останется частью человечества. Вот почему наука продолжает расти, постоянно набирая все большую и большую скорость.

Но религия всегда исчезает вместе с открывшим ее человеком. Нельзя стоять на плечах у Будды. Нет, это невозможно! Вам придется снова, снова и снова стоять на собственных ногах. Религию приходится открывать снова, снова и снова.

Религия – это индивидуальное открытие, она не может стать традицией. Это трудно, но вместе с тем и прекрасно, поскольку ее нельзя заимствовать. Она всегда свежая, молодая и новая. Это в точности как любовь. Меджнун и Лейла любили, Ширин и Фархад любили, Ромео и Джульетта любили, но вы не можете встать к ним на плечи и любить еще больше. Любовь не может накапливаться. Когда вы влюбляетесь, все приходится открывать заново. Когда вы влюбляетесь, это почти так, как будто бы до вас никто не любил. Нет никакой разницы, любил или нет, – вы любите заново, это опять новое открытие. Каждый любящий входит в храм любви заново. Не осталось никаких следов прежних любящих; их любовь исчезла вместе с ними. И это хорошо; иначе даже любовь превратится всего лишь в традицию с хорошо протоптанной дорогой и картами местности. А если вы идете по пути любви, по которому до вас прошли миллионы, тогда он не стоит того, чтобы по нему идти. Он превращается в суперавтостраду, становится рыночным товаром, предметом торговли – тогда это больше не храм.

Но когда вы любите, вы любите в первый раз. Это не повторение чьей-то любви, это вы. Бог снова впервые любит через вас. Это парадокс – я говорю: снова впервые приоткрывается тайна. Именно такова религия, такова молитва, такова медитация. Нет, вы не можете следовать за мертвыми, вы можете только находиться в присутствии живых. И вы должны впитывать.

Когда войдете вы, это снова произойдет в первый раз. И это хорошо, что, когда Будда исчезает, все исчезает вместе с ним. Вы должны снова найти этот путь; это вечная игра в прятки. Бог снова прячется, вы снова должны его найти; а иначе Будда уже нашел его, и мы можем повесить табличку: «Здесь живет Бог», – и все кончено! Каждый, кто хочет, может прийти. Нет! Бог снова прячется; и запомните: он очень искусный игрок. Вы никогда не найдете его там, где он прятался раньше. Он спрячется где-нибудь еще.

Именно поэтому старые техники становятся бесполезными; нужно снова и снова открывать новые методы, потому что Бог прячется в новых местах. Он находит новые пещеры, он всегда покидает старые. Он говорит: «Теперь с этим покончено, с этой пещерой покончено. Теперь пусть здесь поклоняются почитатели, но меня здесь не будет».

Достаточно на сегодня?

Глава 10. Человек рожден в Дао

Рыбы рождаются в воде, человек рождается в Дао. Если рыбы, рожденные в воде, находят глубокую тень в пруду и заводи, все их потребности удовлетворены.

Если человек, рожденный в Дао, погружается в глубокую тень бездействия, чтобы забыть об агрессии и беспокойстве, у него есть все, что нужно, и его жизнь спокойна.

Потребности можно удовлетворить – но не желания. Желание – это потребность, сошедшая с ума. Потребности просты; они исходят от природы. Желания очень сложны, они не исходят от природы, а создаются умом. Потребности появляются от мгновения к мгновению, они возникают из самой жизни. Желания не существуют от мгновения к мгновению, они всегда направлены в будущее. Они не создаются самой жизнью, а проецируются умом. Желания – это проекции, это, на самом деле, не потребности. Это первое, что следует понять, и чем глубже вы это поймете, тем лучше.

Что такое желание? Это движение ума в будущее. Потребность принадлежит данному мгновению: если вы голодны – это потребность, и ее нужно удовлетворить. И она может быть удовлетворена, здесь нет никакой проблемы. Если вы ощущаете жажду, вы ощущаете ее здесь и сейчас, вам нужно поискать воду. Эту потребность нужно удовлетворить – это жизненная потребность. Но желания не таковы. Вы желаете стать президентом страны. Это не потребность, это амбиция, это проекция эго в будущее. Или вы желаете рая – это тоже в будущем; или вы желаете Бога – это тоже в будущем. Запомните: потребности всегда здесь и сейчас – они реально существуют. А желания никогда не бывают здесь и сейчас – они не существуют в реальности. Они существуют лишь в мыслях, в уме. Их невозможно осуществить, потому что сама их сущность состоит в том, чтобы двигаться в будущее.