Транзитом через Хоминибус - Евгения Гордеева

А Дросс заслужил. Даже не заслужил, а, буквально, выстрадал! Чего стоила разбитая гудящая голова. А нудные, утомляющие допросы. А бессонные ночи в камере, под неусыпное бдение Пики и, следившего за ним, Серого. Правда, компенсацией за недосып был нескончаемый поток негативных эмоций от надоедливого рецидивиста. Пика, сам того не осознавая, буквально напитывал демонскую сущность маркиза, пытаясь бормотать себе под нос известные только ему молитвы, а мысленно — проклинать и поносить наглого сокамерника. Такая гремучая смесь эмоций у людей встречалась крайне редко и особенно ценилась жителями нижнего мира. Такой, своеобразный эмоциональный хамон. А деликатесы, они и в Инферно остаются деликатесами.

Вот в таком напитанном, но не выспавшемся состоянии Дросс и вышел на свободу. Но в тот момент это ещё не было до конца счастьем. Полное счастье нарисовалось на противоположной стороне улицы в виде знакомого джипа, а рядом с ним радостно встревоженного Макса, улыбающейся Полины и негодующей Шенен. А когда бывший ангел набросился на него с упрёками и претензиями, и Дросс почувствовал слабое, но вполне ощутимое низкочастотное поле, исходящее от девушки, он просто не смог сдержать торжествующей улыбки. Стоит ли говорить, что такая реакция демона на справедливые обвинения, ещё больше расстроила Шенен. Она попыталась снова донести до своего врага мысль о непозволительности столь легкомысленного поведения, на что маркиз дружески распахнул свои объятия, тем самым повергая девушку шок.

— Шенен, delirium tremens[17] тебе к лицу! Правда, правда! Каюсь, я всегда считал вас, белокрылых, неспособных на такие бурные эмоции! Как мало мы, оказывается, о вас знаем! А ты — горячая штучка!

— Дросс, ты!..

— Погоди, погоди, — маркиз замер, к чему-то прислушиваясь. Ехидная улыбка растеклась по его и так довольному лицу. — Ревность… эм-м… какая чудная, восхитительная, роскошная ревность! Да ещё ко мне! Ты не чувствуешь? — Девушка недовольно мотнула головой, давая понять демону, что его вопрос, мягко говоря, неуместен. — Разумеется, ты не чувствуешь. А зря… Между прочим, это тебя ко мне ревнуют, а ты не хочешь, что бы я тебя обнял!

— Дросс, ты с ума в тюрьме сошёл?

— Отнюдь, мой белокурый недруг. Я абсолютно нормален и, кажется мне, становлюсь с каждым днём всё нормальнее и нормальнее!

— Дросс, может, поедем домой? — Макс, протянул ему руку для приветствия.

Демон внимательно посмотрел на приятеля и отметил про себя, что за те несколько дней, что они не виделись, парень, словно повзрослел, и вроде даже как подрос. Это его сильно удивило, что сразу же отразилось на его подвижном лице. Как не странно, но его поражённый взгляд поняла Полина. Девушка хитро улыбнулась и сообщила Дроссу то, что он упустил в своих наблюдениях.

— Он больше не горбится.

— Что? — не сразу понял объяснения на невысказанный вопрос демон.

— Это вы о чём? — Макс недоумённо переглянулся с маркизом.

— О тебе. Ты перестал сутулиться и стал гораздо выше.

— Правда? — радостно удивился Макс. — Ты не говорила.

— Ладно, поедемте уже, а то человек от ревности совсем изведётся, — Дросс кивнул в сторону машины Шангина.

— Какой человек? — закрутил головой Макс.

— Я, конечно, могу ошибаться, — самодовольно заявил демон, давая понять собеседникам, что на самом деле он нисколько не сомневается в своих выводах, — но похоже на того следователя, что меня допрашивал.

— Антон Михайлович? — парень снова недоумённо посмотрел в сторону машины предполагаемого следователя.

— Кхм… Ты его так величаешь, — снисходительно удивился Дросс, направляясь к правой передней дверце джипа, — словно он — умудрённый жизнью старец.

— Но он же старше меня, — неуверенно промямлил Кретов, усаживаясь за руль. — Вежливость, опять же…

— Старше… — хмыкнул маркиз, поражаясь способности людей делать значительнымимизерные временные отрезки. — На два ваших человеческих года?

— Я думаю, лет на пять, как минимум.

— Да хоть на десять, — съязвил демон и оглянулся на усаживающихся на заднее сидение девушек. — Как он тебе, Шенен?

— Хороший человек, — чувствуя, как начинает злиться, пробормотала блондинка. — Ты неисправим, Дросс!

Мужчина расхохотался. Девушка недовольно фыркнула и отвернулась к окну.

— Конечно, мой персональный ангел, я неисправим! И даже не пытайся влиять на мою хрупкую человеческую психику! Всё это — pro tempore[18].

— Дросс, а что ты за руль не сел? — предупреждая назревающую ссору между ангелом и демоном, поинтересовался Макс.

— Видишь ли, мой друг… — с философскими интонациями начал разглагольствовать маркиз. — Я тут крепко задумался намедни о бренности моего теперешнего тела… и пришёл к выводу, что мне его надо беречь, холить и лелеять, если я хочу дожить до того благословенного момента, когда вновь окажусь в тонком теле демона. Уж больно харчём становиться не хочется! Правильно, мой белокрылый антипод? — Шенен стрельнула на него недовольным взглядом и снова уставилась в окно. — Правильно. А так как у меня всамделишное сотрясение мозга, усугублённое хроническим недосыпом, то и реакция, как ты понимаешь, далека от совершенства. Так что ты будь любезен, уж сам отвези нас домой.

— Оратор, — улыбнулся Макс, поворачивая ключ, — задумался он… намедни… А чего не надысь?

— Макс, мы лучше к вам не поедем, — опережая ответ демона, сообщила Полина. — Завези нас, пожалуйста, домой.

— Хорошо. Мне тоже в этом родовом гнезде, если честно, противно находиться. Да ещё кухарка…

— Кухарка? — встрепенулся Дросс. — Её ещё не арестовали?

'Едут уже', - расслабленно сообщил ему Козырка, потягивая из ангела тонкую струйку обиды.

Арестовывать Турасову Цаплин ехал с чувством победителя. Ему было чем гордиться. Если бы он не стал следить за особняком в день похорон, то никто и никогда бы не узнал про знакомство Дросса и Петкиной. Да и кто бы мог подумать, что их может что-то связывать? Это же несовместимые вещи! Не день и ночь, а куриный окорочок и дифференциальное уравнение с разделяющимися переменными. Причём, девушка нелогично ассоциировалась у Леонида с окорочком. А вот просчитать Демьяна Дросса было так же трудно, как нелюбимые в школе уравнения. И, несмотря на все тайны и загадки, витающие около одиозной фигуры телохранителя, он был невиновен. В этой истории невиновен…

И ведь какой ушлой и хитромудрой оказалась пожилая тётенька, выглядевшая честной труженицей пищеблока. Как грамотно подставила мужика, отведя от себя и так не возникшее подозрение. Если бы не свидетельство Раисы Петкиной, получил бы её приятель — любовник по полной, и отправился лет на десять, как минимум, шить в зоне рукавицы или стругать китайцам палочки на лесоповале.