Фея Сью (которая, на самом деле, не была феей), котёнок Драм, и кое-кто ещё. И мысли о том, как это – быть настоящей Сью?.. А кроме них – ещё много мыслей - Анастасия Каляндра (Ivolga)

"Наверное — он хороший человек. — подумал Драм, — Хотя я ещё не испугал его, подкравшись сзади, и не проверил. И наверное он не совсем ошибается в Сью. Мне тоже так кажется что и она хорошая."

Молодой человек вышел потихоньку из комнаты, а затем, тут же, застучал очень громко какой-то посудой у входа, выждал ещё небольшую паузу, зачем-то громко покашлял, а потом уже только потихонечку заглянул в комнату. За то время, пока он кашлял и гремел посудой, Сью как раз успела спешно стереть слёзы с лица. Но успела она это сделать не со всеми. Часть слёз так и осталась на щеках. Ведь руки было сложно поднимать.

Слава попытался опять натянуть улыбку на лицо. И выглядела она как мигающая лампочка, которая, прерывисто, то затухала, то снова разгоралась сильнее.

— Ну что?.. — сказал он очень громко и весело, — Будем пить чай! Я тут у Вас отыскал мяту, чабрец и душицу. А завтра — принесу ещё трав. У меня их тьма тьмущая дома и некуда их совершенно девать! Ну, а пока будем с Вами лечиться так. Сейчас я Вам помогу сесть и Вы немножко попьёте. А потом ляжете спать, чтобы быстрее восстановиться. Я пока сварю бульон на ужин. Садитесь… Аккуратненько… — Слава поставил чайник и чашки на столик, что был в комнате, а теперь помогал Сью сесть на диване, аккуратно приподнимая её за пчечи и подсовывая под спину подушку. Сью изо всех сил постаралась не заплакать, но у неё не совсем это получилось. Она зажмурилась, но по щекам, всё равно, потекла пара быстрых капелек. Слава, кажется, заметил это, как бы она не отворачивалась, и у Драма было такое ощущение, что он, вот-вот, заплачет тоже. Но он не увидел — заплакал ли Слава или нет, ведь тот обернулся к столу и довольно долго возился там с чайничком. За это долгое время, Сью, как раз, успела попробовать ещё раз отереть щёки о рукава.

Потом Слава таки обернулся и протянул Сью травяной чай с безмятежной улыбкой. Она хотела сказать "спасибо", но, видимо поняла, что снова заплачет, если начнёт говорить, и от того — просто кивнула с улыбкой, не глядя на Славу, и взяла чай. Чашка задрожала как жидкое желе в её руке, пока она пыталась поднести её ко рту, и молодой человек, быстро спохватившись, подхватил её и помог Сью попить. Потом он сказал:

— Ну вот — и отлично! — поставил чашку поскорее на стол и спешно вернулся к Сью чтобы помочь ей лечь обратно. — Спите пока. Вам это сейчас будет лучше всего. — заявил он совсем весело и ушёл на кухню, выключив в комнате свет.

— Сью?.. — спросил тихо котёнок через пол минутки, — А почему ты со мной не старалась быть плохой, а сразу была хорошей? Ведь я тоже так мог подумать, что ты не настолько плохая, насколько ты себя считаешь? Отчего же ты не боялась меня так обмануть? Ведь ты, в реальности, хорошая! Ты же сама это понимаешь?!. Отчего же ты не позволяешь другим это видеть? Ведь мне же позволила?

— Ты, Драм, ещё ребёнок. — ответила Сью в темноте, — А с детьми всегда легче быть откровенной. Дети проще. Гораздо проще взрослых. Они не умеют ещё ранить — хитро и изворотливо придумывая — как это сделать побольнее. Они не способны ещё взять и запомнить чье-нибудь слабое место для того чтобы потом бить по нему. Они не способны ещё взять и начать убеждать тебя самого в том, что ты плох, когда видят, что ты стал считать себя хорошим. Они… Они на многое ещё не способны, Драм. Они многого в жизни ещё не умеют. Они не набрали навыка и не выработали такого искусства в плохих вещах, какое уже имеют взрослые. И это прекрасно! Они не знают ещё многого в жизни. И казаться хорошим ребёнку — тоже не такой-то большой труд. Ведь ребёнок не видит ещё многих более сложных вещей, чем доступны сейчас его восприятию. Он видит простые хорошие проявления, а сложных он ещё не понимает. Он, так же, не видит и сложных пороков человека — неочевидных и не заметных сразу. И его легче, в чём-то, обмануть. Но я и не хотела никогда тебя обманывать, Драм. Я просто не ждала от тебя подвоха. Ведь ты ещё маленький. А от людей и именно от взрослых людей всегда ожидаешь удара в спину, когда уже жизнью научен… Поэтому я вела себя так рядом с тобой, как я и хотела бы вести себя всегда — как-то так себя показать, как я и сама бы хотела себя видеть. Ведь как же ещё мне вести себя с ребёнком?.. С ребенком, который ещё ничего для себя не определил в жизни, и у которого внутри ещё не оформились окончательно правильные идеалы?.. Конечно же я должна бы стараться тебе показать самый, самый лучший пример своей жизнью. И в этом смысле — ты мне сам подаешь во многом пример. Тем — что ты ещё чист и наивен, и тем, что я тоже должна быть похожей на тебя. Да и не только — а ещё тем, что рядом с тобой я чувствую свою ответственность за тебя и ощущаю себя уж и обязанной вести себя так, как настоящая Сью себя бы вела. Самая лучшая Сью, какая только может быть!.. Чтобы подать тебе самый лучший пример… Я всегда мечтала усыновить ребёнка… Усыновить — от того что не верила в то, что такое возможно, чтобы меня кто-нибудь полюбил по настоящему и взял в жёны и у нас родился ребёнок… Мне кажется… Мне кажется что это… Ну, ладно… Ты знаешь — мне кажется сегодня, что эта глупая болезнь, непонятно откуда взявшаяся, как гром с неба, как раз обнаружила меня настоящую. Ту — кем я себя ощущаю внутри. Я так же танцую под дождём на улице, а едва только оказываюсь дома, так падаю без сил. Потому что внутри я больна — слишком много меня уже в жизни ранили, чтобы мне не болеть. Я, знаешь ли, больше похожа в этом на ту взрослую чужую кошку, что тогда кормила тебя на улице, чем на