Блудницы Вавилона (Whores of Babylon) - Иэн Уотсон

Слуги, выехавшие на разведку в холодном лавандовом полусвете утра, вернулись в лагерь часом позже, когда поднявшееся солнце уже бросило на землю длинные тени. Никакого прайда вблизи Олимпии они не обнаружили, но Ирра доложил, что заметил кружащих над равниной за дальними холмами стервятников.

Вскоре охотники покинули лагерь. Алекс остался вместе с другими рабами и слугами. Солнце взбиралось все выше, припекая вершину холма. Работы было немного, и с ней справились быстро. На вечер в царском меню значились соленая рыба, заливные бычьи языки, зелень и сыр, пиво и вино. Оставшиеся без дела устроились в тени пурпурной палатки, расчертили на земле сложную схему, собрали необходимое количество осколков кварца всевозможных оттенков, достали кости и моток окрашенных в разные цвета ниток – и Игра в Вавилон началась.

Правила ее таковы. Каждый игрок становится тем или иным богом – Мардуком или Иштар, Шамашем или Си-ном. Каждый бог начинает путь от своего храма, цель же заключается в том, чтобы коснуться основания каждого из остальных храмов – не пересекая при этом маршрут, проложенный богом, храм которого игрок вознамерился посетить первым – и занять в конце вершину Вавилонской башни.

Каждый игрок бросает кости, затем передвигает свой камень на соответствующее расстояние по расчерченным на земле улицам и отмечает маршрут нитью определенного цвета. Достигнув первого из намеченных храмов – например, Шамаш добирается до храма Иштар, – Шамаш оценивает ситуацию, принимая в расчет маршрут, уже выбранный Иштар, с тем чтобы ее будущие шаги не заблокировали ему путь. Иштар же, в свою очередь, пытается вытолкнуть соперника на какую-нибудь неперспективную улицу или запереть в угловом квартале.

При этом ей самой нужно достичь другого храма, но только не Шамаша, поскольку он добрался до нее первым, а, скажем, Мардука. Стараясь помешать Шамашу, Иштар будет стремиться проложить дорогу к другим храмам, избегая маршрута, уже выбранного Мардуком. Последний, стараясь отрезать Иштар, должен в то же время уклоняться от маневров Сина, чей храм он уже навестил.

Между тем Шамаш, отслеживая путь Мардука, который может помочь, перекрыв путь Иштар, обязан не упускать из виду движение Сина, сдерживающего прогресс Мардука.

Алекс играл в Вавилон впервые, хотя много раз наблюдал за тем, как это делают другие в игровых заведениях с раскрашенными деревянными досками. Однако сейчас, передвигая по песку аметистового оттенка кварц, представлявший бога воздуха Энлиля, он чувствовал себя так, словно только этим и занимался чуть ли не целый год. Напряженная тишина лишь изредка прерывалась проклятиями, смешками и горестными вздохами.

В этой игре – как объяснил Алексу придворный слуга – часто случается так, что никто из богов не достигает Вавилонской башни. Мастера ее, люди обладающие прекрасной памятью, обычно играют без ниточек, отмечая маршруты каждый на своей восковой дощечке. При этом они, избегая элемента случайности, не выбрасывают кости, а каждый раз продвигаются лишь на длину одного пальца.

Первая партия завершилась ничьей вскоре после полудня, хотя Алекс еще раньше оказался заперт в квартале Забаба, где и курсировал бесцельно, не находя выхода. И хотя сплетенная им на ограниченном пространстве паутина изрядно мешала богу, первым посетившему храм Энлиля, досрочная сдача правилами запрещалась.

Попив водички из бурдюков и подкрепившись ячменными лепешками, они решили обойтись без сиесты и начали вторую партию, которая довольно скоро привела к тому же результату. ,(,

Патом закончилась и третья.

Четвертая, однако, затянулась сверх обычного. Все боги, кроме двух, оказались блокированными, так что состязание шло между Иштар, от имени которой выступал недавний советник Алекса, и Энлилем, честь которого защищал сам Алекс.

Исход партии зависел от того, кто быстрее проберется по запутанному лабиринту из разноцветных нитей. При этом Иштар предстояло идти к цели от врат Иштар, а Энлилю – от врат Борсиппы.

С первого броска Алекс набрал девять очков.

Где-то далеко, на равнине, простучали копыта.

– Всадник. Один, – заметил кто-то из рабов.

– Ходи.

Стук копыт приближался, потом ритм сбился, как будто лошадь начала подниматься по склону. Алекс передвинул свой камешек от врат Борсиппы. Жаль, что на карте не обозначен подземный ход, идущий прямиком к Вавилонской башне.

Через полминуты взмыленный конь остановился у палатки. Потный, разгоряченный Аншар спрыгнул на землю.

– Алекс! Где господин?

– Что случилось? – спросил Алекс, со страхом предчувствуя ответ.

– У госпожи начались схватки! Мама Забала говорит, что время еще не пришло. Дело плохо. Послали за доктором Кассандром.

– Как госпожа?

– Ужасно! На нее больно смотреть.

– Гупта там?

– Индиец? Он приходил вчера. Что ему делать там сегодня? Так где господин Музи?

– Они на охоте, за холмами, – ответил игрок, защищавший цвета Шамаша.

– Должны вернуться к сумеркам, – вставил тот, что представлял Иштар. – Тебе лучше остаться здесь, чтобы не разминуться.

– Извини, но я больше не играю, – сказал Алекс. – Не могу сосредоточиться.

– Да ты же почти победил, – удивился его противник. – Из тебя может получиться хороший игрок.

– Да? У меня такое чувство, будто жизнь выбросила две пустышки.

– То есть? На костях нет пустышек.

– На моих есть. Сегодня.

Алекс уставился на расчерченную решетку улиц, на растянувшие по ним разноцветные нитки. Вот бы перепрыгнуть отсюда туда, в реальность настоящего, а не нарисованного города. Хотя что толку от него там?

– Проклятие! – прошипел он сквозь зубы, одним движением руки сметая с земли целый квартал.

– Эй! – угрожающе рыкнул противник.

Аншар сочувственно, хотя и с некоторым недоумением, посмотрел на Алекса.

Охотники возвратились через час – без добычи, усталые, запыленные и злые.

– Вина царю! И всем! – проревел Пердикка.

Слуги и рабы занялись лошадьми. Другие спешно подавали еду и напитки. Собаки задрали лапы, помечая высохшие за день колья, после чего попадали на землю с высунутыми языками.

Аншар подбежал к гнедому Галле и схватился за седло, не давая Музи спешиться.

– Господин, вам нужно сейчас же вернуться в Вавилон. У вашей жены начались схватки. Все плохо. Ужасно!

– Что?

– У нее схватки, но плод не выходит!

– О боги! Когда?

– Началось в полдень.

– Кто тебя послал? Доктор? Мой отец? Кто с ней?

– Послали за обоими. Я поехал сам.

Царь уже спешился и скрылся в своей пурпурной палатке. За ним последовал Антипатр с темным от гнева и пыли лицом. Пердикка остался в седле.

– Неприятности, Музи?

Выслушав сбивчивый ответ, генерал нахмурился. Это был плотный мужчина с напоминающей кочерыжку головой, коротко подстриженными седыми волосами, узким лбом и срезанной квадратной бородкой.

– Жаль. Очень жаль. И такая неудачная охота. Никакой добычи. Завтра поедем дальше.

– Ирра не виноват, что львы ушли на другое место.

– Однако ж он ваш разведчик, – возразил Пердикка, возлагая вину за отсутствие мертвого льва на плечи несчастного Музи.

Такова цена гордости, подумал Алекс.

– Я… м-м… мне нужно вернуться в город.

– Вернуться в город?! – рявкнул генерал. – Вы не можете оставить царя без разрешения.

– Я попрошу его…

– Как же! Он не в духе, пока не выпьет. А когда выпьет… лучше не станет. Послушайте меня. Вам оказали высокую честь, пригласив на царскую охоту.

– Я понимаю и ценю.

– Уехать – значит все испортить. Понимаете? Другое дело, если бы вы подкололи льва. Не получилось. Нам обязательно нужен хотя бы один лев. Об отъезде не может быть и речи. Без вас наши шансы уменьшатся. Я настоятельно советую вам остаться. Как старший. Точно такой же совет я бы дал своему сыну.

– Но моя жена,..

– Скорее всего она уже родила. Ведь прошло несколько часов. Вы только загоните коня. Не будьте дураком. Идите к царю. Вино снимает тревогу.

– Что она подумает обо мне? Что подумают…

– Вашей жене сейчас не до вас. А вот что подумает царь? Это куда важнее.

– Она может умереть!

– И тогда уже ничего не подумает.

– Она дочь Мардука!

– А здесь лагерь царя. – Пердикка сполз с седла. – Не огорчайте меня, молодой человек. Вы уже отвесили царю пощечину. Образно говоря.

– Я ничего такого…

– Это как посмотреть.

Музи оттолкнул Аншара и спешился. Генерал похлопал его по спине, и они вместе направились к царской палатке.

Сначала в пурпур окрасились холмы, потом все небо, от зенита до западного края горизонта. Но попойка в пурпурной палатке началась еще раньше и продолжалась даже после того, как синюшная кровь вечера превратилась в свернувшую кровь ночи, мрак которой не могли рассеять лампы, служившие скорее навигационными огнями для тех, кто заплутал между палатками. Еще днем на краю лагеря сложили горку высушенных солнцем креозотовых кустов, поджечь которые разрешалось только в случае угрозы нападения со стороны львов. В небе повис полумесяц.