Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да, та, - закивал Степнов.
- И, вот, еще что, мы там долго не будем. Тебя полечим, заберу собак, и пойдем на озеро. Оно небольшое, в тайге глухой, образовалось из-за сильных родников и ручьи с него идут, и рыбы в нем много. Так вот, там у меня изба. Месяц поживем в ней, нужно урожай картошки, моркови собрать, медведя взять, или пару, лося. На зиму чтобы хватило мяса. А я тебя через месяц назад отведу. Здесь, вот на этом месте, тебя будет ждать Кузьма. Так что, Мишенька, лечись, отдыхай, ни о чем плохом только не думай, а то не вылечишься. Вот такие вот дела. Так?
- Да, та.
- Ну, и хорошо, Мишенька. Давай, не отставай, все должен съесть, дорога у нас длинная.
Михаил ест, вылавливая один за другим кусочки масленка. Гриб твердый, раздавливается зубами, как недоваренный картофель. Вспомнилось, как он с женой и детьми на Конде рыбачили. Варили уху, а картофель забыли дома. Сосед рыбак угостил их своей картошкой, прошлогодней, и сколько ее они не варили, она рассыпчатой не была, оставалась твердой, как стекло. И только, когда уха переварилась, рыба рассыпалась в ней, превратив суп в рыбью кашу, тот рыбак признался, что эта картошка у него в подвале была зимой заморожена, поэтому и не разваривалась. Что делать, не выливать же уху, были так с детьми голодны, что съели всю ее до капли.
И, вспомнив эту историю, Михаил тут же закашлялся. И сколько не пытался Виктор помочь ему, ничего не удавалось, он отталкивал старшего товарища от себя и, ухватившись обеими руками за мох, рвал его и бил им об землю, крича:
- Наста. Наста, что же я сделал с вами! Юла, Саса...
Виктор, поняв, что произошло с Михаилом, отсел от него в сторону. Что говорить, к парню вернулась память. Знает ли, как погибли его родные? Кузьма говорил, что их машина перевернулась. По всем расчетам, водитель резко повернул руль вправо, и машина ушла в кювет. Дорога была отсыпана на болоте, на метра полтора выше него. Причину аварии так и не установили.
- Они со мнай погибли? - икая, вытирая рукавом слезы с грязью, спросил Михаил.
- Да, так Кузьма сказал.
- А мна нет?
- Тебе нужно было восстановиться, - защитил Кузьму Филиппова Муравьев. - Любая плохая информация тебя возвращала в болезнь, и врачи пришли к выводу, что ты сам все должен вспомнить, - еле слышно говорил Муравьев.
- Не спасла?
- Нет, Мишенька. Ты уже ничем им не поможешь.
Михаил поднял с земли тарелку и ложку и, держа их в руках, замер.
- Не кори себя, Мишенька. Память потихонечку восстановит, как все произошло.
- Я бивца!
- Н-нет, ты был пассажиром.
- Пасса...
- Да, да, ты был пассажиром.
- Не помнят.
Забрав у Михаила тарелку с ложкой, Виктор помыл их в озере. Потом достал из рюкзака флягу и, налив из нее немножко жидкости в кружку, подал ее Михаилу.
- Это - спирт. Помяни жену с детьми. Тебе его развести?
- Нат, - покачал головой Степнов и, взяв кружку, и залпом выпил находившуюся в ней жидкость.
К удивлению Виктора, он даже не скривился. А только, открыв рот, сделал несколько сильных вдохов в себя, а потом перекрестился. И, упершись локтями на колени, закрыл ладонями свое лицо и долго сидел так, погруженным в свои мысли.
Виктор, не мешая ему, прикрыл глаза, отдыхал. Он понимал, что это рано или поздно должно было произойти с Михаилом, и он бессилен сейчас хоть как-то поменять эту ситуацию. Михаилу нужно время, чтобы пережить горе, потерю семьи. Сколько оно будет длиться, трудно сказать. Годы. Но сейчас на него навалилась вся боль.
- Еще спирта дать? - спросил у него Виктор.
А Михаил словно и не слышал его, так и оставался сидеть без движений.
- Миша, тебе дать еще спирта? - приблизился к нему Виктор.
Он оторвал свои красные глаза от ладоней и посмотрел на Виктора, спросив:
- Как так? - и, взяв из рук Муравьева флягу, сделал из нее несколько глубоких глотков. - Я найти его.
Кого(?) Виктор не стал расспрашивать, понимая, придет время, и Михаил ему все расскажет, если посчитает это нужным.
- 2 -
- Где я? - Михаил поднялся с земли и посмотрел на Виктора, на поляну, покрытую беломошником, на великанов сосен.
- Не помнишь? - прищурился Виктор.
Михаил машет головой.
- Шел со мной, шел, и не помнишь? Много ты выпил вчера, Мишенька.
- А, да, та, - положил ладони на виски, прошептал Михаил. - Горэ.
- Ты еще молод, - прошептал Виктор. - Но уже стар. Не знаю, Мишенька, как тебя и поддержать-то. Так, пойдешь со мной или домой вернешься? Если со мною, то будь мужчиной. Обучу, чему могу, будешь помощником. Когда захочешь вернуться в город,
