Великий поход - Евгений Гаркушев

Кто-то похитил планер у нас из-под носа? Верилось в это с трудом…

– Дима! – позвал я. – Где, по-твоему, планер?

Китаец поднял на меня грустные глаза.

– Там, где мы его оставили. Разве нет?

– Посмотри.

Мила оглянулась первой.

– Планер исчез! – вздохнула она. – Наверное, он за камнями?

– Где? Внизу нет достаточно крупных камней. Нет ни ущелий, ни ям…

Дима равнодушно оглянулся.

– Действительно, кабина куда-то пропала, – согласился он. – Но ведь планер нам больше не нужен? К тому же взлететь снова этот аппарат не смог бы уже никогда…

Китаец, похоже, сам не понимал, что говорит. Разве дело в том, что мы потеряли машину? Вопрос в том, куда она делась. Может быть, ее уже испарили лазерным пучком, а мы ничего не заметили?

– В летательные аппараты Халифата встроена функция самоуничтожения на молекулярном уровне? – спросил я.

– Никогда об этом не слышал. Очень дорого, а смысла, как правило, не имеет.

– Может быть, наш самолет просто невидим? – высказала разумное предположение Мила.

Я потянулся мыслью к подножию холма. Вслушался в звучание камней, ощутил твердость крупных валунов и податливость глиняных пластов… Вот и кабина планера! Она никуда не делась! Но визуальная картинка не давала той же информации, что другие органы чувств. Кабина планера осталась на месте, но стала невидимой. Причем механизм невидимости я понять не мог. Это был не обман зрения, не отражение не прозрачность. Что-то другое.

– Кому мог понадобиться планер? – начала рассуждать Мила.

– Кто мог подкрасться незамеченным?

Замечание китайца звучало невпопад, но, может быть, оно относилось вовсе не к планеру?

– Как ученым Халифата стали доступны такие высокие технологии, о которых не имеют представления в других странах? Планер невидим сейчас. Он был невидим и прежде. Теперь понятно, почему нам удалось подобраться так близко к монастырю без проблем, почему нас не сбили, – произнес я вслух, размышляя. – Нас не обнаружили радары, не увидели с истребителя, который прошел мимо только что…

– Планер был полностью невидим все время? – спросила Мила.

– Думаю, да… Радар не так сложно обмануть, но чтобы человек не мог разглядеть предмет, лежащий на камнях в ста метрах от него? Прежде я о таком не слышал…

– Я тоже, – заявил Дима. – А мои братья в Мендонг-Гомпа старались быть в курсе всех технических новинок.

Мы поднялись на вершину холма по крутому склону с редкими травяными кустиками. Отсюда без труда можно было разглядеть дымящуюся груду камней, совсем недавно представлявшую собой монастырь, долина, прежде часто заполнявшаяся монахами в оранжевых одеяниях, была удручающе пустынна. Ни в самих развалинах, ни рядом с ними не было ни одного человека. Только закопченные камни, расплавленный металл и почти дотла сгоревшее дерево. Да несколько стоящих поодаль кустов с яркими цветными ленточками, колышущимися на легком ветру…

– Не надо нам туда ходить, – заметил я, кивая на разрушенный монастырь. – Пользы не будет, а навредить может. Простое присутствие возле развалин подозрительно. Да что там присутствие – зря мы здесь появились. Нужно убираться отсюда как можно быстрее.

– Радиация? – спросила Мила.

– Нет, уровень радиации в норме. Но нас могут засечь со спутника, с самолета-разведчика. В конце концов, и в горах, и на развалинах могут установить аппаратуру слежения.

– Ты предлагаешь мне повернуться и сбежать? – Глаза Димы загорелись, ноздри негодующе раздулись. – Никогда! Вы можете подождать меня здесь, можете идти своим путем или пробираться в деревню – она километрах в трех отсюда, за холмом, ближе к озеру. Но мне надо побывать в монастыре.

– Монастыря больше нет, – я попытался образумить монаха.

– Монастырь живет, пока жив хоть один монах, – упрямо заявил китаец, направляясь к дымящимся развалинам.

Это было глупо, но я пошел следом за ним. И даже не стал удерживать Милу. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Прожив несколько десятков лет, начинаешь понимать простые истины.

То, что монастырь разбомбили фугасами и термическими бомбами, было очевидно. Не понимал я другого – почему здесь не высадили десант? Хотя бы для, зачистки территории? Одно дело – уничтожить здание и оборудование. И все же главными носителями секретов были и остаются люди. Неужели те, кто решил расправиться с монастырем как организацией могли допустить, чтобы монахи прятались в горах? Покидали ущелье? Уносили с собой кристаллы памяти и диски с информацией? Подобная инертность убийц настораживала…

Спустя некоторое время мы подошли к невысокой каменной ограде. За ней недавно сплошной стеной стояли постройки монастыря, возвышалось главное здание. Теперь лежали огромные груды закопченных камней. Тепловой удар был таким, что в некоторых местах камни даже оплавились. И сейчас от них еще шел жар. Запах использованной взрывчатки заглушал все другие.

Беточка поджал хвост и испуганно заскулил. Развалины ему не нравились. Или он чуял недоброе?

– Что ты хочешь здесь увидеть? – спросил я у Димы.

– Хочу найти свидетельства преступления. И запомнить, как все было.

– Запоминай, – кивнул я.

Солнце опускалось за горы. Длинный день подошел к концу. Дымящиеся развалины в свете заката словно облили кровью. На самом деле кровь обитателей монастыря выкипела сразу. Как только сюда упали первые бомбы объемного взрыва и атмосферное давление в некотором ограниченном объеме опустилось сразу в несколько раз…

Дима повернул лицо к северу, к горам хребта Алияг Гангри.

– Неужели никто не спасся? – прошептал он.

– Никто, – ответил я. – На пару километров вокруг нет ни одного человека. Жители соседней деревни притаились и боятся выходить из хижин.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую.

Я действительно ощущал подавленное настроение людей в деревне в трех километрах отсюда. Они были смятены, но не полностью растеряны. Вера укрепляла их.

– Это конец, – прошептал Дима. – Конец.

– Теперь тебе некуда идти, – глотая слезы, прошептала Мила.

– Дима, от имени правительства России я предлагаю тебе убежище в нашей стране, – заявил я.

Китаец взглянул на меня как-то странно. Неужели заподозрил, что я или моя страна приложили руку к разрушению монастыря? Похоже, он оценивал такую возможность. Полноте, молодой человек! Есть более простые пути – например, забрать алмаз еще в Афганистане и не лететь сюда, положась на волю случая и ветров… Да и позволит ли Поднебесная вот так бомбить объекты на своей территории – даже если предположить, что Россия заинтересована в получении алмаза или в его уничтожении?