Потерянная - Лея Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прикусывала внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплакаться, когда последняя женщина – старая дама лет восьмидесяти – подошла ко мне, опираясь на трость и прихрамывая. Сойер рядом со мной держался прямо, пожимая мужчинам руки, пока я ждала, что собиралась сказать мне эта женщина. Она шагнула ко мне и поцеловала в щеку, а затем наклонилась и прошептала мне в ухо.
– Ты знала, что можешь вырвать мошонку с такой же силой, с которой бьешь кулаком? – Она отстранилась и подмигнула мне, а потом захромала прочь.
Ладненько, эта дама была немного не в себе.
– Благослови вас обоих Бог. Долгой и счастливой совместной жизни вам, – сказала пара, поклонившись.
Мир вокруг нас летел в тартарары, но люди выражали нам свое уважение. Странно, мило и по-настоящему удивительно. Когда последний человек ушел, Сойер осел возле меня в траву, залитую водой и кровью, и наконец дал волю чувствам.
– Папа, – прохрипел он у меня в голове, и мое сердце разорвалось надвое, когда я потянулась к нему.
Мои родители терпеливо сидели с миссис Хадсон у подножия дерева, пока она оплакивала Курта.
– Почему бы тебе не отвести маму домой и не уложить ее в постель? Я займусь… этим. – Я махнула рукой в сторону тела.
Он кивнул.
– Ты уверена?
Иногда в отношениях наступали времена, когда один человек страдал больше, чем другой; это была одна из тех ситуаций. Сойеру поможет, если я разберусь с этим.
– Да.
Сойер пошел к дереву, и мои родители подались назад, чтобы уступить ему место. Его мать подняла голову, посмотрела в глаза сына, полные слез, и заплакала навзрыд.
– Его нет, – завыла она.
У меня заболело в груди, пока я наблюдала, как Сойер наклонился и положил руку маме на спину, а вторую на грудь отца. Лицо Курта было прикрыто пиджаком, но разобрать, где находилась его грудная клетка, было возможно.
– Он теперь с бабушкой и дедушкой. – Сойер нагнулся и прошептал на ухо отцу что-то, чего никто, кроме него, не мог слышать, затем он поднял маму на руки, будто она была сделана из стекла. Она вцепилась в него, рыдая, и я подумала, что, может, им потребуется дать ей какие-нибудь лекарства. Такое горе опустошало душу.
Моя мама и я вытирали глаза, смотря, как они уходят, а затем я подозвала Юджина.
Мне пришлось откашляться несколько раз, прежде чем я смогла говорить так, чтобы мой голос не срывался.
– У него было завещание? Желание быть кремированным или похороненным? – спросила я.
Громила Юджин выглядел абсолютно сломленным; взгляд его опустел, но он все равно оставался сильным.
– Да. Он хотел, чтобы его похоронили. На семейном кладбище.
Я кивнула.
– Можешь договориться с похоронным бюро, чтобы они подготовили его тело для погребения? Его личные вещи отправить Сойеру?
Нам нужно распланировать похороны, но с этим мы могли разобраться завтра.
Он кивнул в ответ.
– Будет сделано.
Затем я повернулась к родителям.
– Вам нужно домой, запритесь внутри, пока Сойер не сообщит, что делать дальше.
Мама нахмурилась.
– Милая, мы нужны тебе, мы можем остаться…
Я встряхнулась.
– Нет, я должна знать, что вы дома, в безопасности, пока я помогаю Сойеру. Пожалуйста. Я позвоню вам позже.
Они кивнули, обняв меня, и мама бросила последний взгляд на тело Курта, прежде чем уйти. Я присела под дерево, рядом с Куртом, пока вокруг нас носились люди из охраны, выкрикивая приказы и разбираясь с бардаком, учиненным внутри отеля. У нас были мертвые и раненые, и хотя огонь потушен, здание все же полностью эвакуировали.
Я протянула руку, положив ладонь Курту на грудь.
– Простите. – У меня сжало горло, когда я проглотила слезы. – Я позабочусь о нем за вас.
Курт любил Сойера, он прыгнул под пулю, чтобы спасти его, и я знала, что он хотел быть уверенным в том, что кто-то всегда будет присматривать за его сыном. Я не знала, куда мы уходим, когда умираем. Я хотела бы верить в рай, и в Бога, и во все это, но мне было трудно слепо верить. И все же я бы хотела, чтобы он ушел с миром.
– Могу я посидеть с тобой? – спросила Сейдж, и я, подняв на нее глаза, увидела, что она покрыта следами битвы. Она держала в руках подарочную коробку с моими наручниками. Кровь, копоть и грязь изменили ее красивое лицо.
Я кивнула, и она села рядом.
– Спасибо, что прикрыла меня там, – сказала я.
Она приняла обиженный вид.
– Я всегда прикрываю твою спину. – Потом она посмотрела на тело Курта и с трудом сглотнула. – Не могу поверить… – Она задрожала – Мой отец уехал по делам. Он будет в отчаянии.
Я дотянулась до ее руки.
– Мне так жаль.
Мы сидели в тишине, охраняя тело альфы, пока наконец не появился судмедэксперт. Он выглядел потрясенным новостью, глаза его были круглыми от шока, пока он и его помощник разворачивали брезентовые носилки. Я не хотела вызывать у него еще большее потрясение, но мне хотелось убедиться, что он будет обращаться с телом должным образом, с уважением.
– Могу ли я доверить вам его тело? – спросила я, и в моем голосе прозвучал рык.
Мужчина с усилием сглотнул.
– Да, мэм. Для меня честь служить семье Хадсон. Курт дал мне ссуду на развитие бизнеса пять лет назад, в трудный период моей жизни.
А теперь я чувствовала себя дурой.
– Ладно. Спасибо. Простите. Я…
Я потрясена, и мне нужен психотерапевт.
– Все в порядке. – Он ласково улыбнулся. Они засунули тело Курта в похоронный мешок и уже начали его застегивать.
– Подождите, – сказала я.
Подчиняясь мимолетному порыву, я потянулась и сняла с безымянного пальца серебряное обручальное кольцо, надев его себе на большой палец и решив отдать миссис Хадсон позже.
Как только они ушли и мое обещание Сойеру было выполнено, я повернулась к Сейдж.
– Думаю, мы должны пожениться тайно. Все прошло не очень хорошо, – попыталась я пошутить, но это прозвучало как-то неправильно.
Она сухо ухмыльнулась.
– Думаю, вам… – Телефон Сейдж зажужжал, как и мой. Как и телефоны всех вокруг.
Я перевела взгляд на оповещение на телефоне. Это было экстренное сообщение, похожее на объявленную тревогу.
Вампиры объявили войну Городу вервольфов. Действующая армия, запас и все, старше восемнадцати лет, желающие принять участие в сражениях, пожалуйста, явитесь в кампус Стерлинг-Хилл к 6:00 завтра утром. С настоящего момента действует комендантский час. Не выходите на улицу после наступления темноты.
