Желания Элен - Лоуренс Сандерс

– Юк, опомнись, на дворе же ноябрь!

– Значит, мы посмотрим на деревья, покрывающиеся вишневым цветом весной. Посетим Белый Дом, Капитолий и Смитсоновский институт. Обойдем все исторические места Вашингтона и впитаем, так сказать, культурное наследие страны. Художественные галереи, библиотеки, памятник Вашингтону, мемориал Линкольна. Мы ощутим волнение и благоговейный трепет и проведем очень культурный день. А к завтрашнему вечеру мы вернемся. Значит так, мы прямо сейчас летим в Вашингтон.

Элен не надо было упрашивать.

– Поехали! – завопила она, вскакивая с кровати.

Пока он принимал душ, она наполнила мисочки в клетке попугая водой и кормом, затем сняла с верхней полки шкафа два чемодана и начала складывать в них вещи. Сколько вещей нужно на один день? Она положила халаты и нижнее белье, свитер, вязаный костюм, всю свою косметику. Чемоданы все равно выглядели пустыми и подозрительно легкими. Тогда она бросила несколько книг и бутылку виски, чтобы коридорный в гостинице ничего не заподозрил.

Фэй вылетел из ванной, и в нее влетела Элен. Когда она вышла, он был уже одет и держал в руках бумажник с кредитными карточками.

– Я только что позвонил Эдит и сказал ей, что проведу уик-энд с другом.

– И как ей это понравилось?

Юк оскалился в ехидной улыбке.

– Ей это не понравилось.

Он позвонил в авиакомпанию и выяснил, что они могут попасть на рейс в Вашингтон, штат Колумбия, если успеют добраться до аэропорта «Ла Гардия» к десяти часам. Он позвонил в централизованную гостиничную службу; его соединили с Вашингтоном, и он зарезервировал номер для двоих. Номер для новобрачных был занят восьмидесятидвухлетним сенатором и его двадцатитрехлетней невестой, но администратор пообещал оставить очень неплохой двухместный номер с видом на Белый дом.

Они спустились вниз с чемоданами в половине десятого. Псевдообручальное кольцо на левой руке Элен скрывала перчатка. Консьерж вышел на середину улицы, и заложив два пальца в рот, принялся свистеть.

– Аэропорт «Ла Гардия», – сказал Фэй водителю подъехавшего такси. – Как можно скорее, мы должны успеть на самолет.

– Вы в своем уме? – осведомился водитель. – Вы хотите, чтобы я в такое время ехал в «Ла Гардия»? А откуда я знаю удастся ли мне заполучить пассажира в обратный конец. Встану там в очередь, местные ребята мне башку проломят. Думаешь, я поеду…

– Двадцать долларов, – сказал Фэй.

– Положите багаж на переднее сидение, – распорядился таксист. – Тогда вам, ребята, будет удобнее сзади.

По дороге выяснилось, что у таксиста был девятнадцатилетний сын, который необъяснимым образом влюбился в пятидесятилетнюю овдовевшую бабушку, владевшую кошерными note 25 мясными лавками и палаткой на Эссексском рынке, где торговали пикулями. Теперь вопрос был в том… вопрос был… Впрочем, вопрос так и не был толком поставлен, но все трое предложили свои варианты ответов – вполне логичные, и поездка прошла в непринужденной, дружественной обстановке.

В аэропорту выяснилось, что у них еще полно времени. Они даже зашли в бар, где Элен сняла перчатки, а Фэй сказа бармену:

– Моя жена хотела бы виски с содовой, и я тоже не отказался бы от стаканчика.

Бармен не моргнул и глазом. Он даже не взглянул на руку Элен, которую та положила на стойку.

Фэй поднял свой стакан и чокнулся с Элен.

– Все будет хорошо, – заверил он ее.

Ничего особенного не произошло за время их полета в Вашингтон, если не считать откровения Ричарда Фэя.

– Я люблю путешествовать, – сказала Элен, глядя в окно. – Люблю бывать в разных местах. Я бы хотела побывать везде. Юк, если бы тебе предложили выбрать, где бы ты хотел оказаться сейчас?

– Сейчас? – переспросил он.

– Да.

– Где бы я хотел оказаться?

– Да.

– Я бы хотел лежать обнаженным между твоих обнаженных бедер.

Она смущенно улыбнулась и сжала его руку.

Им повезло с такси, что Элен истолковала, как доброе предзнаменование. В гостиницу их отвез таксист, чья жена страдала хроническим гайморитом. Фэй зарегистрировал их в гостинице как мистера и миссис Фэй из Нью-Йорка. А Элен небрежно продемонстрировала свое кольцо, положив левую руку на стойку рядом с регистрационной книгой.

Столетний посыльный донес до номера их чемоданы, показал, где включается свет, как открываются и закрываются двери, спустил и поднял французские шторы и улыбнулся. Ричард дал ему пять долларов.

– Мы хотели бы… – сказал он, – мы с женой хотели бы, чтобы вы принесли четыре высоких стакана, четыре бутылочки с содовой и четыре бутылочки имбирного пива. Еще мы хотели бы путеводитель по Вашингтону с иллюстрациями и описаниями важнейших исторических мест и достопримечательностей, которые мы с женой должны обязательно посетить.

– Буду счастлив помочь, – изрек гостиничный гуру.

Они огляделись – номер был замечательным. В гостиной стояли диван, мягкие кресла, журнальный столик, цветной телевизор, обеденный стол на четверых и подобие маленького бара, где можно было готовить коктейли. Стены были украшены акварелями, изображавшими всадников, берущих барьеры.

В спальне были две большие кровати, что-то вроде козетки, два туалетных столика с зеркалами и еще один цветной телевизор. Там же находился огромный шкаф, в котором можно было жить, с неснимаемыми распялками, закрепленными на металлической перекладине. Над одной кроватью висела гравюра, изображающая переход Джорджа Вашингтона через Делавар, над другой – тот же Джордж Вашингтон приносил клятву на Библии, вступая на пост президента. Гостиница называлась «Пирс Франклина».

Огромная, сверкающая ванная была уставлена стаканами в оберточной бумаге, изобиловала полотенцами, аспирином, разными сортами мыла, зубной пасты, шампуней и всего, что только можно было придумать. Количество полотенец не поддавалось подсчету, и сколько угодно гигиенических салфеток.

– Бог мой! – сказала Элен, прижимая руки к лицу. – Потрясающе!

Коридорный вернулся со льдом, напитками и туристским путеводителем. Фэй вновь предложил ему чаевые, но он скромно отклонил предложение и с поклоном удалился.

Фэй повесил на дверь табличку «Не беспокоить». Они смешали себе коктейли и пошли вместе в душ. В этом не было никакой необходимости, но гостиничный номер был так великолепен, что им и самим захотелось сиять чистотой прежде, чем они лягут в постель.

Тщательно и сосредоточенно они намылили друг друга – все, как положено, без дураков, смыли пену и вытерли друг друга замечательными полотенцами, душистыми полотенцами, использовав их в два раза больше, чем было нужно.

Затем они вдвоем легли в одну постель, но не стали ничего делать. Элен была в короткой ночной сорочке. Ричард надел полосатый халат, который ему купила Элен. Она поцеловала его в щеку и повернулась к нему спиной. Он надел очки для чтения, маленькие забавные очки с половинками линз, в которых все – мужчины, женщины, дети и кокер-спаниели становились похожими на Бенжамина Франклина. Он включил лампу над столом и начал листать путеводитель по Вашингтону.