Избранное. Том второй. Повести и рассказы - Святослав Владимирович Сахарнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что это?
Джон Панталеон смутился. Он побледнел. Лицо его из чёрного сделалось серым. Он быстро-быстро проговорил:
— Ничего, ничего!
Около машины уже собрались пассажиры.
Садясь в неё, я заметил, что сторож, сойдя в канаву, торопливо заметает след.
«Подозрительно!»
Мы уселись. Толстый шофёр запер нас снаружи (наверное, чтобы мы не вздумали выскакивать и попадать в когти диким зверям), со скрипом включилась передача, машина затряслась, загрохотала люками и двинулась в путь.
Стада
Огромная равнина. На ней — стада. Мы катим среди них по мягкой грунтовой дороге. В густой высокой траве разгуливают светло-коричневые антилопы-импа́ла.
Вместе с импала пасутся иссиня-чёрные горбатые гну.
В канавах у дороги лежат голубые буйволы. Завидя нас, они нехотя поднимаются и, уставясь на машину выпуклыми, налитыми кровью глазами, ждут. Огромные, тяжёлые рога оттягивают головы. Буйволы смотрят исподлобья. Дождавшись, когда мы проедем, они снова валятся в грязь.
Тысячи диких животных.
Так вот какой он — заповедник. Заповедник в центре Африки!
Слоны
У дороги знак: в белом треугольнике чёрный ушастый слон.
— Те́мбо! — сказал наш шофёр и зевнул. Ему, видно, надоели все дикие звери на свете. Он вёл машину и прислушивался: когда остановится мотор.
«Тембо — это, должно быть, слон!»
Только я так подумал — шофёр затормозил.
Дорогу переходил слон. Он был очень большой, неторопливо ступал по асфальту и помахивал мягкими, как одеяло, ушами.
Поодаль, в густой зелёной траве, справа и слева бродили его товарищи.
Слон сошёл с асфальта, а мы тихо-тихо поползли вперёд.
Слоны обрывали с кустов ветки и щипали траву. Нащиплет, подвернёт хобот — и в рот!
В стаде были малыши. Около одной слонихи вертелся чёрный слонёнок. Он всё норовил залезть маме под брюхо, а та тихонько отталкивала его. Когда мы подъехали совсем близко, слониха помотала хоботом, хрюкнула и пошла прочь. Она шла через густую высокую траву и толкала впереди себя слонёнка.
Саванна
Машина то неторопливо катит по дороге, таща за собой хвост тяжёлой пыли, то карабкается с бугра на бугор, пересекая саванну, то стоит, спрятанная в кустах. Люки откинуты, мы наблюдаем.
Вот невдалеке, касаясь головой верхушки зонтичной акации, стоит жираф. Он неторопливо обкусывает листья. Рот приоткрыт, виден тонкий вёрткий язык. Жираф трогает языком ветку, делает трубочкой губы, втягивает веточку в рот. Обглодал все ветки, перешёл к другому дереву.
Поодаль парочка — два жирафа прижались друг к другу, шеи перекрестились, получилась буква «X».
Автомобиль заурчал, колёса дёрнули, вверх полетели комья земли. Парочка повернула головы в нашу сторону. Жираф, что стоял под акацией, вышел из тени, сделал шаг, второй. Затрусил прочь.
Бежит жираф, выбрасывает попеременно то правые, то левые ноги. Раскачивается, как мачта корабля, длинная пятнистая шея.
Мы катим следом. А справа и слева уже пришли в движение стада. Как стрекозы, запорхали над травой антилопы-импала: бегут, потряхивая короткими рожками самки, несётся, высоко подняв длинные тонкие рога, самец.
Следом мчится тройка гну. Горбатые лошадки, с уродливыми большими головами, скачут, ударяя себя тонкими, с коровьими кисточками на концах хвостами.
Отбежав, все начинают оглядываться. Автомобиль — здесь дело привычное. И останавливаются гну, шагом направляется к новой акации жираф. Импала сбиваются в кучку и начинают щипать траву. Самец взбирается на бугор и замирает там, гордо подняв маленькую головку с длинными рогами. Он вожак стада, и он — сторож.
Мы ныряем в канаву, выбираемся из неё и по дороге — следом жёлтый шлейф пыли — катим дальше.
Дорогу переходит стая собакоголовых бабуинов. Обезьяны идут походным строем: впереди — огромный самец с львиной гривой, за ним самки с детёнышами. По сторонам — охрана — молодые самцы.
Детёныши постарше едут верхом. Самые маленькие висят на груди у мам.
Шерсть у бабуинов зеленовато-бурого цвета. Сошло стадо с дороги и исчезло, словно растворилось в зелёном, жёлтом, буром разливе трав.
Си́мба
Мы долго искали львов. Наконец наш шофёр, попетляв по мягким пыльным дорогам, решился: перевалил через канаву и повёл машину напрямик степью к группе деревьев, едва видных на горизонте.
«Лендровер» шёл, поскрипывая, раскачиваясь, бросая нас из стороны в сторону.
Деревья поднимались, росли.
Мало-помалу я начал различать под ними какие-то точки. Подъехали ближе — точки превратились в больших бурых кошек.
Львы! Шесть львиц и трое львят лежали в тени. При нашем приближении львицы подняли головы и стали рассматривать машину. Львята, не обращая на нас внимания, играли. Они кусали и норовили опрокинуть один другого.
Машина остановилась шагах в двадцати. Мы стали фотографировать.
Одна из львиц, увидев направленные на неё блестящие трубы, зевнула.
— Ближе! Пожалуйста, ближе! — умоляли мы шофёра.
— Нет!..
Когда мы вернулись в гостиницу, я спросил его:
— Скажите, были случаи: львы нападали на людей?
— Никогда.
— А вы давно работаете?
— Восемь лет. Симба умный, — добавил шофёр, — зачем ему нападать на человека? Человек сильнее.
— Почему же вы не подъехали ближе?
И он рассказал такую историю.
Это было два года назад. В машине, из которой туристы смотрели на львов, сидел корреспондент одной богатой газеты. А шофёр был молодой парень, который только начал работать в заповеднике.
Корреспондент стал уговаривать шофёра подъехать поближе. Уговорил. Потом ещё поближе… Потом ещё.
Один из львов удивлённо понюхал воздух, не уловил в запахе автомобиля ничего нового, встал, сделал несколько шагов и очутился рядом с машиной. Корреспондент захлопнул люк.
В машине стояла мёртвая тишина.
Лев обнюхал замки, тронул лапой дверь и вдруг вскочил на капот. Передние рессоры, охнув, просели.
Пассажиры с ужасом видели через переднее стекло, как перед самым их носом переминаются огромные жёлтые лапы.
Льва заинтересовали люки. Он лизнул один, поскрёб когтями другой. Брезент с хрустом лопнул.
И тогда — изучать так изучать! — лев вспрыгнул на люк. Старая деревянная крыша рухнула. Люди завопили, лев, как оранжевый метеор, метнулся в сторону, автомобильный мотор включился сам собой. Полуразрушенный «лендровер», прыгая по кочкам, понёсся прочь…
— Нет, нет, подъезжать нельзя! — закончил свой рассказ шофёр.
Ночной гость
Шли дни.
Как-то утром я увидел на дороге Джона с ведром. Сторож тщательно замывал чьи-то следы.
«Вот так раз! Снова?»
Увидев меня, он смутился.
И я решил подсмотреть: в чём дело?
Лёг пораньше, проснулся чуть забрезжило и вышел из гостиницы.
Около кухни
