Демонтаж - Олег Кубякин

Казалось, что вопрос о происхождении казанских татар решен на всех уровнях и аспектах и в дальнейшем будет навсегда покончено с неверным употреблением этого этнонима. Однако сила предрассудка, инерции оказалась настолько устойчивой и упрямой, что фактически и сегодня мало что изменилось в литературе. В работах ряда историков по-прежнему продолжается отождествление татар с монголами. Можно сказать, количество таких работ не уменьшилось, а наоборот, выросло. Такое отождествление встречается больше всего в работах по общей истории, по истории русского государства, Киевской и Московской Руси, истории народов СССР. Исключение составляют труды тюркологов, то есть специалистов, знающих фактическое положение вещей: язык, этнографию, культуру, историю татарского народа.

Если уж многие ученые, историки поныне еще не умеют различать историю этнонима от истории народа, чего же ждать от рядовых читателей. В. А. Никонов с горечью констатирует, как наши отдельные историки слишком вольно пользуются этим этнонимом, что вводило и вводит в заблуждение как их последователей, так и массового читателя относительно происхождения татар и их истории.

Выводы насчет профессионализма отечественных историков, сделанные на форуме, полностью совпадают с нашими. По всему видно, мы далеко не единственные, кого настораживает отсутствие научности в современной исторической науке.

Давайте перейдем теперь к более главному вопросу и постараемся выяснить, доехал ли Карпини до Монголии на самом деле? Согласитесь, если никто из европейцев не имел понятия о монголах, то никто и не мог уличить Карпини в неточностях. А имеет ли в таком случае смысл подвергать свою жизнь смертельной опасности и отправляться, практически пешком, за десять тысяч километров? К тому же папе Иннокентию IV вовсе не требовались точность наблюдений и географические подробности. Ему требовалось исправлять то, что наворочал его предшественник. И уж понятно, что записи Карпини не предназначались для потомков-историков. Книга Карпини требовалась «здесь и сейчас» и обязана была выполнять срочные задачи, которые на нее возлагались.

Начнем с путешествия Карпини со товарищи по просторам будущего Советского Союза, который многим из нас в свою бытность пришлось изъездить вдоль и поперек. Первое, что бросается в глаза, это отсутствие у Карпини Каспийского моря:

«Ехали же мы через всю страну Команов, представляющую собой сплошную равнину и имеющую четыре большие реки: первую Днепр… вторую Дон… третью Волгу… четвертая называется Яик (Урал)… На Днепре мы в течение многих дней ехали по льду. Эти реки велики и преисполнены рыбами, а особенно Волга; эти реки впадают в море Греции, именуемое Великим Морем. По берегам этого моря мы в очень многих местах с большой опасностью в течение многих дней проезжали по льду, ибо оно хорошо замерзает на три левки от берега».

Все четыре реки у Карпини впадают в Черное море, хотя две должны впадать в Черное, а две в Каспийское. Можно ли настоящему путешественнику не заметить Каспия? Да ни при каких условиях это невозможно. Никаким ячменем огромных размеров на правом глазу этого не объяснить. На основании только этого можно дать сто процентов, что никуда дальше Киева Карпини не ездил, и все его встречи с тем же Бату-ханом фикция.

Но продолжаем «ехать» дальше вместе со знаменитым путешественником. Как вы помните, прекращение монгольской военной кампании в Европе историки взахлеб объясняют предстоящими выборами великого хана Монгольской империи. Батый якобы из-за того, чтобы поучаствовать в выборах, прекратил захват Европы и поспешил на выборы, чтобы там выставить собственную кандидатуру.

П. Г. Дейниченко: «Батый перешел Карпаты и вторгся в Венгрию и к январю 1242 года вышел к побережью Адриатического моря. Остановило это наступление лишь пришедшее из Каракорума известие о смерти Угэдэя. Батый решил отправиться обратно, чтобы принять участие в выборах великого хана. Кандидатура Батыя не получила поддержки…»

Должны были европейцы, и Карпини в том числе, знать об истинной причине прекращения «собственного уничтожения»? Несомненно, должны. Точнее, знали бы, если б все так и было в действительности. Однако Карпини ничего об этом неизвестно. По его словам, Батыю незачем ехать на Великий курултай. Батый туда и не думал собираться.

Предположим, даже если у Батыя не было желания посещать Великий курултай, мог ли он по своему служебному положению проигнорировать его? Да кто бы ему позволил? Это практически объявление войны Великому хану всея Монголии. Хотя до войны дело не должно было дойти. Дисциплинированные монгольские воины сами бы прирезали «изменника», как только узнали об игнорировании им «высочайших повелений».

Тем не менее Карпини едет на Великий курултай без Батыя. Даже звучит как-то не по чину для Карпини.

Стыкуется это со здравым смыслом? Ни в коем случае.

Хотелось бы, пользуясь случаем, повозмущаться вопиющей несправедливостью, творимой историками. В конкурсе на тему «Как скрестили монгол с татарами» они участвуют массово и наперебой сочиняют разные версии, а такую важную тему «Почему Батый прекратил захват Европы» обсуждают непростительно вяло. Необходимо просто ввести за правило: пишешь диссертацию по монголам — обязан выдумать новую причину прекращения Батыева похода. И чтоб никакого плагиата!

«Едем» дальше: «После этого мы въехали в землю Каганитов». Кто такие Каганиты — неизвестно. Описание местности отсутствует, говорится только о «скудости в воде».

«Из земли Каганитов въехали в землю Биссерминов… В этой земле есть одна большая река, имя которой нам неизвестно… А в земле этой существуют величайшие горы; с юга же к ней прилегают Иерусалим, Балдах и вся земля Саррацинов… с севера же прилегает к ней часть земли черных Китаев и Океан».

Что ж, прелестно. Даже трудно возразить. Земля сарацин на берегу Индийского океана справа, Ледовитый океан с китайцами слева, где-то «существуют величайшие горы» и река неизвестного названия. Думается, если воспользоваться данным описанием маршрута, то любой доберется до Монголии без труда.

Величайшие умы исторической науки предлагают нам считать все это «записками путешественника». Собственно, тут больше зависит от желания. Ученые-историки, например, этими «записками» сильно впечатляются, восхищаются массой подробностей и строят научные выводы. Наверное, все-таки дело во вкусе.

Примечательно, что Вильгельм де Рубрук в свое время возвращался из Монголии точно по этому же маршруту, и описание его пути практически совпадает с описанием Карпини:

«Итак, мы ехали до Бату (из Монголии на Волгу. — Прим. авт.) два месяца и десять дней, не видя за это время ни разу города или следа какого-нибудь здания, кроме гробниц, за исключением одной деревеньки, в которой не вкушали хлеба. И за эти два месяца и десять дней мы отдыхали только единственный день, так как не могли получить лошадей. Мы возвращались по большей части через область того же самого народа, но совсем по другим местностям. Именно мы ехали зимою, а возвращались летом и по гораздо более высоким северным странам, за исключением того, что пятнадцать дней подряд приходится ехать туда и обратно возле какой-то реки между гор, в которых нет травы иначе, как возле реки. Мы ехали по два, а иногда и по три дня, не вкушая никакой пищи, кроме кумыса. Иногда мы подвергались сильной опасности, будучи бессильны найти людей, а съестных припасов нам не хватало, и лошади были сильно утомлены».

Собственно все. Описание полностью совпадает с описанием Карпини, и продолжительность самого описания не длиннее, чем у него.

Внимательный читатель должен, по идее, сразу возмутиться: «Как это «по три дня, не вкушая никакой пищи»? Почему это «будучи бессильны найти людей»? Где же удалые монгольские ямщики с бубенчиками? Где знаменитый ямской путь?» Так, а мы почем знаем? Нетути, и все. Это правду всегда одинаково рассказывают, а врут — все по-разному. У одних есть ямщики с бубенчиками, у других — ни ямщиков, ни бубенчиков.

Узнаем дальше, что еще встретил Карпини на своем пути от реки Урал до Монголии:

«Затем мы въехали в землю черных Китаев… мы нашли некое море, не очень большое, имя которого, так как мы не спросили о нем, нам неизвестно. На берегу же этого моря существует некая небольшая гора, в которой, как говорят, имеется некоторое отверстие, откуда зимою выходят очень сильные бури с ветрами, что люди едва и с большой опасностью могут проходить мимо. Летом же там слышен всегда шум ветров, но, как передавали нам жители, он выходит из отверстия слегка. По берегам этого моря мы ехали довольно много дней; это море имеет довольно много островков, и мы оставили его с левой стороны».

Итак, что мы имеем из описаний Карпини? Если отбросить Индийский и Северный Ледовитый океаны, остается река вдоль гор (прямо по пути) и море слева с дырявой горой. Иными подробностями нас, к сожалению, не побаловали.