Девушка с ароматом ночи - Броди Эштон

Я чувствовала, как меня все сильнее утягивает назад. Прядь волос хлестнула меня по лицу.

— Джек. Тебе лучше уйти.

Джек держал мою руку в своей.

— Я говорил, что не отпущу тебя. Мы обещали Мередит, что не позволим разлучить нас, — тут он нахмурился и наклонил голову. Казалось, он вдруг понял что-то. — Мередит. Она сказала мне быть сильным, как Орфей. Она сказала, что таков был его выбор… быть героем.

— Все кончено, — сказала я. Я хотела повернуться лицом к Тоннелям, но Джек не отпускал меня.

— Я люблю тебя, Бекс.

— Я тоже люблю тебя.

— Ты помнишь, как миссис Стоун сказала однажды в кабинете, что не существует искупления? — голос его сорвался.

Я покачала головой.

— Забудь о том, что я…

— Ты все еще веришь в это?

— Да.

Он смотрел мимо меня. Я знала, на что он смотрит. Растущий Тоннель. Меня затягивало так сильно, что капюшон моей куртки развевался параллельно земле. Все было почти готово. Уилл и Коул молча стояли в стороне. У Коула было очень странное выражение лица, выражение изумления, будто он смотрел на что-то, чего никогда прежде не видел.

Джек в последний раз прижался губами к моим губам. Он отстранился и посмотрел на меня так, будто не знал, что еще сказать. Да и нечего было говорить.

— Ты присмотришь за моими родными? — я попыталась улыбнуться. — Томми понадобится… старший брат. Кто-нибудь, кто будет с ним рыбачить. — Казалось глупым говорить о таких вещах, но для большего уже не было слов. — Он сам делает мух. — Джек уже знал это.

— Бекс…

— И проследи, чтобы он не играл в футбол. — Тут Джек наклонил голову. — Ну, то есть футбол — это хорошо, но это ведь опасно. Я не хочу, чтобы его контузило…

— Бекс, хватит.

— Просто скажи, что ты это сделаешь, — я закрыла глаза. — Скажи мне.

Последовала долгая пауза, и я подумала, что у него уже не будет возможности ответить. Но через несколько секунд он сказал:

— Нет.

Я взглянула на него.

— Что?

Глаза его смотрели строго, в них светился огонь твердой решимости.

— Ты присмотри за Уиллом.

— Что ты?.. — Голос у меня сорвался, когда я вдруг поняла, что происходит. — Нет! — я попыталась вырваться из его рук. — Не смей этого делать, Джек Капито!

Но я не могла справиться с его хваткой. Я вертелась и вырывалась, но Джек только сжимал меня крепче. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

— Ты останешься со мной, Бекс. Будешь видеть меня во сне. Я твой навсегда.

— Нет! Я тебя никогда не прощу! — Я пыталась вытянуть его. Пыталась оказаться поближе к Тоннелям, чтобы они окончательно поглотили меня. Но Джек весил вдвое больше, чем я, и был вдвое сильнее. — Пусти меня!

Он не обращал внимания. Невероятно быстрым сильным движением Джек развернул меня и бросил на землю. Подальше от Тоннелей.

К тому времени, когда я поняла, что он делает, было слишком поздно. Он все еще держал меня за руку, но его уже покрыл темный дым тоннелей. Он прыгнул туда ногами вперед.

— Джек! Нет! — кричала я, цепляясь пальцами за его руку. Как будто я могла вытянуть его. Как будто у меня была власть над светом и тьмой. Силами, уравновешивающими Вселенную.

У меня не было такой силы. Я держала его за руку и смотрела на отметину на своем запястье. Она не исчезла. Она просто скользнула вниз по моим пальцам и перешла на руку Джека. Я молилась про себя. Я молила того, кому это по силам, вернуть мне мою метку. Но тщетно.

Джек исчез.

Он первым отпустил меня.

Я знала, в какой момент он перестал касаться меня. Наши пальцы расцепились. Несмотря на весь хаос, что царил кругом, я могла думать лишь о том, как его пальцы выскользнули из моих, и у меня не хватило сил удержать его, и я никогда больше не почувствую их прикосновения.

Я начала считать секунды. Может быть, если я сохраню порядок секунд, какая-то связь с ним не прервется.

Но сконцентрироваться на последовательности чисел было сложно, потому что кто-то кричал мне на ухо. Я пыталась отмахнуться от голоса.

— Бекс! — звучал настойчивый голос Уилла. — Бекс, я уведу тебя отсюда. Сейчас же!

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Ш-ш-ш. Двадцать пять. Двадцать шесть. Двадцать семь…

Его руки обхватили меня и оторвали от земли.

Десятый класс

До того, как он стал моим, а я — его…

— Ты сегодня не ходила обедать, — сказал Джек, подходя к моему шкафчику. — Юлес сказала, что ты никогда не ходишь в кафе по средам.

Я попыталась остудить вспыхнувшие щеки, прежде чем повернуться к нему. Моя слабость к Джеку становилась просто смешной. Скоро я и говорить с ним не смогу. Он всего лишь в первый раз заметил, что меня не было в кафе во время большой перемены, — это ничего не значит.

Я постаралась, чтобы ответ прозвучал легко.

— У вас с Юлес, похоже, был интересный разговор?

— О да. — Мы с Джеком пошли по коридору медленнее, чем все остальные вокруг нас. — Она сказала, что ты не приходишь в кафе по средам. И она сказала, что я тебе нравлюсь.

Я услышала, как сама же ахнула, и остановилась.

«Я убью Юлес», — подумала я.

— Так это правда? — сказал Джек.

Я едва слышала его — так громко кровь шумела у меня в ушах. Я хотела развернуться, не зная, куда деваться от смущения, но Джек шагнул вбок, так что оказался прямо передо мной и мне некуда было больше смотреть.

— Это правда? — снова спросил он.

— Да. Я терпеть не могу хот-доги и по средам не хожу в кафе. Это правда.

— Я спрашиваю не об этом, Бекс.

— Я знаю.

— Так скажи мне. Это правда? Я тебе нравлюсь?

Я хотела закатить глаза, но вдруг забыла, как это делается. Поэтому я просто посмотрела на потолок.

— Ты же знаешь, что нравишься. Ты один из моих лучших друзей.

— Друзей, — повторил Джек.

— Конечно.

— Хороших друзей?

Я кивнула.

— Больше, чем друг?

Я ничего не сказала. Я не шевельнулась. Джек протянул руку и осторожно коснулся моих пальцев. Движение было такое неуловимое, что я даже не увидела его, лишь почувствовала.

Он наклонился ко мне и проговорил:

— Скажи мне, друг. Будет большее.

Я посмотрела ему в глаза.

— Будет все.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Сейчас

Все еще считая.

Солнечные лучи коснулись вершин Скалистых гор позади головы Томми, осветив его взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны, — обычная картина рыбалки на реке Вебер. Он забросил удочку, потом вторую.

— Вот! — сказал он, указывая вниз, где на поверхности воды расходились круги, оттого что рыба метнулась к его наживке. — У меня десять. У тебя восемь.

Я улыбнулась и снова забросила удочку в быструю воду. Мы больше не ловили рыбу на крючки. Не могли выносить боли пойманной и отпущенной рыбы и своей собственной, а потому просто считали, сколько рыб накинется на нашу наживку.

Томми следил за моей следующей попыткой.

— Десять и два, Никки. Бросай удочку между десятью и двумя.

Он говорил о первом правиле закидывания удочки — в расстоянии между цифрами десять и два на циферблате часов. Он в точности повторял слова, которые снова и снова говорил мне отец, когда учил меня рыбачить.

Я вздохнула.

— Эй, это я первой научила тебя удить рыбу.

На лице его появилась робкая усмешка:

— Я не думал, что ты помнишь.

Солнце опустилось ниже, и я посмотрела на часы.

— Мы же еще не уходим, а, Никки?

— Прости, дружок. Мне еще надо домашнюю работу на завтра доделать. — Частично это была правда. Через несколько недель занятия закончатся, а мне осталось сдать еще несколько итоговых работ, одной из которых была курсовая для миссис Стоун. Но на самом деле я каждый день с нетерпением ждала вечера, когда могла наконец закрыть дверь своей комнаты и лечь в постель. И видеть сны.

Мы с Томми собрали свои вещи, и пока я вела машину, он подсчитывал наш сегодняшний «улов». Я улыбалась простоте и привычности всего происходящего.

После того вечера в доме Коула я пыталась перестать считать секунды. Но ряд цифр неотступно плыл у меня перед глазами, не выходил из головы. Теперь это были даже и не цифры. Просто вспышки. Вспышки света, озарявшие горизонт моего сознания, отсчитывающие мгновения после моего последнего прикосновения к Джеку.

И вот так секунды превращались в минуты. Потом в часы. Затем в дни.

То, что сделал для меня Джек, сокрушило меня, и странно было осознавать, что мое тело осталось прежним, а не разбилось на тысячи маленьких кусочков, как должно было быть. Каждый раз глядя в зеркало, я удивлялась, что на моем лице нет трещин. Каждая улыбка должна была раскалывать меня на части.

Повернув за угол у дома, я увидела большой черный мотоцикл, припаркованный у обочины. Солнце било в зеркала, заставляя меня щуриться и сомневаться в реальности всего, что я видела.