Путь кенгуренка - Джеральд Даррелл

Случай с бескрылым пастушком не единственный, в мире насчитываются тысячи видов, которым грозит та же участь. В одном месте уничтожается среда, в другом месте люди истребляют само животное столь безжалостно, что воспроизведение не покрывает убыль. А то и просто в стране, где обитают такие виды, никогда не слышали об охране животных и людям на это наплевать.

Было время, когда в ответ на предложение отлавливать представителей вымирающих видов и разводить их в неволе на вас обрушивались доброжелательные и не очень далекие защитники животных из числа тех, кто простодушно полагает, будто звери на воле ведут идиллическое существование. Однако постепенно даже эти люди уразу-мели, что подчас нет другого способа спасти вид. За последние сто лет было много убедительных примеров. Скажем, олень Давида водился только в садах при Императорском дворце в Пекине. Ценой немалых трудностей (ибо бамбуковый занавес в ту пору был даже толще, чем в наши дни) удалось доставить несколько экземпляров этого замечательного оленя в Европу. И очень кстати, потому что во время боксерского восстания стадо в садах Императорского дворца погибло. С большим трудом покойный герцог Бедфордский собрал немногие экземпляры, разбросанные по зоопаркам Европы, и создал небольшое стадо в Вобернском аббатстве. Понемногу оно росло и теперь насчитывается около четырехсот голов. Пары для развода разосланы в большинство крупнейших зоопарков мира, а недавно одну пару отправили даже на родину, в Китай.

Можно рассказать о таком же успехе с зубром, гавайской казаркой, североамериканским бизоном и многими другими животными. Наиболее свежий и яркий пример — белый орикс. За ним гонялись на автомобилях, вооруженные пулеметами, на него охотились даже (хороший «спорт»!) с самолетов, и в конце концов численность этих великолепных животных сократилась настолько, что стало ясно: орикс обречен. Никаких законов, которые охраняли бы его, не было, и охотников ничуть не волновала угроза полного истребления орикса. Тогда из числа уцелевших отловили несколько экземпляров и переправили по морю в Америку, где они теперь успешно размножаются. Когда-нибудь, если на их родине изменится отношение к охране животных, можно будет привезти несколько пар для развода и снова заселить те места, на которых орикса извели.

Рассуждая о судьбе вида, люди всегда неверно толкуют цифры. «Ну, их много», — говорят обычно, увидев полторы сотни представителей какого-нибудь вида, причем говорящему невдомек, что, быть может, эти полторы сотни — последние. Даже самый многочисленный вид можно очень быстро истребить, пример тому — странствующий голубь, которого в Северной Америке было столько, что, пожалуй, нигде на свете не знали таких скоплений птиц. По скромным подсчетам, некоторые стаи насчитывали 2 230 272 000 голубей. Когда они устраивались на деревьях на ночлег, под их тяжестью обламывались сучья. Тут было известное основание сказать: «Их много»! А так как их было много, начался беспардонный отстрел. Собирали яйца, убивали птенцов — потому что их было много. Последний странствующий голубь умер в безбрачии в Цинциннатском зоопарке в 1914 году. Если бы кому-нибудь пришло в голову взять четыре-пять представителей этого плодовитого вида и разводить их в неволе, странствующий голубь мог бы уцелеть. А затем, когда в Северной Америке изменилось отношение к охране животных, можно было бы вернуть его домой.

Борцы за охрану животных и зоопарки совсем недавно осознали эти простые вещи. Теперь большинство зоопарков понимает, что их задача — не только служить местом раз-влечения и познания, но и держать и разводить вымирающие виды. Зоопарки должны стать своего рода резерватом, который предотвратит истребление сотен видов животных.

В 1959 году именно для такой цели я учредил зоопарк на острове Джерси (Нормандские острова). Как только зоопарк твердо стал на ноги, я преобразовал его в Джерсейский трест охраны животных. Задачи треста очень просты: во-первых, попытаться создать плодовитый резерв видов, которые в местах обитания не охраняются вовсе или охраняются только на бумаге, и тем самым спасти их от полного уничтожения. Больше того, мы надеемся когда-нибудь вернуть на родину пары для развода. Во-вторых, внушить людям, насколько необходима охрана животных, разумная охрана, основанная на том, что нам известно об устройстве нашего мира, и учитывающая нужды человечества. У нас маленькая коллекция, зато наш зоопарк— первый в мире, всецело занятый охраной вымирающих животных для создания резерва. И так как у нас маленькая коллекция, нам нужна ваша помощь.

Если вам понравилась эта книга и если вы с удовольствием читали другие мои книги, вам не нужно объяснять, что вы обязаны этим удовольствием животным. Теперь я прошу вас помочь мне спасти некоторых из этих животных. Быть может, вы никогда в жизни не увидите тех, кого будете выручать из беды, но разве это так важно? Вы ведь не чувствуете себя обманутыми, не видя тех, кому помогают ваши взносы, когда происходит сбор средств в какой-нибудь фонд?

В отличие от нас, животные не властны над своим будущим. Они не могут добиваться автономии, у них нет членов парламента, которых они могли бы засыпать жалобами, они не могут даже заставить профсоюзы объявить забастовку и потребовать лучших условий. Их будущее, само их существование — в наших руках. Джерсейский трест охраны животных приготовил множеству вымирающих видов убежище, где они могут жить и размножаться, не опасаясь врагов, будь то люди или звери. А в дальнейшем, когда позволят условия, мы надеемся вернуть их вместе с их потомством в исконные места обитания. Можно сказать, что мы создали своего рода стационарный Ноев ковчег. Работа эта не терпит проволочки. Есть много животных, которым ваша помощь необходима сейчас; через десять, даже через пять лет будет поздно, они исчезнут с лица земли. Вступив в наш трест, вы сделаете для них огромное дело, так что отложите эту книгу и напишите мне. Возможно, с вашей помощью удастся спасти десятки видов.

Примечания

1 Здесь Даррелл допустил ошибку, слив воедино два самостоятельных вида. Notornis mantelli обитала на Северном острове и полностью вымерла (вернее, была истреблена) задолго до появления европейцев. Она известна (и описана как вид) по костным остаткам. На Южном острове обитает другой вид такахе (N. hochstelteri). Эту-то птицу и видел Даррелл. Внешне оба вида были, по-видимому, очень похожи. — Прим. ред.

2 Речь, несомненно, идет об эму-альбиносе. — Прим. ред.

3 Дж. Даррелл допускает ошибку: вес наиболее крупных кожистых черепах не превышает 600 килограммов. — Прим. ред.