Избавитель. Том 1 (СИ) - Соколов Макс

Лиша собиралась уходить, но заметила Мэйри и подошла поздороваться. Все эти годы подруга не бездельничала; за ее юбки цеплялись три малыша. Молодой стеклодув по имени Бенн из Энджирса решил попытать удачи в Лактоне или Форте Райзоне. Он задержался в Лощине, чтобы заработать пару клатов перед следующим переходом, но встретил Мэйри, и его планы растаяли, как сахар в чае.

Теперь Бенн работал в амбаре отца Мэйри, и дело спорилось. Он покупал у вестников, которые ехали из Форта Красия, песок и превращал его в изящные и полезные вещи. В Лощине никогда прежде не было стеклодува, и все спешили обзавестись стеклянной посудой.

Лиша тоже обрадовалась такому повороту событий. Бенн изготовил хрупкие детали перегонной установки, описанные в книгах Бруны, и девушка научилась вытягивать силу трав и варить зелья намного более действенные, чем видывали в Лощине.

Вскоре Бенн и Мэйри поженились. Не прошло и года, как Лиша приняла их первого ребенка. Второй и третий последовали один за другим, и Лиша полюбила их как родных. Она расплакалась от гордости, когда младшую девочку назвали в ее честь.

— Доброе утро, шельмецы. — Лиша присела на корточки и распахнула объятия детям Мэйри.

Она крепко обняла и поцеловала каждого и угостила их конфетами в бумажных обертках, прежде чем встать. Конфеты она делала сама — еще один урок Бруны.

— Доброе утро, Лиша. — Мэйри присела в легком реверансе.

Лиша едва не нахмурилась. Они с Мэйри оставались близки все эти годы, но с тех пор, как Лиша надела передник с карманами, Мэйри смотрела на нее другими глазами, и изменить это, похоже, было невозможно. Реверанс вошел у нее в привычку.

И все же Лиша дорожила их дружбой. Сэйра втайне приходила в хижину Бруны за яблуневым чаем, но общаться с Лишей не стремилась. В городке поговаривали, что Сэйра не скучает. Половина местных мужчин заглядывали к ней на огонек, и у нее всегда было больше денег, чем они с матерью могли заработать шитьем.

С Брианной дела обстояли еще хуже. Последние семь лет она не разговаривала с Лишей, зато охотно чернила ее перед другими. Со своими болячками она ходила к Дарси. От встреч с Эвином у нее скоро вырос живот. Когда рачитель Майкл потребовал выдать виновника, она назвала Эвина, не желая противостоять всему городу.

На свадьбе за спиной Эвина стоял отец Брианны с вилами, по бокам — два ее брата. С тех пор Эвин всячески старался испортить жизнь своей жене и сыну Каллену.

Брианна оказалась неплохой матерью и женой, но так и не сбросила вес, набранный во время беременности, и Лиша на собственном опыте знала, как часто Эвин посматривает — и не только посматривает — на сторону. Ходили слухи, что он часто бывал у Сэйры.

— Доброе утро, Мэйри. Ты знакома с вестником Мариком?

Лиша обернулась, чтобы представить своего спутника, но позади никого не было.

— Только не это! — воскликнула она, увидев, что тот сцепился с Гаредом на другой стороне рынка.

В пятнадцать лет Гаред уступал ростом только собственному отцу. К двадцати двум годам он стал настоящим великаном — почти семь футов литых мышц, закаленных долгими днями работы топором. Поговаривали, что в нем течет милнская кровь, так как энджирцы никогда не вырастали такими огромными.

В деревне стало известно о его лжи, и девушки сторонились его, боялись остаться с ним наедине. Возможно, именно поэтому он до сих пор домогался Лиши, а может, он все равно не отстал бы. Прошлое ничему не научило Гареда. Его самомнение росло вместе с мускулами, и он стал настоящим громилой, как все и предполагали. Мальчишки, которые прежде дразнили его, беспрекословно его слушались, и если с ними он был жесток, то любого, кому хватало глупости положить глаз на Лишу, вообще стирал в порошок.

Гаред до сих пор ждал ее и вел себя так, как будто рано или поздно Лиша одумается и поймет, что они созданы друг для друга. Все попытки убедить его в обратном натыкались на тупое упрямство.

— Ты не местный, — Гаред ткнул Марика в плечо, — и, видно, не слышал, что Лиша сговорена.

Рядом с Дровосеком вестник казался ребенком.

Но Марик не вздрогнул и не пошатнулся от удара Гареда. Он застыл на месте, не сводя с Гареда волчьих глаз. Лиша молилась, чтобы ему хватило ума не ввязываться в драку.

— А она так не считает, — ответил Марик.

Лиша вздохнула и направилась к мужчинам, но вокруг уже собралась толпа, не дававшая ей пройти. Девушка пожалела, что у нее нет палки, как у Бруны, чтобы проложить себе дорогу.

— Она обещалась тебе, вестник? — спросил Гаред. — Мне обещалась.

— Я это знаю. Как и то, что до тебя единственного в Лощине пока не дошло — ее обещания клата ломаного не стоят после того, как ты ее предал.

Гаред зарычал и бросился на вестника, но Марик быстро шагнул в сторону и врезал дровосеку между глаз тупым концом копья. Он ловко развернул древко и ударил Гареда под колени. Великан рухнул на спину.

Марик упер копье в землю и навис над Гаредом. В волчьих глазах застыла уверенность.

— А мог бы врезать и острым. Заруби себе на носу: Лише никто не указ.

Зрители только таращились, но Лиша продолжала пробираться вперед. Она знала Гареда и понимала, что спор не окончен.

— А ну прекратите, идиоты! — крикнула она.

Марик взглянул на нее, и Гаред, воспользовавшись моментом, схватил конец копья. Вестник вцепился в древко обеими руками, чтобы выдернуть оружие. Не стоило этого делать. Гаред был могуч, как лесной демон, и даже лежа превосходил силой любого. Дровосек согнул перевитые жилами руки, и Марик взмыл в воздух.

Гаред встал и переломил шестифутовое копье, как соломинку.

— Посмотрим, на что ты способен без копья. — Он швырнул обломки на землю.

— Гаред, нет! — Лиша наконец протиснулась между зрителями и схватила его за руку.

Он отпихнул ее, не сводя глаз с Марика. Лиша отлетела в толпу, врезалась в Дага и Никласа, и они вместе повалились на землю клубком рук и ног.

— Хватит! — беспомощно крикнула она, пытаясь подняться.

— Я никому тебя не отдам, — пообещал Гаред. — Или ты будешь со мной, или кончишь свои дни сморщенной и одинокой, как Бруна!

Он зашагал к Марику, который едва успел встать.

Гаред замахнулся мясистым кулаком, но Марик опять оказался быстрее. Он ловко пригнулся и нанес два удара. Гаред в бешенстве повторил попытку, Марик уклонился. Гаред словно не чувствовал боли. Они снова обменялись ударами; на этот раз Марик врезал Гареду в нос. Брызнула кровь, и Гаред рассмеялся, сплевывая красную слюну.

— Это все, на что ты способен?

Марик зарычал, бросился вперед и осыпал противника ударами. Гаред не поспевал за ним, да и не слишком старался, только скрипел зубами и терпел боль, красный от злости.

Через пару мгновений Марик отступил и принял кошачью боевую стойку с поднятыми кулаками. Костяшки его пальцев были ободраны, он тяжело дышал. Гаред, казалось, почти не устал. В волчьих глазах Марика впервые мелькнул страх.

— Это все? — Гаред шагнул к нему.

Вестник снова набросился на него, но уже не так резво. Ударил раз, другой, а затем толстые пальцы Гареда крепко вцепились ему в плечо. Вестник тщетно пытался вырваться. Гаред врезал ему в живот, выбив из него дух. Ударил еще раз, в голову, и Марик рухнул на землю, как мешок картошки.

— Я собью с тебя спесь! — крикнул Гаред.

Марик встал на четвереньки, пытаясь подняться, но Гаред пнул его в живот со всей силы, перевернув на спину. Затем пригвоздил к земле, осыпая тяжелыми ударами, и Лиша бросилась к ним.

— Лиша — моя! — ревел дровосек. — Если кто-то скажет иначе…

Лиша швырнула ему в лицо горсть ослепляющего порошка Бруны. Гаред умолк на полуслове, машинально вдохнул открытым ртом и заблажил. Порошок обжег глаза и горло, пазухи забились, кожу словно обварило кипятком. Дровосек съехал с Марика и покатился по земле, задыхаясь и царапая себе лицо.

Лиша знала, что переборщила с порошком. В большинстве случаев довольно щепотки, а от целой горсти можно умереть, задохнуться собственной мокротой.