Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности - Кристина Зимняя

– Работа есть работа, – пожал плечами гробовщик, стараясь выглядеть расслабленным, в то время как все тело его пребывало в сильном напряжении, ожидая если не камнепада, то атаки растений или какой-нибудь другой гадости от агрессивно настроенной компании.

Идя в логово привидений, которых магическая вязь запрещенных символов делала здесь ненормально сильными, он прекрасно представлял, на что подписался. Но понимание опасности не защищало от ее последствий. И хорошо еще, что достойная физическая подготовка (спасибо домашним тренировкам!) вкупе с острым зрением и отличным слухом помогали вовремя ускользать от каменных снарядов.

– А у нас… тоже работа! – гаркнул бас. – Всяких незваных гостей учить. Вернее, проучивать.

– Так ч-ш-ш-ш-то ничего личного, – прошипел шепелявый.

– И пусть ты маг… даже лучше, что маг… – засуетился тот, кто прятался в куполе. – Значит, сможешь дольше продержаться! – воинственно заявил он, заставив брюнета нахмуриться.

– Вперед, мужики! – неожиданно громко и задиристо воскликнула обладательница сопрано.

Ее тут же поддержали друзья: с громким воплем «Хватай, дави, ломай!» и тихим «Не повредите моз-с-с-сги» с разных сторон темного храма на гробовщика ринулись белые тени. А он лишь опустил голову и прикрыл глаза, выронив из руки тонкую палочку со светящимся концом. Через несколько минут Элрой Стальной имел честь лицезреть друга, тяжелой походкой выходящего из мрачных недр храма на полуразрушенное крыльцо.

– Ну что? Собрал урожай? – нетерпеливо спросил блондин.

– Щаз-з-з будет тебе ур-р-рожай, светляк! – рыкнул брюнет, демонстративно разминая пальцы и с интересом поглядывая на собственные кулаки. – Эх, худосочный нынче мужик пошел, – смачно сплюнув, заявил он. Потом вперил тяжелый взгляд в слегка обалдевшего приятеля и, рванув ворот черной рубахи, стукнул себя в грудь. – Хана тебе, беломор… – Угроза оборвалась на полуслове, Эдгарда тряхнуло, словно от удара молнии, когда на коже под ключицей вспыхнул серебром нарисованный символ, отделился от тела и поплыл по воздуху, утаскивая за собой похожий на воздушный шар силуэт.

– Что это? Что? – ревел раненым зверем пойманный в ловушку призрак. – Отпусти, Саймин выкормыш! Отпусти-и-и! – Он рвался на свободу, но магический знак намертво приковал его к лежащему неподалеку куску плиты.

– Впечатляет, Гард Хладнокровный, – уважительно произнес Элрой.

– А ты думал, касатик! – кокетливо похлопав черными ресницами, улыбнулся гробовщик.

Глаз жнеца дернулся, и Элрой машинально сделал шаг назад, выставив перед собой сияющий в лунном свете меч.

– О-о-о, – пропел Дорэ подозрительно тонким голоском, – обожаю вооруженных мужчин. – Он игриво повел плечами, еще больше обнажая грудь в разорванном вырезе рубахи. – А давай проверим! – Черные глаза его сверкнули азартом. – Правду ль народ болтает, что чем больше клинок, тем меньше та штука, что в штанах… – Мага душ опять тряхнуло, и на этот раз отделившийся от него символ уволок с собой растрепанную полупрозрачную девку с пятым размером бюста и повязкой на подбитом глазу.

Эл облегченно выдохнул, решив, что гроза миновала, но Гард зловеще зашипел:

– Рано радуеш-ш-шся, жнец! Я доберус-с-сь до тебя. – Он решительно шагнул к блондину, выхватывая из ножен острый кинжал. – Я вырежу твои моз-с-с-сги и съем… – Гробовщик замер с занесенным клинком, а отделившийся от него призрачный горбун все еще расписывал в красках рецепт приготовления содержимого черепной коробки.

Последним тело дьера Дорэ покинул привязанный к светящемуся знаку карлик, который с чувством рассказывал ему, что вообще не при делах и в его тело попал исключительно за компанию с остальными духами. Гробовщик же, брезгливо морщась, принялся запахивать порванную рубашку и расстегнутую куртку. Физически его больше не трясло, но от осознания, что какие-то пару минут им управляла эта призрачная шайка, мысленно передергивало. Но все же овчинка стоила выделки. Четверка, облюбовавшая старый храм, теперь тихо сидела, привязанная магией к камням, и мрачно взирала на своих пленителей.

– Как? – раздался в гнетущей тишине слегка удивленный голос Элроя. – Их так мало? А я-то думал, не меньше двадцати будет, – разочарованно вздохнул он.

– Я тебе не бездонная бочка для этих упырей, – убирая в ножны кинжал, выхваченный под контролем шепелявого, проворчал Эдгард.

– Мы призраки, а не упыри! – гордо заявил бугай, в который раз ударив себя огромным кулаком в грудь. При жизни он был человеком-горой, теперь же походил на полупрозрачного головастика, ноги которого сливались в белесый хвост, намертво приклеенный к символу ловушки.

– Итак, дьеры призраки, – оглядев всю четверку, проговорил маг душ и, стянув с руки перчатку, задумчиво погладил перстень дымчатого аза, камень которого не был сейчас прикрыт иллюзией. – Я повторяю свой вопрос: где находится дух мертвеца из городского парка?

– Отвечайте быстро, четко и честно, – посоветовал им жнец, демонстративно поигрывая мечом. – Ложь я почувствую, и это выйдет вам боком. Или лучше проводите нас к месту, где может находиться загулявший дух. И тогда, быть может, я не стану отправлять вас за полог Саймы, – лениво добавил он, мысленно решив, что выполнять обязанности чистильщика – не его работа.

А загнанные в угол привидения переглянулись, синхронно вздохнули, хотя дышать-то им было вроде как нечем, и нехотя заговорили.

В ПБ «Последний цветок»

Джемме не спалось. Чего нельзя было сказать об Олли-о. Если не считать отсутствующих частей тела, оборотень чувствовала себя вполне хорошо и бессонницей не мучилась, в отличие от ее добровольной няньки. Ведьмочка же, переделав все возможные дела и вдоволь насмотревшись на мирно посапывающую подругу, так и не смогла сомкнуть глаз. Ведь через пару часов рассвет, а дьер гробовщик, ушедший на ночь глядя в компании жнеца, до сих пор не вернулся. В том, что поздняя вылазка этих двоих имела отношение к Варфаламее, она не сомневалась. А то, как эта самая Варфаламея расправляется с неугодными, Джемма видела собственными глазами, и потому тревога терзала ей душу, а сон, несмотря на усталость, отказывался приходить.

Еще пару раз поворочавшись на разложенном в углу матрасе, ведьма откинула в сторону одеяло, медленно поднялась, надела халат и на цыпочках прокралась к двери, чтобы, не приведи Марна, не разбудить скрипом половиц больную. Пострадавшей сыщице, по словам Акеллара, требовались хорошее питание, крепкий сон и уход. Джемма прилежно соблюдала все три пункта, искренне желая ей скорейшего выздоровления. Осторожно прикрыв за собой дверь, девушка направилась к лестнице, совершенно не замечая в темноте, как по потолку за ней ползет необычно тихая оса. Олли-о в силу своих особенностей могла одновременно и дремать, и следить за вверенным ее наблюдению объектом, чем и занималась.

Изначально Джемма хотела пойти на кухню и согреть себе молока с медом, чтобы попробовать еще раз уснуть, потом решила лучше выпить чашечку корифа и дождаться возвращения гробовщика, чтобы накормить его перед сном, но, услышав внизу странное шебуршение, сопровождаемое негромким мяуканьем, резко поменяла свои планы и, вооружившись светящейся палочкой, отправилась искать Вишню. Кошка все еще дулась на хозяйку за инцидент с запиранием ее рогато-хвостатого величества на чердаке, в то время как Ви давно уже считала своими владениями все ПБ, включая комнату для вскрытия, кабинет Эдгарда и его спальню. Джемме же очень хотелось, чтобы ее любимица поскорее оттаяла. Отсюда и разные вкусности, регулярно появлявшиеся в кошачьей миске, и новые шелковые бантики для острых коготков капризной киски, и даже тряпичная мышка с полудрагоценными камушками-глазками, которая стоила почти столько же, сколько шелковый халат ведьмочки. Вздохнув, Джемма покрепче затянула поясок на талии и, как была босая, ринулась искать Вишню. Но на последних ступенях споткнулась, потеряла равновесие и полетела вниз, чтобы вместо неминуемой встречи с полом угодить в крепкие объятия метнувшегося к ней мужчины.

– Осторожней, Майла, – проговорил гость, обжигая дыханием верхний край ее вспыхнувшего ушка. – Так можно и шею сломать, милая, – добавил Этьен с легким укором и медленно отпустил девушку, удостоверившись, что она твердо стоит на ногах и больше не собирается падать. – Солнышко ясное, – визитер нахмурился, – ты почему босиком по холодному полу бегаешь? Заболеть решила?

– Тебе-то что? – насупилась ведьмочка, прислонившись спиной к стене. – И кстати, дьер оружейник! Какого чирташа ты тут делаешь в пять утра? – пошла в наступление она, стремясь скрыть за грубоватым тоном неловкость. – Не похоронное бюро, а проходной двор какой-то, – проворчала, невольно копируя интонации своего работодателя.

– И не говори, – вместо того чтобы начать оправдываться, улыбнулся Этьен.