День револьвера - Андрей Уланов

— Во-первых, она взяла карабин, который сегодня уже сломал одно плечо, — заметил я. — Во-вторых же, она не умеет стрелять, а значит, это будет напрасный расход патронов.

— Не уме-ет стре-лять?! — Дарко выцедила эту фразу по слогам, словно надеясь, что в этом виде она станет менее бредовой. — А зачем тогда, во имя Ллос, вы потащили этого ребеночка в Запретные Земли?! Или это у вас талисман?!

— Мы её уже здесь нашли, — сообщил я. — В сундуке.

Сальватано начала обходить вампирку по кругу.

— Удивительно, что не в хрустальном гробу, — резюмировала она, закончив обход. — Том, что на золотых цепях, в зачарованной пещере, на вершине далекой горы за непролазным лесом. Ладно… потом расскажете эту историю… если останется кому говорить и кому слушать. А ты, — это уже адресовалось Венге, — стой где-нибудь… здесь и старайся не путаться под ногами.

— Я… постараюсь.

Коротенькая пауза была почти незаметна — однако на моей памяти это был первый случай, когда вампирка изменила своей обычной монотонности. Еще не эмоция, но её дальний отблеск. Интересно, что могло так глубоко достать улитку в ракушке? «Ребеночек»?

БАХ!

— Попал?

— Попал, попал… — Толстяк вытряхнул из винтовки дымящуюся гильзу. — Только не в башку Шарго, куда целил, а в яй… промеж ног типусу в трех ярдах правее. Понятно таперя, почему тот охотник смазал по тебе около сал…

Грохот выстрелов разом перекрыл все прочие звуки. Шарго и его банда палили так, словно собирались одними пулями срыть верхушку горы.

— Гы-ы. — Дождавшись, пока огневой шквал сменится на легкий пулевой дождик, гоблин высунулся из-за укрытия… и тут же нырнул обратно. — По части разбегания по щелям эти парни дадут фору любым тараканам. А ведь ломанись они с трех сторон сразу… — слышь, подруга, — добавил гобл, заметив, что китаянка открыла глаза и пытается встать, — что по этому поводу сказал бы твой сунь-в-чего-то-там?

— СЗАДИ!

Потом все дружно утверждали, что выкрикнул это именно я. Здраво рассуждая, так оно и должно было выйти — я был единственным, кто смотрел в сторону восточного склона. А значит, только я мог увидеть, как из-за края обрыва появляется девять темных силуэтов. С очень бледными лицами, а еще — глазами цвета крови.

Только вот сам я абсолютно не помню своего крика. Зато в памяти превосходно запечатлелось, как медленно, просто чертовски медленно взводится курок «максима», как он с четко слышным щелчком встает на место. И лишь тогда я поднимаю, наконец, револьвер и стреляю в одну из фигур. Оружие дергается, силуэт по ту сторону мушки — тоже, но даже пуля «Громового Кота» не заставляет его упасть, лишь сделать шаг назад… за край пропасти.

А потом все завертелось.

Ближе всех ко мне оказалась Линда — и как раз на неё, бешено скалясь, ринулся первый вампир. Дарко позволила ему приблизиться почти вплотную, а затем ударила. Ногой.

Нехитрая истина о том, что вампиров бесполезно лупить между ног, известна всем. Она вошла даже в анекдоты. Однако сейчас, глядя на вопящего и хватающегося за дымящийся пах кровососа, я понял, что данная сентенция нуждается в уточнении: только не в том случае, когда на вас обувь с массивной серебряной пряжкой.

Второй вампир, подскочивший сбоку, почти насадился лбом на пистолетный ствол. Сухо треснул выстрел, обезглавленное тело упало на спину и принялось бешено молотить по камням всеми оставшимися конечностями.

Увидев это, его первый сотоварищ, по-прежнему не отрывая рук от промежности, бросился в атаку. Клыки полоснули воздух у самого горла Линды… или не воздух? Затем вампир отлетел назад, но вместо повторной атаки попятился еще дальше, при этом странно выпучив глаза.

Мне потребовалась почти секунда, чтобы понять: продолговатый дымящийся предмет, зажатый между вампирскими клыками, — это всего лишь обрезок динамитной шашки. Вампир, похоже, был тупее — он продолжал пятиться, пока не споткнулся о небольшой валун.

— Оп-па… — кажется, это был гоблин, — как мы их…

«Мы» — это было не совсем верно. Решающий вклад в истреблении вампиров принадлежал, как и следовало ждать, Венге. Девушка замерла посреди площадки в странной позе: присев на одно колено, одна шпага направлена вперед, вторая, обратным хватом — назад, а вокруг неё вяло дымились четыре холмика пепла. Еще двое кровососов оказались притянуты друг к другу давешней леской китаянки — я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марти протыкает отчаянно визжащую парочку осиновым колом.

В монокуляр было четко видно, как шериф держит в вытянутой руке небольшого зверька — то ли енота, то еще какую-то местную живность. Судя по тому, как Шарго тряс бедное животное, оно только что всерьез проштрафилось. Собравшиеся вокруг шерифа — я узнал Сэма, Дока, Прыщавого Зомби, толстяка-стражника, пустившего меня в город, и еще нескольких человек, памятных мне по Погребальнцу, — взирали на экзекуцию с явным и единодушным одобрением.

— Думаю, это снова Лексариподагон, — заметила китаянка. — Вот, кстати, ответ на вопрос: как шериф нашел нас.

— Надеюсь, — буркнул я, — он сейчас об этом жалеет.

Внизу Шарго закончил свою обличительную речь и отшвырнул зверька в сторону. Поправка — судя по неподвижной позе после падения, шериф бросал уже тушку.

— Лекса-кто?

— Мелочь пузатая, — «пояснил» гоблин. — Оркский шаманыш призвал, так он теперь мельтешит вокруг нас, что твой москит…

— Еще одна история, которую я хотела бы выслушать, — пробормотала Сальватано. — Перед рассказом о девочке-убийце из сундука, но сразу после ответа на вопрос: что вы вообще забыли в Запретных Землях?

— У нас тут дело, — Лисса на миг опередила мой ответ аналогичного содержания. — И оно не имеет ни малейшего касательства к вам.

— Не имело, — возразила дарко. — Но так уж вышло, что сегодня это самое касательство у нас приключилось.

— Исключительно по вашей вине. Не затей вы пальбу…

— Между прочим, повод к этой пальбе никуда не делся.

— Между прочим, — теперь уже и я не выдержал, — вон там стоит Билл Шарго собственной поганой персоной. Чего проще — сходи да спроси про Лиссу и меня.

— Если бы у меня была возможность, — Сальватано с хрустом размяла пальцы, — заполучить шерифа… или хотя бы его голову для приватной беседы, вопрос был бы снят за пять минут. Пока же… я поверила тебе, человек, и мы — союзники, деремся на одной стороне. Не требуй большего.

— Мне всего лишь хочется быть уверенным, что моего союзника внезапный приступ острой подозрительности не подтолкнет выстрелить мне в спину.

Толстяк расхохотался.

— Ы-ы-ы… ну ты даешь, эй-парень… ну ты и сказанул… иметь дело с дарко… и быть уверенным, что тебе не выстрелят в спину… гы-гы-гы… это должен быть очень особый дарко!

«Безрукий и безногий», подсказал мой внутренний голос, явно солидарный с гоблом. Впрочем, я и сам уже сообразил, что сморозил глупость… но не признаваться же в этом? Вот я и промолчал, изобразив, будто полностью поглощен разглядыванием Шарго и компании. Те как раз обнаружили собранную Сестричками копну и теперь пытались заняться очень непривычным для них, судя по хмурым гримасам, делом — придумать, кому и для чего могла понадобиться вся эта трава.

Ду-уманье заняло минуты три, а затем, после недолгого, но бурного препирательства бандиты сняли с одной из лошадей скатанное одеяло и расстелили его рядом с копной… после чего спины столпившихся вокруг заслонили мне весь обзор.

— От гоблина это звучит комплиментом, — усмехнулась Линда. — Обычно вы не желаете признавать наше первенство.

— Верно, не желаем. Мы предаем по расчету, вы — по настроению, но насчет того, кто чаще, — это еще ба-альшой вопрос.

— С каких это пор…

Бах! Бах! Бах!

Как выяснилось, из одеяла и травы люди Шарго соорудили нечто вроде тюка — по всей видимости, ту самую фашину, о которой говорил гоблин, — после чего разрядили в неё пару револьверов. Насколько я мог различить, результат обстрела совпал с предсказаниями китаянки — для защиты от пуль одной травки оказалось маловато.

Однако Шарго было не так-то просто заставить отказаться от задуманного. Пара команд — и большая часть его подручных с мачете наперевес двинулась в атаку на заросли кустарника по соседству. Оставшиеся начали растягиваться в редкую цепочку вдоль склона.

Затем я услышал какой-то очень странный звук совсем рядом, повернулся на бок и увидел, что Толстяк, вытянув руку, тычет куда-то вперед. Получалось у него не очень — указательный палец трясся и выписывал настолько замысловатые фигуры, словно гоблин только что вылакал не меньше галлона.

— Клянусь задницей Сидящего, — пробормотал Толстяк. — Теперь мы уж точно там.

— Где «там»? — не понял я.

— В заднице, эй-парень, в самой её глубине. Подними гляделку повыше.