Тайны подмосковных лесов - Сергей Рокотов

- А как же я дома объясню свое отсутствие?

- Придумай что-нибудь. Да и, прости за откровенность, кому объяснять-то? Скажешь, друзья увезли тебя, и что-нибудь - свадьба, день рождения, пьянка-гулянка... Любая ложь, понимаешь, лучше правды. Попала ты не по своей вине в этот переплет, так что же теперь делать? Вылезать-то как-то надо... Ты девушка смелая, с характером, сам видел... Переживешь...

- Так он вас убьет за то, что вы выпустили меня...

- Ты обо мне не беспокойся, - улыбнулся Хряк. - Я его не боюсь. Он не по правилам играет. Мы мужчины, мы разберемся. И, кстати, почему ты думаешь, что это он меня убьет, а не я его? Ты думаешь, я не могу убить?

- Думаю - нет, - ответила Катя, прямо глядя ему в глаза.

- Ну и правильно, - неожиданно засмеялся Хряк, положил ей руку на плечо и легонько подтолкнул. - Иди, иди... Туда тебе.

- Спасибо, - тихо сказала Катя и медленно пошла по заснеженной дорожке. Уже ощутимо начинало темнеть...

Хряк дымил сигаретой и смотрел ей вслед. Ему было безумно жалко эту семнадцатилетнюю девочку, которая так много пережила за эти дни и которой, видимо, ещё суждено пережить немало. Она казалась такой маленькой и одинокой на этой дорожке среди убогих деревенских домиков, кривых заборов, злобно лающих собак за этими заборами. Унылая пустошь подмосковного поселка, ноябрьский морозец, увядающая природа - и эта девочка, бредущая по протоптанной в снегу дорожке... У Хряка защемило сердце, и в то же время он вдруг почувствовал огромное ощущение облегчения и освобождения от чего-то черного, паскудного, все последнее время мешающего ему дышать...

13.

Когда Андрея Зорича выпустили на свободу, он первым делом решил идти не домой, а к Кате. Будь, что будет! Хуже уже не будет, думал он. Пусть говорят, что хотят, он все вытерпит. Главное, всем вместе найти Катю. Любыми средствами найти!

Когда он уже подходил к её подъезду, где они столь необычно расстались с Катей, ему стало несколько жутковато. Он чувствовал свою большую вину за то, что произошло. Эта их поездка в Ленинград, как же она оказалась некстати! Но кто же знал, кто же мог знать, что может произойти такое?! Он взял себя в руки, поднялся на лифте и позвонил в квартиру.

... На пороге стояла пожилая женщина, морщинистая, седая, с растрепанными волосами, очень бледная. В глубоко запавших глазах стояло огромное горе.

- Здравствуйте, - поздоровался Андрей.

- Здравствуйте, - еле слышно проговорила она. - Вы кто?

- Я Андрей Зорич, одноклассник Кати.

- Это с вами она ездила в Ленинград? - с каким-то глубоким укором спросила она, впуская его в квартиру.

- Да, - опустив голову, тихо ответил Зорич и прошел в переднюю.

- Мне звонили ваши родители. Позвоните им. Они очень беспокоятся.

- Это потом. Со мной все в порядке.

- Проходите. Садитесь, - тихо сказала бабушка. - Расскажите обо всем, что с вами произошло.

Зорич, запинаясь и волнуясь, попытался взять себя в руки и, опустив интимные подробности, подробно рассказал все, начиная от их знакомства и заканчивая похищением Кати около её подъезда. Бабушка слушала молча с каменным лицом. Лишь иногда по её впалой щеке текла одинокая слеза.

- Я уверен, она жива. Все нормально. Ее найдут. Ее скоро найдут, неуверенным голосом пытался обнадежить Андрей, закончив свое повествование.

Бабушка долго молчала, глядя куда-то в одну точку поверх головы Андрея.

- Я верю вам Андрюша, - наконец, произнесла она. - А теперь идите домой. Там ваши родители, им тоже очень тяжело. А мне остается только ждать. Мне сегодня звонили из милиции, сказали, что напали на след, и Катю скоро найдут. Со мной постоянно ночует Леонид Петрович, брат моего покойного мужа, а иногда и его жена. Они очень помогли мне в эти страшные дни. Разве мне одной справиться со всем этим?

Она ещё помолчала.

- Три дня назад мы похоронили Машеньку, - каким-то совершенно отрешенным голосом добавила она. - Это так ужасно... Это... За что мне все это?! За одно я благодарю Бога - за то, что Ростислав Петрович не дожил до такой минуты. Я просто не понимаю, как все это пережила. Не дай Бог никому видеть такое...

Тут она, наконец, не выдержала, схватилась за лицо руками и зарыдала, бросившись на диван. Андрей понятия не имел, как утешить её. Одно ему показалось странным - почему бабушка говорила только о похоронах дочери, и ни слова об отце Кати. Андрей боялся задавать любые вопросы, он опасался малейшего прикосновения к этому безмерному человеческому горю. Видимо, бабушка считает отца Кати виновником смерти её дочери и избегает говорить о нем.

- Чем я могу помочь вам? - пролепетал Андрей.

- Мне?! - Она подняла голову с дивана и ужасными глазами, залитыми слезами, поглядела на него. - Вы одним можете мне помочь - сделайте так, чтобы Машенька ожила, чтобы она снова была со мной. Вы не знали её - это была такая чудесная девочка, такая красивая, такая нежная, ласковая, такая внимательная дочь. Ни у кого не было таких детей, как у нас с Ростиславом Петровичем. Мы были самыми счастливыми людьми на свете, у нас было все любимая дочка, любимая работа Ростислава Петровича, друзья, достаток. А теперь нет ничего, нет доченьки, нет внученьки. Только одно меня утешает, очень скоро я уйду вслед за ними и там - в раю я встречусь с ними...

Андрей сам глотал слезы, преклоняясь перед безмерным материнским горем. Потом вышел на кухню, налил в стакан воды из чайника и принес ей.

- Выпейте воды...

- Меня зовут Полина Ивановна. Спасибо, Андрюша. - Она выпила воды и с большим усилием поднялась с дивана. Вышла из комнаты, а появилась минут через десять, причесанная, умытая, подтянутая.

Вскоре приехали родственники - пожилой джентльмен весь в черном и сухощавая дама тоже в черном. Вместе с ними приехал и врач.

Полиной Ивановной занялся врач, а пожилой джентльмен сделал знак Андрею выйти с ним в другую комнату.

- Меня зовут Леонид Петрович Полевицкий. Я двоюродный дед Кати. Прошу вас рассказать мне ещё раз о произошедшем. Я, в общем-то осведомлен от компетентных органов, но желательно было бы узнать обо всем из первых, так сказать, рук...

Вошла и его жена, и оба стали внимательно слушать рассказ Андрея.

... Рассказ был завершен эпизодом встречи с Рыжим в коридоре на Петровке.

- Да, - задумался Леонид Петрович. - Это очень важно. Это наш шанс. Мы немедленно должны ехать на Петровку и потребовать от майора Николаева решительных действий. Они там, понимаете ли, церемонятся с ним, стражи порядка. Ну ничего, я знаю, куда мне теперь позвонить, - с угрозой в голосе произнес он. - Отлично знаю... Им мало не покажется, тугодумам...

Когда ушел врач, Полевицкий бросился к телефону.

- Алло! Здравствуйте! Это приемная товарища Борисова? С вами говорит Леонид Петрович Полевицкий. Будьте так любезны, попросите Игоря Николаевича к телефону. Что? На совещании у Президента? Понятно... К восьми часам только будет? Спасибо, я перезвоню.

- Мы дольше терпеть этой волокиты не станем, - пообещал Леонид Петрович. - Мы заставим их работать. Я звонил к заместителю министра внутренних дел, своему старому приятелю. Ну ладно, а теперь нам пора в больницу. Ух ты, - посмотрел он на часы. - Как мы задержались... Опаздываем... Не хотите поехать с нами, Андрюша?

- В больницу? К кому? - удивился Андрей, чувствуя, как от внезапно возникшей догадки холодеют у него конечности, и как яростно бьется сердце от неожиданно появившейся надежды, как лучик света во мраке ночи.

- Как к кому? - удивился в свою очередь его вопросу Леонид Петрович. К Аркадию Юрьевичу, разумеется. Сейчас как раз приемные часы заканчиваются...

- Он что, жив?!!! - закричал Андрей.

- Да что вы так кричите? Оглушили прямо. Ну, конечно, жив. И вчера пришел в сознание. Да вы что?! Вам что, Полина Ивановна ничего не рассказала? Вы что, молчали с ней тут все это время?

- Мы..., - лепетал Андрей, не в состоянии прийти в себя от изумления и радости. - Мы... как-то о нем не говорили.

- Да, - горько улыбнулся Леонид Петрович. - Она не любит об этом говорить. Она считает Аркадия виновником смерти Маши. А чем он, собственно говоря, виноват? Конечно, водитель обязан все предусмотреть, и в этой истории много неясного. Как он мог с таким стажем, с таким знанием дороги? Трудно сказать... А человек Аркадий очень педантичный, аккуратный, он пристегнулся ремнем безопасности, а Маша нет. Да и дело-то не в этом... Машина упала на ту сторону, где сидела Маша, никакой ремень её не спас бы. Ее... всю... ну..., словом, она умерла на месте, до приезда "Скорой". А Аркадий оказался сверху, да ещё пристегнутый. Повезло ему, если вообще в такой ситуации можно о каком-то везении говорить. А, кстати, почему вы решили, что Аркадий Юрьевич погиб?

- Но я же вам говорил, этот человек по телефону мне сказал, что погибли оба.

- Да, а я как-то пропустил это мимо ушей.

- Но почему он мне это сказал?

- Ну, этот человек мог сказать вам, что угодно, например, что на Москву упала атомная бомба. Но, полагаю, тут дело не в преднамеренной лжи, видимо, этот человек действительно так полагал. Дело в том, что Полину Ивановну дезинформировали в этой районной больнице. У Аркадия наступила клиническая смерть. Его откачивали как раз в тот момент, когда она позвонила. А глупая молодая дежурная ответила, что у него остановилось сердце. И что было думать в такой ситуации Полине Ивановне? Она думала только о Маше. А у Аркадия остановилось сердце. Значит, тоже умер. И вскоре ей позвонил какой-то мужчина, интересовался судьбой Маши и Аркадия, она и ответила ему, что оба погибли, Маша на месте, а Аркадий только что, в больнице. А человек этот, видимо, имеет прямое отношение к похищению Кати. Вот, очевидно, откуда эта дезинформация, которая и дошла до вас.