!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич

«Ты собираешься убить этого рыцаря?» спросил Серый Суслик.

«Да, и занять его место. Надо только разобраться, в какое именно стадо он направляется. Но это несложно, это мы прямо в дороге узнаем, я возьму с собой спутниковый терминал, он в виртуальность входить не позволяет, но… Калона меня раздери! Чуть самое главное не забыл, у нас с тобой мозг не прочипован!»

«Чего?» не понял Серый Суслик.

«Мозг не прочипован», повторил Каэссар. «Надо прочиповать мозг, чтобы можно было мысленно управлять сложными устройствами. Очками можно и без чипа пользоваться, разницы нет, а с более сложным железом без него не управишься. Можно, конечно, ручными пультами обойтись, но они большие, неудобные, внимание привлекают, батарейки расходуют… Короче, чиповаться будем. Приготовься, сейчас будут странные ощущения. Могут появится галлюцинации, и еще… короче, сам разберешься. Главное — не бойся, это быстро пройдет».

Договорив эти слова, Каэссар быстро захлопнул разум, но Серый Суслик успел прочитать в нем, что его компаньон не вполне уверен в безопасности предстоящей операции. Если бы разум в голове был один, она бы точно была безопасна, но сейчас…

«Не дергайся и не пугайся», посоветовал Каэссар. «Другого выхода все равно нет, расслабься и получай удовольствие. Тем более что процесс уже пошел».

Серый Суслик прислушался к своим чувствам и не заметил ничего необычного. Ничего не изменилось, разве что несколько ускорилось движение шкафов с книгами, плывущих по параллельной реальности. В виртуальности можно одновременно наблюдать сразу две реальности, а то и три-четыре, они как бы параллельны. Ты концентрируешься на любой из них, и она становится главной, а все остальные — второстепенными. Сейчас, например, главная реальность — та, в которой визуализируются спутниковые снимки, а реальность, в которой мимо проплывают шкафы, и можно потянуться невидимой мысленной рукой к любой книге, но не открывать ее, а впитать знание прямо сквозь обложку, информация вливается в сознание, занимает свое место в банке долговременной памяти, и тебе кажется, что она была там всегда, что только что усвоенный навык столь же прост и очевиден, как умение мысленно управлять движениями индюка на татуировке или ориентироваться на местности с помощью спутниковых сигналов или…

Внезапно Серый Суслик осознал, что загадочные незримые струны, с помощью которых Каэссар управляет виртуальными реальностями, более не загадочны. Каждое свойство каждой струны легко постигнуть, для этого достаточно всего лишь сформулировать свое желание. Вокруг плещется и волнуется безбрежный океан информации, но он только кажется безбрежным, а если открыть разум, чтобы все информационные потоки хлынули внутрь…

Серый Суслик не смог сформулировать эту мысль до конца, потому что Каэссар хлопнул его по рукам. Не по рукам на самом деле и вообще не хлопнул, это был просто ритуальный жест, но в виртуальной реальности все действия ритуальны, это мир чистой магии, здесь стерты различия между желанием и осуществлением, каждый сам себе демиург, здесь нет ничего неосуществимого, каждый субъект потенциально всемогущ, а от потенциального всемогущества до актуального всего один шаг, вот в этом примерно направлении…

Еще один хлопок по рукам, и в сознании грохочет мысленный голос:

«Не лезь! Осторожно впитывай информацию, постепенно, по чуть-чуть. Не сбивай настройку, кому сказал! Да, вот так, хорошо, держись…»

Серый Суслик больше не тянулся к информации, теперь она сама рвалась в его разум, грозя разорвать его на куски. Стало понятно, чего боится Каэссар. Серый Суслик изо всех сил пытался закрыть свой разум, но все было тщетно. Он чувствовал себя переполненным, как беременная женщина за день до родов. Но родов не будет, информация уляжется на своих полочках, станет доступна, и тогда… Пожалуй, Каэссар не сильно погрешил против истины, когда назвал свое всезнание почти божественным.

В какой-то момент Серый Суслик понял, что незримой стены, отделяющей его сознание от сознания Каэссара, больше нет (мысль Каэссара: неожиданный побочный эффект чиповки). Серый Суслик по-прежнему понимал, где его память, а где память Каэссара, но теперь обе памяти были доступны ему в полном объеме. Целая лавина чужих мыслей и чувств хлынула на Серого Суслика и погребла под собой его нематериальную сущность.

Как много, оказывается, Каэссар от него скрывал! Он изо всех старался выглядеть могучим древним воителем, настоящим героем без страха и упрека, и у него получалось. До этого момента Серому Суслику была невдомек тысячелетняя тоска, пожирающая виртуальное сердце его соседа по мозгу. Любимая жена, любимые сыновья, любовницы и любовники, друзья и приятели, боевые товарищи, враги, многие из которых более дороги, чем иные друзья… Все они мертвы, их кости истлели, а память растаяла, от нее ничего не осталось, кроме нескольких невнятных легенд. Для них он не был великим правителем Джулиусом Каэссаром, для них он был просто Джонни, был не легендой и не иконой, а человеком, не совсем обычным, его таланты признавались всеми, но все-таки человеком. Мир вокруг него был привычным и родным, он знал свое место и свой путь. А теперь его душа, вырванная из тела и из реальности, ведет ненормальное, противоестественное существование в чужом мозгу, она строит планы и претворяет их в жизнь, изо всех сил гонит мысли о прошлом, но их невозможно отогнать полностью. Сыновья Каэссара, Энтони и Гай, каждую ночь спрашивают своего отца: «Зачем ты нас бросил?», и ему нечего ответить им. Он понимает, что эти наваждения — первый признак того, что древние психиатры (новое слово, кстати) называли словом «невроз», но он боится принимать лекарства, потому что не знает, как они подействуют на Серого Суслика. И еще он боится другого побочного эффекта, который проявляется редко, но метко — эти лекарства отупляют. А ему потребуется вся сила разума, чтобы воплотить задуманное в жизнь.

«Не надо меня жалеть», подумал Каэссар. «Я справлюсь. И не с такими проблемами справлялся».

Он врал, таких проблем у него не было никогда, а в тот единственный раз, когда ему пришлось столкнуться с чем-то подобным, он не справился. И настал бэпэ. И сейчас он боится, что снова ошибется, раскачивая мир, и станет причиной второго бэпэ, и все рухнет в тартарары, придет второе безвременье, и никто не узнает, кто виноват в нем, но он-то будет знать. И неважно, что он не верит в посмертие, раскаяние гложет душу не где-то там, в абстрактной вечности, а здесь и сейчас. И чтобы отогнать от себя эти мысли, он надевает маску вождя и учителя, дескать, я знаю, я умею, я почти бог… Но под этой маской прячется тьма ужаса и отчаяния, и нет из нее выхода, кроме как воплотить в жизнь почти невозможные планы, которые могут рухнуть от любой случайности.

«Ты справишься», послал ему мысль Серый Суслик. «Я в тебя верю. Ты большой, ты сильный…»

«Только на голову того», внезапно добавил Каэссар.

Случись этот мысленный разговор до того, как в их общем мозгу появился чип, Серый Суслик переспросил бы, что Каэссар имеет в виду. Но сейчас необходимости в этом не было, Серый Суслик сразу понял, что Каэссар имеет в виду глупый анекдот, который в конце второй эпохи почему-то казался смешным. Их личности сближались все быстрее и быстрее, недалек тот час, когда они сольются окончательно, и тогда…

«И тогда не будет ни тебя, ни меня, а будет только Джон Росс, единый и неделимый», прокомментировал Каэссар эту мысль. «Я тоже боюсь этого, мне тоже страшно терять свою уникальность, становиться частью чего-то другого. Но другого выхода нет, шизофрения — это не выход. Так что придется терпеть».

«Придется терпеть», согласился Серый Суслик.

И слияние состоялось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. РЫЦАРЬ 

1

Некоторое время назад в одной из кордегардий стольного города Барнарда служил юноша-человек по имени Майк Карпентер. Это был обычный рядовой воин, в меру умный, в меру храбрый и ничем не примечательный. И угораздило его однажды влюбиться в девушку по имени Элоиза.