Пасть - Виктор Точинов

И тогда пришел тот, на кого был поставлен капкан.

Полуоторванный лист жести на окне сторожки не издал ни скрипа, ни скрежета, когда черная тень скользнула наружу и медленно, беззвучно двинулась вперед. Она, будь у этой сцены зритель, казалась бы призрачно-бесплотной и в то же время массивной и мощной. Над Олегом тень задержалась на мгновение — и исчезла, растаяла в ночи. Ее привлекали живые…

Снег падал и падал, цепь исчезла под ним, плаха постепенно превращалась в холмик снега. Снег еще таял на лице Олега — но все медленней, медленней, медленней…

Утром, впрочем, опять все растаяло — до зимы оставался ровно месяц.

— Объявилась конкурирующая фирма. «Отец Федор и сыновья». — С этими словами Капитан опустил на генеральский стол звякнувший металлом сверток.

— Что это? — Тон был неприязненный, Генерал не оценил шутку и не притронулся к свертку.

Капитан не смутился, разорвал бумагу, явив пред очи начальства увесистую стальную конструкцию.

— Что это? — еще более неприязненно спросил Генерал.

— Капкан. По характеристикам приблизительно соответствует фабричному № 8 — тот применяется исключительно на медведей. А этот самодельный — так что, может, и не фирма, а конкурент-одиночка.

— Откуда это? — Генерал наконец прикоснулся к капкану: осторожно, двумя пальцами, поднял над столом — дуги развалились пополам — на разломе виднелись следы газового резака.

— Кто-то поставил в кустах, вот тут, на пустоши… — Капитан показал на карте. — Последних медведей здесь, кстати, истребили при императрице Елизавете Петровне. Да и волков лет двадцать не встречалось… Кроме как на объекта, больше ни на кого эту штуку насторожить не могли. Стояла замаскированной, на малозаметной такой тропке. А наши как раз сегодня там на дневном прочесывании были… Ну Седой и наступил. Полтора часа снять не могли, пришлось подмогу вызывать и автогеном резать. Будем брать?

— Кого?

— Конкурента…

— Каким образом?

— Ну-у… должен же он, или они, проверять капканы… Поставим засаду и…

— Так-так. Засада — это двое как минимум. Ночью обещают снегопад — значит больше трех часов под открытым небом не выдержать. Нужна смена, нужна машина — отдохнуть, отогреться… У тебя так много людей и техники?

— Но ведь…

— Вопрос: эта штука удержит объект?

— Эскулап говорит — ненадолго. Или выдерет лапу с мясом, или сломает кость, перетрет мышцу и кожу — уйдет на трех и отрастит новую.

— Так в чем дело? У кого-то свои счеты со зверюшкой, логично? Сводит он их самым кустарным способом. Поймать он ее этим не поймает. И убить не убьет. Зато может серьезно поранить, лишить на день-другой подвижности. Нам это только на руку.

— Не согласен, — стоял на своем Капитан. — А если все это маскировка? Если за объектом всерьез охотятся серьезные люди? Если его уведут у нас из-под носа? Что тогда?

Генерал помолчал и сказал предельно жестко:

— Ты не можешь взять его больше четырех месяцев. Зная при этом про объекты больше, чем кто-либо на свете. Если какие-то мифические серьезные люди в силах тебя обскакать — значит пора тебе сдавать дела и попробовать устроиться на местечко поспокойнее. Сторожем в детском саду, например.

Капитан промолчал. При наличных силах и средствах большего не мог сделать никто. И оба это прекрасно знали.

— Впрочем, можешь выставить дежурство, если найдешь добровольцев. Вреда не будет. Пользы, я думаю, тоже.

— Почему?

— Потому что я родился в деревне и в капканах немного понимаю. Надолго такую штуку могут поставить в тайге, где месяцами никто не появляется. А где шляется много народу — ставят затемно и снимают на рассвете. А когда в капкан влетел Седой? Вот то-то… Похоже, охотничек не совсем понял, с чем имеет дело, и маленько не рассчитал силы… И отохотился… Навсегда.

— Жаль, если так. Рисковый был мужик. — Капитан забрал со стола капкан и подкинул его на ладони. — До сих пор всех жрали и никто ничего даже не попытался сделать… Я бы его в команду взял не раздумывая.

— Будет тебе команда. Грамотная и профессиональная. По первому снегу привлечем охотобщество и егерей. Легенда уже запущена: волки под городом размножились до опасного для людей предела. Предстоит большая охота. Готовься.

— Всегда готов! — безрадостно отрапортовал Капитан. Отошел к окну и отдернул занавеску. Первый снег был легок на помине: падал и таял.

Ну что же, поохотимся…

Часть четвертая

ЗИМА. СИЛЬНОЕ ЗВЕНО

Глава I

Издалека его могли принять за мирного лыжника, за горожанина, решившего в выходной пообщаться в одиночку с природой. Прокатиться неподалеку от дома — не имея времени либо желания отправляться куда-нибудь в сторону красот Карельского перешейка.

Впрочем, вблизи он тоже мало чем отличался от любителя загородных лыжных прогулок: белый комбинезон с синтепоновым утеплением, белая же вязаная шапочка, лыжи не слишком дорогие и навороченные, но и не дешевка, кое-как выстроганная из кривой доски, — нормальные прогулочные лыжи, достаточно широкие и длинные, чтобы уверенно катить по снежной целине безо всякой лыжни.

Но мирным горожанином он не был. По крайней мере в первой части этого определения.

Пожалуй, стороннего наблюдателя мог удивить маршрут лыжника — он не искал удобных для спуска горок, которых хватало здесь, на склонах долины Славянки, не выбирал ровных чистых мест. Старался держаться поближе к неудобьям, к заросшим лощинкам, к кустарникам. И явно что-то высматривал.

Ночью прошел снегопад — на ровной белой пелене следов немного. Разных, оставленных мышами, птицами, зайцами… Вот здесь проскакал длинными прыжками горностай (или хорек?) — человек слабо разбирался в следах. А тут неспешно прошла собака… Все эти отпечатки его не интересовали. Ему нужен был один-единственный след. Который он не спутает ни с чьим. По которому он пойдет до конца. Хотя ходить по этому следу смертельно опасно.

Нет, все-таки дурная это привычка — встречать Новый год в самых разных экзотических местах. Сколько раз ведь зарекалась идти на поводу у Ирки — и опять наступала на те же грабли.

Ладно, в лесу отпраздновали неплохо, благо и зима, и компания оказались достаточно теплыми. Шашлыки, правда, не получились — сдуру установили мангал под огромной елью, и огромный пласт подтаявшего снега похоронил шампуры с почти готовым блюдом…

Зато Саблинские пещеры Наташка без дрожи не вспоминала — там неожиданно выяснилось, что она страдает клаустрофобией. В достаточно легкой, к счастью, форме. А может, и какой другой фобией — связанной не с замкнутым пространством, а с многометровой толщей над головой. Хорошо хоть в метро и в подземных переходах это никак не проявлялось…