Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921 - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если только ты не слеп…»
Если только ты не слеп,Погляди в мои напевы:Ты увидишь, там блуждаетДивный образ юной девы.
Если только ты не глух,Услыхать и смех сумеешь,От ее вздыханья, пеньяСердцем, бедный, поглупеешь.
Взором, голосом ее,Как и я, обвороженный,Будешь ты в мечтах весеннихПо лесам бродить, влюбленный.
«Что́ ночью весенней носишься ты?…»
Что́ ночью весенней носишься ты?Ты свел совсем с ума цветы.Фиалки перепугались!И розы все от стыда красны,И лилии все, как смерть, бледны,Робеют, поникли и сжались!
О, месяц, сколько ханжестваВ семье цветов! Ио она права,Достоин я наказанья!А кто же знал, что они следят,Как я, восторгом любви объят,Звездам поверял мечтанья?
«Снова сердце покорилось…»
Снова сердце покорилось,Гнев и злоба — всё минуло;Снова нежных чувств истомуТы, весна, в меня вдохнула.
По исхоженным аллеямСнова день и ночь слоняюсьИ под каждой женской шляпкойМилый лик найти стараюсь.
На мосту торчу я сноваНад Зеленою рекою —Может быть, проедет мимо,Переглянется со мною.
Снова в шуме водопадаТихим жалобам внимаю,Разговоры белых струекЧистым сердцем понимаю.
И в мечтах блуждаю сноваПо тропинкам потаенным,И кажусь кустам и птицамДураком опять влюбленным.
«Тебя люблю я — неизбежно…»
Тебя люблю я — неизбежноМне удалиться — не сердись.Цветущий образ твой и нежныйИ мой печальный — не сошлись!
Я от любви к тебе стал хворыйИ отощал совсем, — вглядись!Тебе я буду гадок скоро, —И удаляюсь, — не сердись!
«Разве прежде сны не снились…»
Разве прежде сны не снились,Тем же счастием волнуя?Или вправду изменилисьРозы, взоры, поцелуи?
Не светил ли нам двурогийМесяц сквозь листву в трельяже?Разве мраморные богиНе стояли там на страже?
Слишком нежный сон, я знаю,Вид свой скоро изменяет, —Точно риза снеговаяРозу, сердце одевает;
И тогда мы сами стынемИ друг друга забываем, —А с какой любовью нынеСердце к сердцу прижимаем!
«Поцелуями впотемках…»
Поцелуями впотемкахОбменяться, не дыша, —Сколько счастья в этом видишь,Ты, влюбленная душа!
И твое воображеньеРазгорается притом,День грядущий прозревая,Вспоминая о былом.
Но рискованно, целуясь,Слишком много размышлять…Лучше плакать, друг мой милый,Слезы легче проливать!
«Утром шлю тебе фиалки…»
Утром шлю тебе фиалки,В роще сорванные рано;Для тебя срываю розыВ час вечернего тумана.
Ты поймешь, конечно, этуАллегорию цветную?Оставайся днем мне вернойИ люби порой ночною.
«Цветут желанья нежно…»
Цветут желанья нежноИ блекнут они в груди,И вновь цветут и блекнутА там и в гроб иди.
И всё это очень мешаетВеселью и любви;Умен я и так остроумен,А сердце мое в крови.[21]
«Протянулось надо мною…»
Протянулось надо мноюНебо, точно старец хилый —Красноглазый, с бородоюПоседелых туч, унылый.
Только он на землю глянет,Цвет весенний отцветает,Даже песня в сердце вянет,Даже радость умирает.
«Застыло сердце в скуке безотрадной…»
Застыло сердце в скуке безотрадной,В холодный мир вступаю, как чужой,В исходе осень, и туманной мглойОкутан край окрестный неприглядный.
И ветер, воя, вьет с тоскою жаднойИ покрасневших листьев крутит рой, —Вздыхает лес, дымится луг нагой,К тому же, дождик — беспощадный.
«Небо, как всегда, невзрачно!..»
Небо, как всегда, невзрачно!Город — всё в нем, как и было!Он глядится в Эльбу — мрачно,Обыденно и уныло.
Все носы, как прежде, длинныИ сморкаются тоскливо;Гнут ханжи всё так же спины,Или чванятся спесиво.
Юг прекрасный! Я тоскуюПо богам твоим, по свету,Наблюдая мразь людскую,Да еще в погоду эту!
«Что я любим, я знаю…»
Что я любим, я знаю,И знал уже давно;Но тем, что ты призналась,Испуган всё равно.
Я поднимался в горы,И пел, и ликовал;У моря на закатеЯ слезы проливал.
И сердце, точно солнце,Расплавленное, жжет,И, пышно и огромно,В моря любви плывет.
«Мы здесь построим на скале…»
Мы здесь построим на скалеХрам третьего завета:Нам третий, новый дан завет;Страдание отпето.
Душа от двойственности злойНавек освободилась,И наконец-то глупость мукТелесных прекратилась!
Ты слышишь бога в мраке волн?Стоусто он вещает.Над нашей головой милльонЕго огней сверкает!
Его присутствие равноИ свет и мрак волнует;Бог — всё, что в них заключено;Он в нашем поцелуе.
«Над прибрежьем ночь сереет…»
Над прибрежьем ночь сереет,Звезды маленькие тлеют,Голосов протяжных звукиНад водой встают и реют.
Там играет старый ветер,Ветер северный, с волнами, —Раздувает тоны моря,Как органными мехами.
Христианская звучит в нихИ языческая сладость,Бодро ввысь взлетают звуки,Чтоб доставить звездам радость.
И растут всё больше звездыВ исступленном хороводе,Вот, огромные, как солнца,Зашатались в небосводе.
Вторя музыке из моря,Песни их безумно льются:Это соловьи-планетыВ светозарной выси вьются.
Слышу мощный шум и грохот,Пенье неба, океана,И растет, как буря, в сердцеСладострастье великана.
«Взыскан я улыбкой бога…»
Взыскан я улыбкой бога,Мне ль уйти теперь в молчанье,Мне, который пел так многоВ дни несчастий о страданье?
Мне юнцы в стишонках скверныхПодражали безотрадно,Боль страданий непомерныхУмножая беспощадно!
Соловьиный хор прекрасный,Что в душе ношу всегда я,Лейся буйно, громогласно,Всех восторгом заражая!
«Жил я верою одною…»
Жил я верою одноюВ то, что поцелуи женНам назначены судьбоюОт начала всех времен.
Целовать и целоватьсяТак серьезно я умел,Точно должен был старатьсяНад решеньем важных дел.
Ныне я отлично знаюПоцелуев суету, —В них не верю, не мечтаюИ целую на лету.
«Вдвоем на уличном углу…»
Вдвоем на уличном углуЧас целый мы стояли,И о союзе наших душМы нежно рассуждали.
Свою взаимную любовьСто раз мы подтверждали;Стоять на уличном углуМы всё не прекращали.
Богиня Случая меж насСубреткой проскользнула,Увидела, что мы стоим,И, прыснув, упорхнула.
«Не знаю, что стало со мною…»
