Устранитель зла - Николай Басов

Нахаб вдруг набрал в грудь воздух, и Лотар впервые задумался: а уж не боится ли архидемон? Может, конечно, его не мастерство Лотара напугало, всё-таки, что ни говори, а очень слабым бойцом он, скорее всего, не был, недаром все семнадцать цахоров только при нападении сообща рассчитывали на победу. Скорее всего, его испугали слова Ду-Лиа о том, что этот бой будет проходить по правилам Божьего суда. Это значило, что за Лотаром тоже стоит кто-то, кто в него поверил… Впрочем, об этом Сухмет тоже говорил, только не очень понятно.

— А если, — Нахаб помолчал, — я предложу тебе влиятельный пост в моей иерархии? Представь себе — власть над миром. Совершенная власть над его красотой и прелестью…

Тихий шелест раздался сзади. Лотар оглянулся, выставив Акиф перед собой. Но там стояла девушка. Кажется, именно с неё делали пирофантом, который взорвался несколькими залами ранее. Да, проникнув взглядом под довольно плотное покрывало, Лотар понял, что с неё.

Значит, это была выдумка женщины, которая пыталась по-своему спасти своего господина. Кстати, неплохо было задумано, и очень хорошо, что не сработало.

Девушка была прекрасна. Она поклонилась с таким совершенством движений, что Лотар подавил вздох. Как жаль, что такая красота служит злу, поклоняется злу, признает зло своей верховной властью.

— Её зовут Гепра, она Держательница Ближайшего Покрывала. Ты знаешь, что это такое?

— Знаю: наложница.

— Нет. — Нахаб улыбнулся, и в его улыбке проскользнуло что-то, разом сделавшее даже его красивое лицо отвратительным. — Она совершенная наложница. Она умеет сделать для мужчины то, что вознесёт его в мир полного счастья и успокоения. Многие сильные мужчины продавались за это умение женщин делать нас счастливыми, и почти все они не оставались разочарованными. Я знаю.

Лотар открыл было рот, чтобы возразить, но Нахаб на этот раз оказался быстрее:

— Я знаю, тебе нужна жена, а не наложница, но у Гепры могут быть дети. Я знаю, ты хотел бы, чтобы вокруг тебя стояла детская сумятица и крик… Этого мне никогда не понять. У меня их нет и не будет. Видишь ли, я не уверен, что не убью их, если кто-нибудь из моих наложниц ослушается меня и попробует испытывать моё терпение таким образом. Я уверен, что, помимо прочих неприятностей, дети — это угроза…

— Мне кажется, ты болен главным пороком всех вождей.

— Да? Каким же?

— Можешь говорить только о себе. Ты без себя не можешь представить даже эту комнату.

— А разве люди не таковы?

— Таковы демоны, по крайней мере, большая часть тех, с кем я встречался.

— Интересно. В чём же отличие демона от человеков? Я слышал, ты не воевал с людьми, верно? А многие из них совершали ещё более тёмные преступления, гораздо более страшные, с вашей же точки зрения, чем иные из моих слуг.

— Отличие демона от человека в том, что зло в человеке всё-таки обратимо. А в демоне — завершенно. Демону больше ничего не остаётся, только сеять разрушение и смерть.

— Формульное мышление, Желтоголовый, или, иначе говоря, софистика. Из тебя вышел бы неплохой идеолог тех самых людей, которые топят мир в крови, но о которых ты полагаешь как об обратимом зле. Если бы ты, конечно, уже не залетел так высоко, что тебя никто не возьмёт своим идеологом. Что ни говори, а своё маленькое королевство ты сумел создать, верно? Разве это не было призывом власти, богатства, желания увековечиться? Разве это не зов зла, пусть даже не окончательного по вашей гнилой, человечьей морали. Тем не менее в отношении себя вполне приемлемого для большинства людей и даже желаемого… Разве не так?

— Да, я знаю, один из признаков зла — сбить человека с его тропы, лишить его понимания цели. Ты в этом преуспел, немало достойных людей погибли, когда ты разрушил их надежду.

— Да ничто особенное я в них не разрушал и почти ничему не учил. Они сами всё подхватывали на лету, я лишь изредка обозначал моё мнение.

— Вот поэтому я тут. Чтобы твоё мнение больше не портило людей.

— Ну, я думаю, ты здесь, потому что просто плохо представляешь себе, с чем столкнулся. И хочу в последний раз предостеречь тебя…

Но Лотар больше не собирался отвечать ему. Он шагнул вперёд и разогрел кисти рук, вращая мечи, он был готов биться. Теперь никакие слова не имели над ним власти, он словно оглох.

Архидемон понял это и сжал губы в узенькую полоску. Если бы Лотар позволил себе размышлять и думать свободно, он был снова подумал, что Нахаб боится. Но Лотар был готов к битве, а это значило, что он не замечал ничего, что могло ослабить его или представить его положение в более выгодном свете. Даже страх архидемона.

Глава 23

Внезапно у Нахаба изменились глаза, теперь это были крохотные щёлочки. В дело вступила магия.

Впрочем, Лотар был готов к этому. В этом зале всё было пропитано магией, а когда тут, да ещё с раскрытым Колодцем Силы, появился сам архидемон, всё заволокло такой аурой, какую Лотар и припомнить в своей жизни не мог.

Нахаб щёлкнул пальцами. Сейчас же сбоку до Лотара дошла волна, возникшая из-за сильнейшей трансмутации. И очень быстрой. Он едва успел повернуться, как всё было почти кончено. Гепра сделалась гигантским псом на шести ногах, похожих на человеческие, только с копытами вместо ступней. Голова и грудь у неё стали похожи на голову какого-то насекомого, только крупнее, шире, массивнее, их покрыл очень толстый хитиновый покров, пробить который было бы невозможно даже Гвинедом, а хвост, который вырос сзади, более всего походил на драконий, украшенный четырьмя рядами торчащих во все стороны не длинных, но довольно зловещих на вид шипов.

“Вообще-то он не просто смешивает части разных зверей, — подумал Лотар. — Он подыскивает наиболее подходящие для данной индивидуальности детали. Гепре в этом облике даже, наверное, удобнее, чем в роли Держательницы Покрывала”.

Больше он ничего подумать не успел, потому что Гепра пошла в атаку Лотару показалось, она не слишком много времени пребывала в этом собако-крокодильем облике, потому что первые её движения выглядели довольно неуверенно.

Но она бросилась вперёд. Лотар не знал, чего ему следует больше опасаться — её жвал, ног, которые были отлично предназначены для ударов во все стороны, или хвоста. Поэтому он просто пропустил её мимо себя. Гепру подвела масса, она была слишком велика, гораздо больше, чем требовалось для атаки. У Лотара, когда он редко трансмутировал, возникала та же проблема — изменение пластики сводило на нет полученный трансмутацией выигрыш.

С пронзительным шипением она пролетела мимо, попыталась затормозить, но копыта были не очень хорошо приспособлены для опоры на гладком полу. Поэтому удар хвостом распорол лишь воздух, Лотар перепрыгнул через него. И сразу же ударил Гвинедом вдогонку и снизу. Удар в прыжке снизу по животу он изобрёл почти год назад. И вот теперь это пригодилось.