Далекий Сайкат - Михаил Ахманов

– Это все?

– Почти. Остальное касается Тоу. Очень отдаленный мир на самой окраине нашего сектора… Льды, снега, промерзшая земля, холодный океан… Принадлежит клану ни, и они делают там что хотят.

– Ладно, – сказал Тревельян, – с этим мы разобрались. Значит, в пассиве у нас четыре трупа, а в активе – киборг-убийца с поврежденным мозгом, которого ваш научный отдел включил в экспедицию. Там хоть представляют, кто он такой?

– Не думаю. Джеб Ро и Первый Лезвие сами комплектовали штат из похарас и ни. Лезвие, конечно, знал… Очевидно, Курс был ему нужен.

– Чтобы преподнести гипноглиф? – не без иронии спросил Тревельян, но вопрос остался без ответа. – Ну, не буду настаивать. Давай поговорим о Второй Глубине и Зенде Уна. Чего они не поделили?

– Я говорил тебе, что оба с Тизаны. Похарас и ни там враждуют.

– Настолько, что готовы резать друг другу глотки?

Иутин опустил голову. О чем он думал в эти минуты? О странной своей расе, так похожей и в то же время непохожей на землян? О своем народе, разделенном в силу древнего проклятья на две половины, не способные соединиться друг с другом, ибо они не могли произвести потомков – тех, что были бы не похарас и ни, а просто кни’лина? Или он размышлял о чем-то личном, горестном и трагическом? О судьбе изгоя, который принят в среду достойных, но остается среди них всегда последним? Об оскорбленной гордости, попранной чести, неутоленном тщеславии? Или о более важных вещах, ибо не честь, тщеславие и гордость лежат в основе человеческого Мироздания, а жизнь и смерть?..

– Послушай, ньюри, – генетик посмотрел на Тревельяна. – Ты странствуешь по Галактике не первый год, ты человек опытный и зрелый, и ты понимаешь, что люди – разные. Есть среди ни и похарас такие, что предпочитают мир, терпимость и даже уважение к чужому клану, и их, я полагаю, большинство. Другие недолюбливают клан соперников и не желают с ним общаться, а кто-то просто ненавидит… Истоки этих чувств понятны, их питают самомнение, вера в собственную избранность и невозможность иметь общих детей. Сказано в Книге Начала и Конца: потомство человека – его тень, протянувшаяся в грядущее… Бесплодная попытка отбросить эту тень рождает злобу, а временами толкает к убийству. Особенно если имеется повод.

– А он имеется?

– Возможно. Не ведаю, пересекались ли дороги Глубины и Зенда Уна на Тизане, но здесь, на станции, они конкуренты в борьбе за лидерство. Для нашего народа – веская причина! Кроме того, Очи Хорады не пользуются симпатией среди достойных и даже слуг. Зенд Уна пригрозил нам палустаром… Зря! Этого хватило, чтобы взыграли инстинкт самосохранения и ненависть.

– Зенд Уна мертв. Однако новый лидер не Вторая Глубина, а Найя Акра.

Генетик покачал головой.

– Спор еще не закончен, Ивар Тревельян, еще не закончен! И это самое важное, что я хотел тебе сказать. Будь осторожен! – Он поднялся. – А сейчас идем, нас ждут в централи. Ты отправишь свое сообщение, мы – свое, и через сутки сюда придет корабль. Может быть, два корабля, ваш и наш… Как ты думаешь, земляне снова пришлют военный крейсер?

– Целую эскадру, если понадобится, – ответил Тревельян. – В Лимбе корабли летают быстро.

Тревельян, шестеро достойных и два дежурных техника затерялись в обширном круглом помещении централи. Высокий купол потолка и большая часть стены были огромными экранами; вверху сияло сайкатское солнце, блестели звезды и тянулся к зениту изогнутый клык туманности; внизу перемигивались огоньки, появлялись и исчезали изображения каких-то узлов, агрегатов и отсеков станции, плыли мнемосхемы и висела над пультом дальней связи голографическая карта Галактики. Дежурные, Шиар с Эвектом, к этому пульту не приближались, ибо управление антенной не требовало их участия – этим, как и засылкой пакета информации в Лимб, приемом и расшифровкой сообщений, их переводом с языка кни’лина на земную лингву и обратно занимался искусственный интеллект.

Звездная связь на гигантских расстояниях была задачей непростой и потому использовалась лишь в экстренных случаях. Ориентация антенны и, следовательно, связного луча требовала сложных навигационных расчетов и знания точных координат пункта финиша и стартовой системы Сайката, а также учета поправок на орбитальное вращение планеты и движение станции над ней. Если в месте старта луч отклонялся на миллионную долю градуса, то информация проваливалась в пустоту, минуя приемные антенны на световой год, на десять светолет или на сотню парсек – в зависимости от дистанции между приемником и передатчиком. Иногда расстояния были такими, что термин «звездные» к ним не очень подходил; определение «галактические» являлось более верным.

Пока Мозг трудился, а шестеро ньюри в угрюмом молчании сидели в центре зала, Тревельян, подойдя к терминалу, набросал сообщение и ввел его в память Мозга. Найя Акра следила за этими манипуляциями, то и дело бросая на него подозрительные взгляды; едва он закончил свой краткий рапорт, как перед ней возник переведенный текст. Фразы висели в воздухе, точно огненные письмена во дворце библейского Валтасара, и все кни’лина могли их прочитать. Похоже, ничего криминального они не нашли; жрица сделала разрешающий знак, Третий Пилот пробормотал что-то одобрительное, а Глубина, которую Ивар по-прежнему «не видел», сухо кивнула.

У другого терминала, расположенного подальше от хмурых ньюри, Шиар следил за работой Зотахи, третьего техника систем жизнеобеспечения. Зотахи, вместе с парой ремонтных киберов, находился сейчас на нижнем ярусе, у воздушного регенератора – ставил новые фильтры или что-то проверял, советуясь с Шиаром и тыкая щупом то в трубопровод дыхательной смеси, то в сетку воздухозаборника. В массивном кожухе агрегата один за другим раскрывались лючки, сдвигались заслонки, обнажая переплетение труб и кабелей, щели энерговодов и светящиеся ячейки молекулярных схем. Под ногами Зотахи суетились киберы; вероятно, ими, как и движением крышек и заслонок, управлял Мозг.

Расчеты завершились. На экранах слева и справа от пульта дальней связи было видно, как поворачивается антенна – пятиметровая трубчатая конструкция, похожая на древнюю ракетную установку. Сейчас пара венчавших ее стержней глядела на острие туманности Бивня – туда, где в секторе кни’лина плыл со своими лунами Йездан. Материнская планета, обитель императора похарас и лидеров клана ни…

– Полная готовность! – Гулкий голос раскатился по залу, отдавшись эхом в высоких сводах.