Потерянный легион. Империя - Иар Эльтеррус

Полковник Салек Ортинер,

командир шестого батальона второго полка дивизии «Имперские Ястребы»;

полтора световых года от границ колониальной имперской системы Ваталн,

место сбора кораблей первого ордера сборного флота Саанского Объединения,

борт орденского дварх-крейсера «Дикий Кот» —

борт саанского мазершипа «Трэй Ки-Тархадо»,

раннее утро 28.11.4567 с. э.

Глядя на удаляющуюся фигурку любимой, Салек, сам того не замечая, мечтательно улыбался. Тавин Святой, до чего же она красивая! От одного вида захватывает дух. Казалось бы, видел ее во всех видах, часто проводил с ней ночи, но никак не может успокоиться. Да и надо ли? Любовь ведь штука такая – придет и не спросит тебя, хочешь ты встречи с ней или нет. А в том, что он влюблен, Салек давно убедился. Целительница Душ тоже явно выделяла его, не раз даже неожиданно появлялась в его скромной холостяцкой квартирке, полученной еще во времена прежнего императора. Правда, Салек и сам в ней почти не бывал, только в последние месяцы, находясь в городе, ночевал там.

Когда Рхэгэ впервые возникла у него на пороге, полковник просто не поверил своим глазам. Он-то считал, что для нее их встреча была единичным, давно привычным эпизодом, и тихо тосковал, забываясь на службе, которой отдавал все силы и душу. Тем более что его как раз направили во вновь создаваемую элитную дивизию «Имперские Ястребы». Вакантной должности командира полка там не было, поэтому ему дали батальон. Салек и этому был рад, уж больно необычная часть получалась. В такой служить – честь.

В тот вечер Салек получил первую за несколько месяцев увольнительную и решил переночевать не в отеле, как большинство его сослуживцев, а в своей старой заброшенной квартире – никого не хотелось видеть, слишком устал от нечеловеческого напряжения тренировок. Купил пару бутылок любимого коньяка, лимоны, нехитрую закуску и приготовился отдохнуть в одиночестве. Неожиданно прозвучавший звонок заставил его поморщиться и нехотя потащиться к двери – ну кого там маргак принес? Досада улетучилась мгновенно, стоило лишь увидеть гостью. Полковник от неожиданности охнул, ступил вперед и обнял доверчиво прильнувшую к нему девушку.

Рхэгэ некоторое время молча стояла в его объятиях, а затем сказала, что тоже никак не может прийти в себя после их единственной ночи, постоянно видит его во снах, все время думает о нем, вот и попросила дварха отыскать. Девушка почему-то страшно смущалась, постоянно краснела, но Салек не обращал на это внимания – он никак не мог насмотреться на нее. Именно в этот момент полковник и признался себе, что полюбил. Да, чужачку, да, инопланетянку – какое это, маргак раздери, имеет значение? Только то, что полюбил, важно, а все остальное – полная чушь.

Целительница Душ никогда не говорила Салеку слов любви, да и вообще мало говорила, но по ее сияющим глазам он видел – любит. Любит, несмотря ни на что. И никак не мог понять, что же Рхэгэ нашла в нем, – самый обычный офицер, мало чем отличающийся от остальных. Был очень рад, но продолжал удивляться. Впрочем, древние говорили, что по-настоящему любят не за что-то, а просто потому, что любимый есть в этом мире. Это великое и редкое счастье – встретить такую любовь. Салеку повезло, невероятно, нечеловечески повезло. Так он считал и относился к любимой с трепетной нежностью, стараясь ничем не обидеть ее.

Одно только мучило полковника. Умом он понимал, что Рхэгэ физически неспособна сохранять ему верность – умрет, если попытается. Попросту выгорит. Знал уже, что такое Целитель Душ и какова плата за этот страшный дар. Но понимал все вышесказанное только умом, а душа кричала и корчилась, жаждая, чтобы любимая принадлежала только ему. Салек старался не показывать девушке этого, но она и так все понимала – абсолютный телепат, будь оно все проклято. И ее глаза становились грустными. Салек терзался, что причинил своей ненаглядной звездочке боль, но ничего не мог с собой поделать. От него это не зависело.

Они встречались, очень осторожно относясь друг к друг, стараясь ничем не обидеть, не вызвать отторжения, но так не выходило, очень часто возникало непонимание – слишком уж отличаются обычные люди от аарн. Слишком они разные. Аарн ведь – давно не люди, а нечто совсем иное, и понять это иное практически невозможно. Сослуживцы, услышав, что Салек сошелся с орденской девушкой, втихомолку крутили пальцем у виска, они бы такой глупости не допустили, слишком странными были эти непонятные союзники, однако вслух ничего не говорили – полковник за кривое слово мог и на дуэль вызвать, а стрелял он отменно. Немногие насмешники выживали после дуэли с ним еще в прежние времена, а уж после преобразования тела по методике орденских легионов разведки – и подавно. Вот с Салеком и не рисковали связываться.

Это была горькая любовь, трудная любовь, безумная любовь, от которой порой на душе становилось хуже, чем без нее, но для полковника она стала всем. Непривычное имя любимой – Рхэгэ – музыкой звучало в его ушах, от одного своего звучания заставляло губы растягиваться в глупой улыбке. И не обращать внимания на реакцию сослуживцев. Ведь и он в прошлом, увидев так улыбающегося человека, посчитал бы его слегка пришибленным. Но не теперь. Теперь Салек стал другим. Он постепенно начинал понимать аарн, и от этого понимания становилось не по себе. Люди ордена были, похоже, следующей ступенью развития человечества как биологического вида. А значит, ему никогда не достичь их уровня, как ни старайся, никогда не стать вровень с Рхэгэ. Когда он думал об этом, опять становилось больно, но полковник старался гнать прочь свою боль. В конце концов он решил, что раз Тавин подарил им двоим любовь, то нужно просто с благодарностью принимать его дар и не искать объяснений. Салек стал фаталистом, он просто любил и был любим, стараясь не обращать внимания на то, что ему не нравилось. Но в глубине души ощущал – это ненадолго, это вскоре закончится. И ему снова было больно.

Рхэгэ окончательно скрылась в разноцветной дымке туманного зала, и Салек заставил себя вернуться к реальности. Ведь впереди ждал бой. И не просто бой – прямой абордаж через гиперпространство, что до сих пор считалось совершенно невозможным. Сааны очень удивятся, когда на их кораблях из ниоткуда возникнут имперские десантники и легионеры ордена, но быстро придут в себя и дадут отпор – недооценивать их нельзя. Враг сильный и жестокий. Устроенные Аарн ловушки хорошо проредили саанский флот по дороге, но все равно недостаточно – Объединение все еще имело огромное численное преимущество. Необходимо было любой ценой вывести из строя еще какое-то число вражеских кораблей. Осознав это, адмиралы с дварх-полковником и приняли решение об абордаже мазершипов силами бойцов легиона и дивизии «Имперские Ястребы».

Все понимали, что выполнить такую задачу непросто, да и потери будут немалыми, несмотря на все техническое преимущество. Сааны сами считались мастерами абордажа, хоть и в обычном пространстве, и приняли все меры, чтобы избежать его. Все помещения и коридоры внутри мазершипов простреливались турельными пулеметами, управляли которыми компьютерные системы, реагирующие на датчики «свой-чужой», вживленные в кожу на запястье каждого служащего на корабле. Достаточно одного человека, не имеющего датчика, чтобы поднялась тревога, опустились переборки и началась стрельба. А в замкнутом пространстве от крупнокалиберной пули не защитят даже орденские доспехи. Не пробьет, но переломает кости и оглушит. Значит, придется действовать очень быстро. В скорости и неожиданности нападения – залог успеха.

Захватывать решили зависшее в стороне от остального флота соединение из ста двенадцати мазершипов. Гаттеры и эсминцы никого не интересовали – толку от них немного. При этом адмиралы понимали, что захватить все будет нереально – на каждый требовалось не менее двух тысяч бойцов. Слишком велики и несут по три с небольшим тысячи дестроеров. В дивизии и легионе просто не хватит людей, чтобы провести абордаж достаточно быстро. А там на помощь придут силы основного флота саанов. Поэтому было решено атаковать не более пятидесяти, остальные просто взорвать, доставив им на борт через гиперпереходы кварковые фугасы.

В нападении был задействован дварх-крейсер «Дикий Кот» с приданными ему рейдерами сопровождения, «Светлый Ветер», «Черная Рысь» и «Белый Смерч» занимались чем-то другим, Салек не знал, чем именно. Да и не особо интересовался – понимал, что это вне его компетенции. Гигантские корабли ордена до сих пор изумляли его до онемения. Летающие города, да и только! Каждый способен нести по несколько миллионов человек. Еще трудно было поначалу привыкать к негуманоидам – гвардам,[29] арахнам и драконам. Особенно изумляли последние. Они были совсем иными, чем в древних сказках, – прямоходящими, использующими передние лапы как руки. У драконов были крылья, и они могли летать! И были на удивление добродушными существами. Впрочем, при их силе неудивительно.