Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны» - Джеффри Робертс

На самом деле главным сторонником перемирия с советской стороны являлся как раз Молотов. Для него не было цели важнее, чем заключение мирного договора, который сдержит немецкую опасность и сведет на нет угрозу новой мировой войны. Ради этого он был готов рассматривать и санкционировать новые и кардинально иные политические курсы, в том числе соглашение с Западом по германскому вопросу, которое вполне могло бы привести к потере коммунистического контроля над Восточной Германией. Ценой такой жертвы Молотов стремился получить комплексную систему европейской коллективной безопасности, каковая нейтрализует ту угрозу, которую несет западный блок для Советского Союза. Такая система положила бы конец «холодной войне» и создала бы долгосрочный мир между Востоком и Западом. Этот новый контекст был бы весьма на руку Советам и их коммунистическим союзникам, способствуя достижению социалистических целей.

Хотя Молотов верил, что в долгосрочной перспективе социализм распространится по всей земле, в ближайшем будущем он был готов к мирному сосуществованию с капитализмом и мирной конкуренции за влияние и власть в мире. Именно так представлял себе СССР международную политику еще с 1920-х гг. В 1950-е гг. Молотов добивался перемирия так страстно, поскольку боялся новой немецкой агрессии. Но он твердо верил, что у Советского Союза хватит дипломатических и политических сил, чтобы убедить западные державы на такое соглашение.

Старания Молотова по решению немецкого вопроса и окончанию «холодной войны» Маленков поддерживал, а Хрущев – наоборот. Последний был не готов заплатить потерей ГДР – он считал, что такой шаг подорвет стабильность всего советского блока. Хрущев куда оптимистичнее Молотова смотрел на немецкую угрозу и полагал, что растущий ядерный арсенал СССР сведет на нет германский милитаризм и предотвратит новую войну. Кроме того, он чувствовал, что сейчас для СССР в первую очередь важно не решить немецкий вопрос или урегулировать ситуацию в Европе – что составляло приоритеты Молотова, – а наладить отношения с новой сверхдержавой в мировой политике: с США. Планы Хрущева были куда глобальнее и смотрели в будущее дальше, чем перспективы Молотова, чьи горизонты ограничивались Европой и нерешенными военными делами. Такая разница вполне понятна, учитывая, сколько лет Молотов посвятил послевоенным мирным переговорам. После смерти Сталина в его стремлениях к немецкому мирному договору присутствовал сильный личный мотив: Молотов хотел успешно завершить свой давний труд по установлению долгосрочного мира.

ПЕРЕСМОТР НЕМЕЦКОГО ВОПРОСА

Уже в апреле 1953 г. Молотов и его коллеги по МИДу задумались над новым вариантом решения немецкого вопроса. 18 апреля Иван Тугаринов, возглавлявший в министерстве комитет внешней разведки, выпустил информационную ноту о западной политике и немецком вопросе. Там он указал, что, пока западные державы добиваются ратификации парижско-боннских соглашений по созданию ЕОС, растет политическая оппозиция во Франции и Восточной Германии3. В тот же день Георгий Пушкин, руководивший советской дипломатической миссией в Берлине, и Михаил Грибанов, глава третьего европейского отдела МИД (занимавшегося Германией), отправили Молотову меморандум с новым проектом решения немецкого вопроса. Самым важным предложением являлось создание временного общегерманского правительства, куда войдут представители двух нынешних немецких государств. Их главной задачей станет подготовка избирательного права, на основе которого пройдут общенациональные выборы4.

Эта новая концепция общенемецкого правительства будет основной темой последующего ряда внутренних меморандумов5. Наивысшей ступени развития она достигла в ноте, адресованной Молотову, от 28 апреля, которую подписали Яков Малик, бывший советский представитель в ООН (скоро он займет пост посла в Соединенном Королевстве), и Владимир Семенов, бывший политический руководитель советской контрольной комиссии в Германии, а также Пушкин и Грибанов. Они заявили: для того чтобы вновь взять в свои руки инициативу по немецкому вопросу, СССР должен предложить не только временное общегерманское правительство, но и немедленный вывод всех оккупационных сил после его формирования. Такой двойной проект, как утверждалось в меморандуме, лишит основы западные требования общенемецких выборов до заключения мирного договора6.

В следующем меморандуме Молотову от 2 мая Семенов подчеркнул политические преимущества, которые несет мысль о выводе войск после создания общенемецкого правительства, в противовес нынешней советской линии, требующей ухода оккупационных сил в течение года после подписания договора. Аргумент был следующий: из-за переговоров о мирном договоре вывод подразделений может затянуться на годы, в то время как создание временного правительства даст возможность совершить это немедленно – это понравится общественному мнению Германии и поможет СССР перехватить инициативу в борьбе за воссоединение страны на демократической, миролюбивой основе. Как и остальные сотрудники МИД, Семенов предложил тактическое обоснование новой политической линии, не забыв разъяснить и ее тактические преимущества: «Главное затруднение в германском вопросе во время послевоенного периода составляла проблема национального воссоединения Германии. Развернулась борьба между Советским Союзом и ГДР с одной стороны и Соединенными Штатами, Англией, Францией и боннским правительством с другой… С 1945 г. вся послевоенная политика в отношении германского вопроса строилась на защите требований о немецком воссоединении на мирных и демократических основах, а позднее и на требовании скорейшего заключения мирного договора, вслед за чем из Германии будут выведены все оккупационные войска»7.

Опираясь на такие размышления в среде сотрудников, Молотов и МИД написали проекты соглашений для Президиума в начале мая, где подчеркивалась необходимость новой инициативы по немецкому вопросу, смыслом которой станет призыв к созданию временного общегерманского правительства8. Впрочем, к тому времени руководство занималось вопросами совершенно иными. В ГДР набирал обороты кризис, вызванный массовым переселением немцев с Востока на Запад: только в первые 4 месяца 1953 г. их число достигло свыше 120 тыс. человек. Такое количество беженцев подрывало политическую систему, угрожало экономике и являлось основным фактором растущего социального недовольства в ГДР. Самой вероятной причиной миграционного кризиса стало ускоренное строительство социализма в ГДР, в результате которого повысились нормы труда у населения. Столкнувшись с таким проявлением растущего недовольства правительством Восточной Германии, М. постаралась стабилизировать ситуацию. 2 июня советское руководство приняло резолюцию «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР», подготовленную Молотовым, Маленковым и Берией. Она приказывала коммунистам Восточной Германии отказаться от насильственного построения социализма и провести ряд экономических и политических реформ, которые помогут им восстановить уважение и поддержку. В частности, предлагалось «в центре внимания широких масс германского народа, как в ГДР, так и в Западной Германии, необходимо поставить задачи политической борьбы за восстановление национального единства Германии и за заключение мирного договора»9. В тот же день делегация коммунистических руководителей Восточной Германии прибыла в Москву на трехдневные переговоры с советской верхушкой. Участвовал в них и Маленков. Он зачитал перед делегацией из ГДР следующий текст: «Вопрос о перспективах развития Германской Демократической Республики не может рассматриваться в изоляции от решения задачи объединения Восточной и Западной Германии в единое Германское государство. Нужно ли подчеркивать, что важнейшей проблемой всей современной международной обстановки является проблема восстановления единства Германии, проблема преобразования Германии в миролюбивое демократическое государство. Кое-кто, по-видимому, склонен думать, что мы ставим вопрос о восстановлении единства Германии, преследуя лишь какие-то пропагандистские цели, что в действительности мы не стремимся покончить с расколом Германии, не заинтересованы в восстановлении единой Германии. Это глубокое заблуждение… Мы рассматриваем единство Германии и преобразование ее в демократическое миролюбивое государство как важнейшее условие, как одну из существенных гарантий обеспечения европейской и, значит, всемирной безопасности… Глубоко ошибается тот, кто думает, что Германия длительное время может существовать в расчлененном состоянии, в виде двух самостоятельных государств. Стоять на позиции существования расчлененной Германии – это значит держать курс на новую войну, и притом в недалеком будущем… Бороться за объединение Германии на определенных условиях, превращения ее в миролюбивое демократическое государство – значит держать курс на предотвращение новой мировой войны… На какой же основе в нынешних международных условиях возможно объединение Германии? По нашему мнению, только на той основе, что Германия будет буржуазно-демократической республикой. При современных условиях национальное объединение Германии возможно не на основе превращения Германии в страну диктатуры пролетариата… Следовательно, надо выбирать – либо курс на форсированное строительство социализма в ГДР, на самостоятельное существование двух Германий, и, значит, курс на третью мировую войну, либо отказ от форсированного строительства социализма в ГДР, курс на объединение Германии в виде буржуазно-демократического государства на определенных условиях превращения ее в миролюбивую демократическую страну. Вот почему, по нашему мнению, самая неотложная задача состоит в том, чтобы наши немецкие друзья быстро и решительно осуществили те меры, которые мы рекомендуем для оздоровления политической и экономической обстановки в ГДР и для обеспечения в дальнейшем успешного решения задачи по объединению Германии и превращению ее в миролюбивое, демократическое государство»10.