Спорим, влюбишься? - Наталья Юнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 22
И трупом не получается притвориться в виду полыхающих щек, и слова вымолвить не могу от того, что язык тупо прирос к небу. Ну хоть бы сознание потеряла, ей-Богу. А оно, как назло, не теряется. Что? Ну что можно придумать достойное в такой нелепой ситуации?
– Машенька, прием, – не скрывая насмешки в голосе, произносит Миша, протянув руку к ноутбуку.
Нажимает на пробел и в спальне наконец наступает тишина. Ой, зря. Лучше бы девушка по-прежнему издавала эти мерзкие звуки, чем мое сердце, отбивающее чечетку. Смотреть Мише в глаза невыносимо, от того я уткнулась в экран. Да, сейчас смотреть на экранную обнаженную пару лучше, чем видеть насмешливое выражение лица Медведева.
– Маш, ну так чего там? Это из-за гастрита? Я читал, что слюноотделение бывает из-за него.
Огорошить. Надо его огорошить. Может быть… пукнуть? Точнее издать сей звук ртом. Ну да, это несомненно отвлечет его внимание и теперь в его глазах я буду не только любителей кино для взрослых, но и мисс маленький пук. Отличный план, Мария Григорьевна. Великолепный! И все-таки надо его все равно огорошить. Но не пуком. Словом. Точно!
– Шодаш-дала, – не отрывая взгляд от экрана, четко произношу я.
– Это какое-то заклинание, чтобы я исчез по щелчку пальцев? Не сработало, просто Мария.
– Нет. У нее проблемы в области шодаш-дала.
– Шо и кому и она дала, стесняюсь спросить? Она пока не дала, Маш. А всего лишь взяла. Сама видишь куда.
– Горловой лотос, – ничуть не смутившись, продолжила в ответ на его неприкрытую издевку.
– Машенька, это горловой, но не лотос. На «м» начинается, на «т» заканчивается.
– Менингит?
– Не совсем, – усмехнувшись, произносит Медведев. – Вторая попытка.
– Мастоидит?
– Это что за зверь такой?
– Воспалительное поражение сосцевидного отростка височной кости.
– Нет, Мария Григорьевна, это не он. Ну а если не придуриваться, ты знаешь, как это называется?
– Я знаю это слово, но не скажу.
– Почему?
– Потому. Не бери в голову.
– Ну, окей, назовем это горловым лотосом. Первый раз такое слышу, но в принципе в твоем феячном стиле. Мне даже нравится.
– Кантх-падма. У девушки проблемы в этой области.
– Ой, я походу поторопился про нравится. Ты что-то приняла перед тем, как решиться на такое кино? Какая еще падла? Кто? Я?
– Падма, а не то, что ты сказал. В общем, у нее проблемы с вишуддхой, – по-прежнему уставившись в экран, произношу я.
– Блин, я хотел посмотреть с тобой фильмец. Прокомментировать. Направить тебя на путь истинный. Но походу на тебя так повлияло начало, что надо вызывать санитаров. Или сразу отца?
– Зачем папу?! – наконец перевожу взгляд с экрана на Мишу.
– Я имел в виду святого отца. Чтобы изгнал из тебя всяких падл.
– Во мне не надо ничего изгонять. Вишуддха – это шестнадцатилепестковая чакра, она же шодаш-дала или горловой лотос. Или кантх-падма.
– Какая ж падла тебя этому научила?
– Я сама. Вишуддха – так называемая горловая чакра. Это энергетический центр очищения, самовыражения и постижения высших истин. Так вот, у этой девушки с ней проблема.
– Это что получается у нее закрыта эта чакра? Как и ее сахасрара?
– Ну я бы не сказала, что прямо-таки закрыта. Но… она плохо открыта.
– Маш, что-то не сходится. Судя, по видео у нее все очень хорошо раскрыто. И учитывая, что эта Вишуддха центр самоочищения, то у нее все прекрасно самоочищается. Смотри сколько слюней вышло.
– Ты знаешь, да. Думаю, что я ошиблась. У нее в целом нет проблем с этой чакрой. Только сейчас поняла, почему у нее такое слюнотечение.
– Все же гастрит?
– Нет.
– Просто она практикует упражнение кхечари мудра.
– И что за кхерачи?
– Кхечари. Тот, кто знает это упражнение, почти не подвержен болезням. У нас на нёбе есть определенные точки, нажимая на которые, язык способствует выделению секреций, благодаря чему и образуется слюна. Кхечари представляет собой языковой замок. Девушка загибает язык так, чтобы его кончик упирался в верхнее небо.
– Судя по всему она очень здорова, слюни фонтаном.
– Не знаю. Нужно более детальное изучение. Как раз этим я и занимаюсь.
– О! Так тебя кто-то попросил изучить чакры этой бабы?
– Да, ты только сейчас догадался?
– Маш, ну харэ уже придуриваться. За сообразительность ставлю тебе пять. Сопоставить эту хрень с просмотров сего кина…
– Кино, – прерываю его.
– Сего кина, – как ни в чем не бывало продолжает он, – это надо быть гением.
– Все его смотрят, я тоже решила, – кажется, впервые за несколько минут я выдохнула. Перевела взгляд на Мишу. А там черти в глазах пляшут. Ему нравится видеть меня такой уязвимой в столь дурацком положении. Он редко улыбается. Я бы сказала, очень редко. И, несмотря на то что его улыбка мне нравится даже сейчас, находясь в такой идиотской ситуации, я хочу стереть ее с его лица. Мне не нравится быть перед ним слабой и уязвимой. Хочется поставить его на место, а еще лучше, чтобы он оказался в еще более худшем положении, чем я. Получай фашист гранату. – К тому же, ты сам говорил, что хотел бы посмотреть со мной кино для взрослых, перед тем как сунуть свой язык в мой рот. А я вот одна решила его глянуть, не все же твои желания должны сбываться. А вы уже, кстати, все вспомнили, Михаил, как вас по батюшке? – в отличие от меня, щеки Медведева окраску не поменяли. Более того, он даже не перестал улыбаться. Гад!
– С козырей пошла.
– С каких еще козырей?
– Ну с нападения, если так тебе будет угодно.
– Я еще не думала нападать.
– Ты возбуждена?
– Что? – кажется, сейчас у меня рот открылся сам собой.
– Ты возбуждена после трехминутного просмотра этого видео?
– Что ты сейчас делаешь?
– Лежу на твоей временной кровати, смотрю на твое пылающее лицо. Так что, возбуждена?
