Следователь Такаяма. Загадка запертой комнаты - Евгений Красноречин

– С какого-то времени меня начали мучить головные боли и несколько раз я даже терял сознание. Я приходил в себя в разных местах и не помнил как я туда попал. Я помню то утро… Когда я проснулся, я почувствовал себя необычайно энергичным, как новорожденный ребенок. Я пошел в ванную и нашел там одежду, плащ, опасную бритву… все было покрыто кровью. И уже позже мне позвонили и сообщили об убийстве. Я был в шоке.

Такахаши зажег сигарету. Его руки немного дрожали.

– На месте первого убийства не было найдено никаких улик, которые натолкнули бы следствие на след преступника. Я немного расслабился, но тут случилось второе убийство. Проснувшись утром и узнав про него, я быстро направился в ванную и не нашел там никакой одежды с кровью, как в первый раз. Я подумал, что, наверное, это не имеет ко мне никакого отношения и я даже пообещал себе расследовать это убийство так, как будто я молодой полицейский, только получивший мое первое задание. Но когда вечером я хотел выбросить мусор, пропитанная кровью одежда и бритва обнаружились в моем мусорном ведре. Я почувствовал, что схожу с ума. В тот день я сидел перед зеркалом и убеждал мое отражение, что нужно остановиться. А потом случилось еще одно убийство и погиб Хаяши.

Такаяма слушал начальника и его голова шла кругом. Хаяши был опытным полицейским, он бы не пошел на дежурство в общежитие один. Но это было не просто обычное дежурство. В ту ночь он, видно имея серьезные подозрения, целенаправленно следил за Такахаши.

– Сейчас я вспоминаю… – сказал Такаяма. – Уже умирая, Хаяши, как я думал, звал меня по имени, но у него не было сил закончить слова. Он сказал: “Я видел убийцу… Така…” Я думал, он зовет меня. Но он хотел сказать… “Такахаши”.

Такаяма проглотил ком в горле.

– Также, преступник, который напал на Юкико в отеле Санлайт, следовал за нами от самого университета. То есть, он должен был иметь возможность припарковать машину без того, чтобы вызвать подозрения у ведущих наблюдение полицейских.

– Да, совершенно верно, – сказал Такахаши с улыбкой. – Ты обо всем догадался. Я чувствую гордость за тебя. Ты будешь хорошим полицейским. Я прошу тебя об одном, – не торопись пока с отставкой. Кроме того, похоже, ты получил отличного напарника, – он посмотрел на Шерлока, который тихо сидел на полу и смотрел на Такахаши так, как будто понимал его слова. – Ну а я, – я уже все, отработал свое. Теперь я просто хочу исчезнуть. Позволишь мне уйти?

– Мистер Такахаши, – воскликнул Такаяма, – но вы же больны. Вас не посадят в тюрьму.

– Возможно. Но тогда меня запрут в больницу на всю жизнь. Я этого не хочу.

Такаяма не знал, что сказать.

– Я ни о чем не жалею. Моя жена умерла и у нас не было детей.

Такахаши посмотрел в глаза Такаямы, в его взгляде была вина и надежда.

– Ты же веришь, что я не специально это сделал, что это было в силу моего психического состояния?

– Я верю. Я правда верю.

У Такаямы навернулись на глаза слезы.

– Вы заметили мне отца, мне и Изуми, – его голос начал дрожать. – Спасибо вам за все.

Такахаши открыл было рот, чтобы что-то сказал, как вдруг в кабинет без стука залетел полицейский.

– Мистер Такахаши! – закричал он, – Подозреваемая Юкико Сузуки сбежала из комнаты для допросов!

У Такаямы вдруг сбилось дыхание.

– Она все время вела себя тихо и я немного расслабился и ослабил контроль за ней. Я сразу же за ней погнался, но она выбежала на улицу и бросилась под грузовик.

Такахаши посмотрел в сторону Такаямы, потом снова на полицейского.

– Она жива?

– Мне очень жаль. Она умерла сразу на месте.

Полицейский вжал голову в плечи, ожидая реакции от начальника, но тот только и сказал тихим голосом:

– Ну что ж, уже ничего не поделаешь.

– А?

– Спасибо, можешь идти.

– Хо… хорошо…

Полицейский, у которого явно читалось чувство растерянности на лице, вышел из кабинета. Такахаши посмотрел на Такаяму.

– Иди домой. Мне тут нужно уладить кое-что… М-м, нужно сделать телефонный звонок… да, телефонный звонок.

– Прощайте, босс.

Такаяма посмотрел на Шерлока.

– Идем, мой друг.

Когда они уже выходили из кабинета, Такаяма услышал тихий голос позади:

– Пожалуйста, позаботься о своей сестре.

***

Такаяма не помнил, как добрался до дома. Он очнулся только тогда, когда уже стоял последи комнаты, а Шерлок сидел на стуле и смотрел в сторону стола, на котором стояла посуда, приготовленная к обеду.

– Изуми?

В квартире была тишина. Вдруг Такаяма заметил лист бумаги, угол которого был прижат тарелкой. Это был почерк Изуми.

“Братик, мне только что звонил дядя Такахаши и он мне все рассказал. Он сказал, что лучше умрет, чем проведет всю оставшуюся жизнь в больнице.

Я никогда тебе не признавалась, но, – я его любила. Я встретила его в Киото, первый раз за многие годы, когда он был там по бизнесу. Последний раз мы виделись, когда я еще была совсем девочкой, и он был удивлен тому, как сильно я повзрослела и изменилась. Последний год мы часто с ним виделись и я полюбила его как мужчину. Я держала это в секрете от тебя. Я хотела выйти за него замуж, но он отверг эту идею. Сейчас я знаю, что его решение было вызвано болезнью. Потом я забеременела. Братик, извини, пожалуйста, но я не решалась тебе признаться. В любом случае, он сказал, что я должна сделать аборт. Наверное, он боялся, что его болезнь передастся по наследству. Подсознательно, я начала считать его бесчувственным и эгоистичным. Но сейчас, когда все подошло к концу, я не могу больше злиться на него. Тем не менее, он сделал свой выбор, а я решила сделать свой. Я использовала твои деньги, чтобы заплатить за аборт. Пожалуйста, извини меня. Я – плохая сестра.

Изуми.”

Такаяма смотрел на письмо и ничего больше не видел. Его голова шла кругом а в ушах слышались толчки крови.

“Это был Такахаши все это время? Значит, когда я следовал за Изуми и увидел Хаяши, тот, выходит, следовал за начальником, а тот, в свою очередь, встречался с Изуми. И их же вместе за какое-то время до этого видел друг тетушки.

Теперь, имея ответы на все вопросы, Такаяма так и стоял с письмом в руках, не зная что делать дальше. Внутри его была пустота.

Он услышал, как открывается входная дверь.

– Изуми!

Она вошла