Allegro в четыре руки. Книга вторая - Любовь Тумановская

Надеюсь, из всех прочих нарядов этот очаровательный комплект ты будешь надевать чаще всего… Мне уже не терпится увидеть тебя в нём!

Я улыбнулась и открепила карточку. С обратной стороны всё той же золотистой краской, что и на предыдущих посланиях, было выведено: Карточка № 10.

"Так вот что я должна была найти…" — теперь я поняла смысл сказанного им по телефону.

Алексей приехал домой часа в четыре после полудня. Я с волнением ждала его возвращения. Услышав звук открывающейся входной двери, я замерла на втором этаже и посмотрела вниз. Дёмин разговаривал по телефону. Через мгновение он показался в гостиной. Продолжая на ходу свой телефонный разговор, он снял пиджак, отдал его Лин, слегка ослабил галстук и взглянул вверх. Наши глаза встретились, и я почувствовала резкий толчок крови в висках. Так уже случалось неоднократно: это была обычная реакция на его взгляд. Лин отнесла пиджак в гардеробную и снова вернулась. Алексей закончил разговор, сказал горничной, что она может идти домой и снова посмотрел наверх.

— Здравствуй, принцесса! — произнёс он, не отводя от меня глаз.

— Привет! — негромко ответила я.

Притяжение между нами нарастало настолько, что мы одновременно стали двигаться навстречу друг другу: он снизу, а я сверху. Мне хотелось скорее попасть в его объятия, прижаться к его груди и услышать, как быстро бьётся его сердце. Мне было приятно сознавать, что я причина тому, и казалось, что от этой любви у меня за спиной выросли невидимые крылья. Я безумно хотела его и уже не стеснялась проявлять свои чувства, хотя бы потому, что скрывать их день ото дня становилось всё сложнее. И чем больше времени мы проводили вместе, тем тяжелее было мне разлучаться с ним, даже если эта разлука была всего лишь на час.

Где-то посредине лестницы мы встретились.

— Сегодня я каждую минуту думал о тебе, Виктория, и мне, как никогда раньше, очень хотелось домой… Если моя компания начнёт нести убытки, виноватой в этом будешь только ты…

— Ты не допустишь, чтобы это случилось, — улыбнулась я.

— Не знаю — не знаю. Я уже ни в чём не уверен: я потерял голову, и теперь не знаю, что мне делать, — прикоснулся он рукой к моей щеке.

— Любить… — прошептала я, и Алексей меня поцеловал.

— Кажется, кто-то нашёл то, что искал… — его рука залезла мне под халатик и нащупала подаренное им бельё.

— Не кажется ли Вам, что вы поспешили вручить мне карточку номер десять?.. — млея от поцелуев, которыми он щедро осыпал мою шею, томно промолвила я.

— Ты ещё сомневаешься в том, что принадлежишь мне?.. — остановился он на миг и заглянул мне в глаза.

— Нет… — чуть слышно ответила я, выдержав перед этим небольшую паузу.

— Тогда произнеси это вслух, — сказал Дёмин.

— Я принадлежу тебе, — проговорила я, чувствуя, что снова падаю в невесомость.

Глава 25

Прошло два месяца. Был вечер пятницы. Я стояла возле рояля в гостиной Алексея в великолепном дизайнерском платье, изящно облегающем фигуру, с расшитым стразами белым верхом, длинной чёрной юбкой и красивым, насыщенного розового цвета шелковым поясом, стекающим по всей длине. Я не смотрелась в зеркало: мой взгляд был устремлён на фото Анны Павловны. Оно стояло в рамочке на рояле, и всякий раз, когда Дёмин играл, он с нежностью смотрел на дорогое лицо, словно общаясь с ней с помощью музыки и рассказывая о прожитом дне.

Наверное, в такие моменты перед его глазами мелькали воспоминания детства: он всегда говорил, что у него было самое лучшее детство и этим он обязан своим дорогим родителям, которых, к сожалению, уже нет в живых. Мне казалось, что в эти мгновения он позволял себе роскошь быть самим собой, и я видела, что он искренне тоскует по ним, но ничем не могла помочь, кроме как поддержать добрым словом и любящим взглядом.

"Был ли он настолько же искренним со мной?.." — в очередной раз спрашивала я себя, но в какой-то момент необходимость задавать этот вопрос отпала сама собой: я почувствовала, что полностью в нём уверена. Кроме того, меня восхищало то, что Дёмин выражает свою боль через музыку: в этом я находила своё сходство с ним.

Тем не менее, как только он вставал из-за рояля, он снова пытался надеть маску жестокого и властного деспота, который хладнокровно использует людей, а когда они становятся ему ненужными, выбрасывает их из своей жизни, как мусор. По отношению к своим подчинённым и окружающим его людям он вел себя, как обычно, но, слава Богу, это не касалось меня. Он понимал, что со мной он так же, как и за роялем, был настоящим и это уже нельзя было изменить. Однако ему не хватало смелости признаться себе в этом,

а ещё сложнее было признаться в том, что его изменила любовь.

И всё же, мне достаточно было того, что я об этом знаю, а остальное не имело значения… пока. Я верила, что в один прекрасный день светлая сторона его души возьмёт над ним верх, и все узнают, какой Алексей Дёмин на самом деле хороший, чуткий и добрый человек. Когда я смотрела на фотографию Анны Павловны, мне казалось, что она благодарила меня за то, что я вернула ей прежнего сына: я словно читала это в ее глазах и не могла не гордиться собой. Мы с Алексеем были по-настоящему счастливы здесь, на земле, и глядя на нас сверху, она, наверное, была счастлива там, на небе.

— Какая же ты у меня красивая! — воскликнул Дёмин, взяв меня за руку. Он только что спустился в гостиную и сразу же подошёл ко мне. — Не сомневаюсь, что ты сегодня сразишь всех наповал! Стоит ли вообще показывать такое сокровище людям?

— Перестань. Ты преувеличиваешь! — улыбнулась ему я. — Ты тоже выглядишь безукоризненно!

— Ну что ж, пойдём! Нас ждёт лимузин, — сказал он и подал мне сумочку. Мы пошли к выходу, но перед порогом я вдруг остановилась.

— Милая, ты что-то забыла? — спросил Алексей.

— Нет… — тихо ответила я, всё ещё не решаясь пошевелиться. — Просто мне страшно.

В следующее мгновенье он ласково меня обнял и сказал:

— Малыш, всё будет хорошо! Я рядом, тебе нечего бояться. Я понимаю, там будет много людей и все они, несомненно, будут пялиться на тебя… И всё же не думай об этом! Поверь — страшно только в первый раз. Тебе ведь теперь придётся часто выходить со мной

в свет. Хочешь совет? Представь, что тебя ограждает от всех этих любопытствующих глаз защитный экран, не пропускающий негативные эмоции. Думай о чём-то хорошем и постоянно держи зрительный контакт со мной. Я не оставлю тебя одну ни на секунду. Договорились?

— Договорились, — не слишком уверенно ответила я и подала ему руку.

Мы сели в лимузин и поехали на торжественный приём, посвящённый юбилею его компании.