Коллекция Кледермана - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
План-Крепэн подумала: а случалось ли Лизе бывать здесь, и решила, что нет, Лиза сюда не приходила. Женщина с ее вкусом закричала бы от ужаса и убежала. Если только она не пребывала в том странном состоянии, до которого ее довели!
Старая дева с удовольствием бы порылась в письменном столе, но, вполне вероятно, ей могло пригодиться только содержимое сейфа. Так как у нее не было возможности его открыть, Мари-Анжелина предпочла оставить эту задачу полиции.
Наконец, подумав о том, что время бежит быстрее, чем ей могло показаться, она посмотрела на свои часы. В запасе у нее оставалось не больше десяти минут: дамы вот-вот закончат лакомиться пирогом с миндалем и шоколадом. План-Крепэн спустилась по черной лестнице, миновала угол двора, и только тут ей пришло в голову, что Гриндель мог закрыть за собой калитку, столь предусмотрительно оставленную ею только прикрытой. Она быстро перекрестилась, на цыпочках миновала дверь в привратницкую, заметила широкую спину продолжающей беседу Евгении, дотронулась до калитки и с облегчением констатировала, что та по-прежнему была открыта. Через три секунды она уже находилась на улице и пустилась бежать, как будто кто-то гнался за ней по пятам. Эта пробежка привлекла внимание свободного таксиста, который поехал с ней рядом.
– Такси, дамочка? Вы явно очень торопитесь, – окликнул он Мари-Анжелину.
Она резко остановилась, и так как шофер уже открывал ей дверцу, не вставая со своего места, План-Крепэн решилась.
– Отличная мысль! – оценила старая дева. – Везите меня на набережную Орфевр!
– К полицейским? – несколько удивленно переспросил таксист.
– Вот именно, к полицейским! И побыстрее!
Он тронулся с места без лишних споров.
– Но, я надеюсь, вы все-таки не там живете? – пошутил таксист.
– Нет, но я направлюсь именно туда! Поторопитесь, пожалуйста!
Чтобы ясно дать мужчине понять, что она больше ничего ему не скажет, Мари-Анжелина поглубже устроилась на сиденье, взялась за ручку дверцы и отвернулась от него. Разочарованный, но желающий продемонстрировать ей свои таланты таксист прибавил скорость. К счастью, он оказался настоящим виртуозом руля, и через четверть часа машина остановилась перед входом в уголовную полицию. Мари-Анжелина хотела с ним расплатиться, но таксист деньги не взял.
– Хотите, чтобы я вас подождал? – спросил он. – Едва ли вас задержат, у вас не тот вид. Здесь непросто найти машину, а сейчас как раз час «пик»!
План-Крепэн не успела ответить. К дверце уже нагнулся один из дежурных и, коснувшись козырька кепи, сказал:
– Здесь нельзя стоять! Вы что-то хотите, мадам?
– Увидеть главного комиссара Ланглуа. Разумеется, если он на месте!
– Я не видел, чтобы он уезжал.
– В таком случае, водитель, подождите меня!
– Я буду напротив! – ответил тот довольным тоном.
В следующее мгновение гордая родственница крестоносцев уже переступала, не без трепета, который она пыталась скрыть, тот самый порог, через который до нее переступили многие известные преступники. Она поднялась на второй этаж, где дежурный поинтересовался у нее, какова цель ее визита.
Она повторила свою просьбу о встрече с главным комиссаром Ланглуа и попросила передать ему свою визитную карточку, на которую она возлагала большие надежды. И результат превзошел ее ожидания: едва дежурный скрылся в кабинете большого начальника, как тот практически мгновенно появился на пороге.
– Какая неожиданность! Но входите же, входите! И садитесь, прошу вас!
Этот человек, всегда отлично владевший собой, выглядел взволнованным и, пожалуй, удивленным. Он почти подтолкнул План-Крепэн к креслу, она села и решила попозже осмотреть этот большой кабинет, столь давно знакомый Альдо и Адальберу. Да ей и времени для этого не оставили.
– Мадемуазель дю План-Крепэн у меня? Этот день я отмечу в календаре красным цветом. Но я полагаю, что вы пришли не только для того, чтобы пожелать мне доброго дня. Я был бы счастлив, разумеется, так как нам с вами редко выпадает возможность побеседовать… И, знаете ли вы, что я часто сожалею о невозможности привлечь вас к работе?
Господи, каким же комиссар был очаровательным, когда хотел этого! План-Крепэн ни на мгновение не усомнилась в искренности его слов, но она волновалась по поводу того, как Ланглуа отреагирует на ее исповедь. Когда комиссар предположил, что она принесла ему известия от тандема Альдо-Адальбер, Мари-Анжелина глубоко вздохнула и ответила:
– Нет. Я должна вам рассказать об убийце!
Ланглуа вздрогнул. Его улыбка мгновенно растаяла, брови нахмурились, лицо стало суровым, он вернулся к своему письменному столу и сел в кресло.
– О каком?
– О Гаспаре Гринделе! Я видела его меньше часа назад.
– Где же, скажите на милость?
– В его квартире на авеню Мессины, куда он, должно быть, заехал за вещами. Уезжая, он взял с собой два саквояжа.
– Откуда вам это известно? Вы его видели? Он с вами говорил?
– Не говорил, нет… Но я его видела, да. То есть не совсем. Мне были видны только его ноги ниже колен, пока он пропускал пару стаканов рома в своей кухне!
– А что вы там делали?
– Я? Ничего! Я сидела под столом!
Увидев, что комиссар начинает сердиться, и, не желая продолжать шутку, Мари-Анжелина поспешила добавить:
– Я была уверена в том, что смогу что-то найти в этой квартире, и сумела туда войти…
– И каким же это образом?
– Через черный ход. Я заметила, что двери, выходящие на черную лестницу, всегда легче открыть, чем парадный вход. С помощью шпильки для волос можно творить чудеса…
– Ах, вот как? Смотрите-ка!
Разговор принимал опасный оборот, и План-Крепэн совсем не понравилось выражение лица комиссара. Она решила атаковать:
– Послушайте, господин комиссар, я должна вспомнить каждое слово услышанного мной диалога. А это непросто! Если вы будете все время меня прерывать, мне это не удастся!
– Простите! Один вопрос: кто вел этот диалог?
– Гриндель и человек, считающий себя реинкарнацией Цезаря Борджиа.
– В таком случае, рассказывайте!
План-Крепэн начала свое повествование, поначалу тщательно выбирая слова. Она говорила о том, как проникла в пустую квартиру, как была удивлена, услышав голос кузена Лизы, как подслушала его разговор по параллельному телефону. Ее фантастическая память помогла ей восстановить диалог почти дословно. Не умолчала она и о том, как потом оказалась под столом.
Верный своему обещанию, Ланглуа слушал ее, не перебивая, но со все возрастающим интересом.
