Уркварт Ройхо - Василий Сахаров

Иона Пертак подошел к дочери, еще раз осмотрел ее с ног до головы, правой рукой прикоснулся к полным округлым грудям девушки, будто взвешивая, подержал каждую на весу, и удовлетворенно кивнул головой:

— Хороша. Одевайся.

Торопливо накинув на себя одежду, девушка вновь застыла без движения, а барон продолжил:

— Отныне ты можешь считать себя вольным человеком и станешь ходить в самых лучших платьях, какие только есть в моем доме. Ты должна стать настоящей леди и навсегда забыть о том, что твоя мать рабыня. Понятно?

— Да, отец.

— Если у тебя есть вопросы, ты можешь их задать. Разрешаю.

Барон улыбнулся, а девушка, пользуясь его добрым настроем, спросила:

— Отец, вы признаете меня своей законной дочерью?

— Да, признаю. Вернусь из этого похода, и оформлю все бумаги.

— А с чем это связано?

— Через полгода ты выйдешь замуж за моего доброго друга барона Реса Мариша и станешь его законной супругой. Все уже решено.

— Замуж за этого толстого и вечно полупьяного борова!? — вскрикнула Инна.

Пертак приблизился к дочери, и раскрытой ладонью в кожаной перчатке, смазал ей по щеке. Голова девушки, словно маятник, качнулась из стороны в сторону. Она сдержала готовый вырваться из груди стон, и вновь понурилась. А барон, тяжело роняя каждое слово, сказал:

— Ты выйдешь замуж за Мариша. А иначе, как товар отправишься на рынок, и твое место баронессы займет любая другая девчонка из моей семьи.

— Мне все ясно, отец.

— В таком случае, ступай.

Вскоре барон и его воины покинули поместье, а Инну переодели в дорогое, непривычно тяжелое для девушки, темно-синее платье из бархата и предоставили для ее нужд пару сундуков с хорошими вещами и бельем. И будучи уже практически вольным человеком, по крайней мере, по слову барона, она разглядывала себя в зеркало, и думала о том, что ее ожидает. Не подчиниться отцу нельзя, он человек суровый и, в самом деле, может продать ее как рабыню, но и выходить замуж за барона Мариша, тоже не хотелось. Однако благородных дворян, которые могли бы вызволить ее из дома родителя, вблизи не наблюдалось, а значит, надеяться ей было не на что. И Инне Пертак, которая понимала, что не в состоянии, что-либо изменить в своей судьбе, оставалось лишь смириться с уготованной для нее участью, с покорностью принять решение барона и надеяться на то, что будущий супруг не будет к ней излишне жесток.

Наступила ночь, и не торопясь заснуть, при свете свечей, Инна стала читать один из рыцарских романов, которые остались ей как наследство от матери. Сюжет девушке нравился и чем-то напоминал ее судьбу. Рано оставшаяся сиротой молодая баронесса, попала в лапы старого мерзкого герцога, который намеревался насильно выдать ее замуж за своего сына. Но героиня не сдавалась, она до последнего момента надеялась на то, что ее любимый, безземельный аристократ Адольфо, дуэлянт и человек чести, спасет ее. И о чудо! Надежды плененной баронессы оправдались. Храбрый и мужественный герой, который не боялся никого и ничего, ворвался в замок злого герцога, перебил его грозных стражей, в поединке сразил злого сына, и освободил свою возлюбленную, с которой слился в жарком поцелуе страсти.

"Жаркий поцелуй страсти, — девушка обкатала это словосочетание на языке. — Интересно, как это может быть, и что значат в действительности такие слова как любовь и страсть? Удастся ли мне когда-нибудь полюбить человека или вся моя жизнь будет нацелена на то, чтобы ублажать пьяную ста тридцати килограммовую тушу и рожать для нее детей?"

Мысли Инны были прерваны воем сторожевых собак во дворе поместья. И в голосе мощных сторожевых псов, каждый из которых мог в одиночку выйти на бой против матерого волка, было столько страха и тоски, что по душе и сердцу девушки прошлась холодная волна недоброго предчувствия. Она постаралась отвлечься от всего происходящего и хотела заснуть. Но собаки выли и скулили все громче и яростней. А вскоре к этому шуму прибавилось лошадиное ржание и коровье мычание, а затем встревоженные и грубые крики слуг и дружинников, которые пытались успокоить животных. Однако все было бесполезно. Какофония звуков становилась с каждой секундой все сильнее. И покинув кровать, девушка приоткрыла окно своей спальни, и выглянула наружу.

В первый момент Инна не поняла, что же происходит. Во дворе творилось нечто странное, бегали оборвавшие толстые металлические цепи собаки и пара вырвавшихся из конюшни лошадей. Вооруженные дубинками мужчины с факелами и фонарями в руках гонялись за ними и пытались загнать их в конюшню за домом. Испуганные служанки стояли кучкой на крыльце своего жилого здания. А под закрытыми воротами, с внешней стороны, сгустилось густое облако темно-серого тумана, который светился в ночной темноте бледным светом. И при взгляде на него, волосы на голове девушки стали приподниматься, а все ее тело задрожало от сильного страха. Инна не знала и даже не догадывалась о том, что происходит. И в этот самый миг, почему-то, ей вспомнились слова матери, перед тем, как она умерла третьими родами: "Запомни милая, только Улле Ракойна спасет нас с тобой в случае беды". Тогда, мама одела на шею девочки цепочку со своим слабым охранным амулетом, розовым невзрачным камушком, и непроизвольно, левой рукой, Инна схватилась за него. Ей стало немного легче. На время, страх отступил, и она решила, что должна немедленно бежать в святилище Улле.

Как была, в праздничном платье, придерживая его, девушка выбежала из спальни. Затем она покинула господский дом, и вскоре оказалась в соседнем здании, где на третьем этаже, в молельне, спряталась от надвигающейся на поместье неведомой беды. За окном царил все тот же дикий гвалт и шум, и к голосам животных примешивались крики людей. И всю ночь, а затем часть следующего дня, Инна разрывалась между несколькими противоречивыми чувствами. "Беги из поместья" — нашептывал страх. "Посмотри в окно" — говорило любопытство. "Покинь святилище" — взвыли под утро желудок и переполненный мочевой пузырь.

Победило последнее желание. И как только за окном все стихло, осторожно спустившись вниз, девушка на краткий миг покинула свое убежище, из которого никто из слуг не пытался ее забрать и вернуть на место, в девичью спальню. Она пробежала через двор, который был пуст, машинально удивилась тому, что ворота поместья открыты настежь, а людей вокруг нет, и увидела все то же самое злое серое облако, которое сверху медленно опускалось на дом для слуг и дружинников. Глаза девушки не могли долго на него смотреть, и она, отвернувшись, торопливо забежала на кухню, где схватила запечатанный кувшинчик с молоком и что-то из еды, и вскоре вернулась обратно в святилище Улле.