Мятежники (СИ) - Яхина Ирина

Агнея усмехнулась про себя. Что она себе вообразила? Она никогда не считала себя красавицей, а уж сейчас, верно, была похожа на мокрую курицу. Нет. Избитую мокрую курицу. Глупую и наивную избитую мокрую курицу.

Сверр провел пальцем по скуле, вытер слезы, очертил изгиб брови. Словно сосредоточенно зарисовал каждую черту лица.

— Я не вернусь в Аквалон, — сказал он тихо, — но если на войне будут погибать такие, как ты, этот мир в самом деле ничего не стоит.

— Сверр…, — она не знала, что сказать, но он, наверное, что-то увидел в ее глазах, потому что выражение лица изменилось. Сверр замер настороженно. Молчание стало неудобным, теплым и душным, как мокрое шерстяное одеяло.

Агнея воспринимала оборотничество чем-то вроде фокуса, необычного дара и умения. А сейчас, впервые, почувствовала, что крылья — это часть ее, и они настойчиво звали в небо. Ей хотелось взлететь, так высоко, чтобы начать задыхаться, так сильно, чтобы заболела грудь, так долго, чтобы упасть от усталости. Выбросить все с криком, с головокружительным падением и взлетом.

Отчаянное, болезненное чувство распирало легкие, и Агнея отодвинулась, побоявшись, что может не сдержать пламя, обернуться и покалечить Сверра. Под рукой, всё еще лежащей на его груди, она явственно ощутила, как все в нем с готовностью и жаждой откликается на призыв.

Он смотрел хмуро, недоверчиво, и все же Агнея чувствовала, как разворачивается, тянется к ней его огонь. Сверр медленно растягивал прерывистый выдох, руки стали горячими. Прикосновение этого тепла было одновременно приятным и пугающим. Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга, не в силах отступить и не решаясь приблизиться. Агнея попятилась, с трудом разрывая внезапную связь.

— Простите, миледи, — капитан поспешно повернулся к двери.

Вовремя. Он так стремительно шагнул вперед, что едва не сшиб Розамунду, входящую в комнату. Роза проворно отскочила в сторону, окинула взглядом фигуру капитана, и подняла брови. Посмотрев на покрасневшую, смущенную и растерянную Агнею, Розамунда закусила губу, глаза зажглись:

— Ай, я пропустила самое интересное! Вы хоть бы двери запирали. Ты что, ревела? Вроде тебя не сильно подрали. Вы чем тут занимаетесь?

— Говорили.

— Хорошо я так смотрю поговорили, — прыснула Розамунда.

Она подошла к Агнее и схватила ее ладонь двумя руками:

— Мне-то можно рассказать. А-а, как? Малыш у вас в деле, значит, дежурит, а мне ничего не расскажешь? Нечестно.

— Что как? — Агнея сердито отобрала свою руку и взялась за горло. Ее все еще душило непонятное желание. Нужно было вырваться из стен или ее просто разорвет изнутри. — Мне нужно выйти.

События, произошедшие за последние дни, слишком сильно потрясли ее, выворачивали, переставляли все с ног на голову. Слишком много, быстро и сразу. Казалось, прошли не недели, а месяцы.

Агнея стала искать накидку для полетов: толстый теплый плащ с капюшоном и длинными рукавами. Розамунда подошла помочь ей переодеться.

— Да, ладно. Я никому не скажу. Рагнар не узнает.

— Ничего, — Агнея разозлилась, — Роз, ничего. Я не хочу сейчас ничего обсуждать.

Розамунда скрестила руки и озорно подмигнула:

— Если это ничего, то что будет чего? Дом спалите и не заметите?

Избавляться от общества Розамунды Агнея не хотела. Даже несмотря на отсутствие опыта, она не могла не понимать, чем закончиться для нее сейчас полет с капитаном. И чем он закончится для любого мужчины-дракона, который захочет сопровождать ее вместо Сверра. А летать одну ее не отпустят.

Розамунда, поняв, что ей ничего не добиться от подруги добровольно, сменила тон и пожала плечами.

— Слушай, я же тебе не осуждаю. Хотя, ты так можешь и упустить свой златокудрый трофей.

“Да, вот только кто из нас трофей”, — подумала Агнея.

— Если до Рагнара дойдет, он со Сверра шкуру спустит. Ау, — Розамунда злорадно ухмыльнулась, — представляю, как он взбесится. Он ненавидит уступать, а Сверру особенно. Про вас и так уже весь лагерь судачит. Ты поосторожней.

— Зачем кому-то обсуждать мои отношения с капитаном?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ай да уж как не попасть на зуб! Неотразимому и непобедимому аквалонскому выскочке невеста наставила рога с его собственным капитаном. С самым верным и преданным соратником.

Агнея резко выпрямилась. Розамунда только игриво улыбнулась, и голос ее был полон сочувствия, тягучего как мед:

— Ой-ей. Будешь отрицать? Вас видели. Видели, как вы танцева-а-али. У Сверра на морде написано, что он хочет тебя, как кот в подталинок. А после полетов у них голову срывает. Не рассказывай, что Сверр после этого ничего не сделал.

— Не сделал!

— Да, брось. Расскажи, каков он? Вот мой первый…

— Нет! Нет! Хватит!

Агнее казалось, что еще два слова, и она потеряет контроль. Розамунда примирительно подняла ладони:

— Не горячись. Ладно, я верю.

Агнея села, закрыла лицо руками, пока Розамунда переоделась сама. Молчания хватило ненадолго. Розамунда тронула Агнею за плечо, приглашая пойти и доверительно понизили голос:

— Только зачем ты тогда с ним играешь? Бедняга, разрывается между страстью и долгом. — Она томно вздохнула. — Романтично, конечно, но жестоко. Рагнар никогда не простит ни твоей измены, ни его предательства. А кто Сверр без Рагнара? Нищий, отблудок без родни и дома, бродяга и вор.

— Не говори так про него.

— Агнеша, — Розамунда ласково обняла Агнею, — я же хочу, как лучше. Я-то тебя понимаю. Только Рагнар лорд. К тому же ты носишь его браслет, да и вашей близости он не скрывал. А Сверр… Брось, неужели ты думаешь, что это может быть серьезно? Он быстро остынет, а такой позорный мезальянс поставит крест на тебе. У вас, у леди всё не как у людей.

— Рагнар? — Агнея выпрямилась. Розамунда удивленно глянула на нее. — Что значит: Рагнар не скрывал?

Роза посмотрела так, словно Агнея пыталась спрятать корову под платком, и, видя искреннее возмущение и недоумение, развела руки:

— Да об этом все знают. Это же Рагнар, в конце концов.

— Это сплетни.

Агнея поправила пряжку плаща и молча вышла, Розамунда пошла за ней, насвистывая какую-то деревенскую песенку. Хилля они все-таки взяли с собой. Он был, пожалуй, единственным в войске драконов, кому Сверр доверял. Самого капитана Агнея так и не увидела до отлета из Высоки.

Глава 16. Бал драконов

Перелет через горный проход оказался сложнее, чем предполагала Агнея. Сверр сразу объявил, что лететь они будут без отдыха, настрого запретил садиться в снег. И если кто ослушается и разобьет крылья в тесных ущельях и провалах или увязнет в снегу, то его оставят там.

Лавинный перевал оправдал свое название, позволив оборотням полюбоваться огромными клубами снега: пластами, с треском и ревом, срывающимися со склонов и сметающих вековые деревья.

К вечеру, когда драконы опустились разбить лагерь, Агнея так замерзла, проголодалась и устала, что забилась под два плаща сразу. Сверр был рядом, но они не разговаривали.

Капитан, Хилль и еще один оборотень из деревни, которого они называли Оге, отделили в палатке уголок потеплее для девушек, притащили туда несколько шкур. Пока они натягивали тент и складывали маленький очаг, под навесом по-соседству солдаты растапливали у костра эль. Бочонки замерзли и их просто порубили на куски.

Один из оборотней затянул “Верного слугу” о лорде, вернувшемся с похода. Агнея усмехнулась: в замке трактирных песен не пели, но у драконов, видимо, были те же вкусы, что и у простых солдат в Норвальде.

Сверр изредка посматривал в сторону Агнеи, заметив, что она наблюдает за ним, сосредоточился на деле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Агнея бы с удовольствием погрелась тоже у большого костра. Даже двойное полотно палатки не защищало от пронзительного ветра. Но общество весёлых оборотней не сильно манило. Из-за прикрытого полога она почти не видела то, что творилось снаружи, только голоса долетали.