Вор времени - Терри Пратчетт

— И ты просто так возьмешь и уедешь?

— ДА.

— И куда же?

— В ВЕЗДЕ. КСТАТИ, ТЕБЕ МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ ЭТО.

Смерть передал ей жизнеизмеритель.

Это был один из особых измерителей, чуть больше обычных. Она неохотно взяла его в руки. Он походил на песочные часы, но маленькие частицы, падавшие вниз, были не песчинками, а секундами.

— Ты ведь знаешь, я не люблю заниматься, ну, тем, что… связано с косой, — запротестовала она. — Это не… Ой, какой тяжелый!

— ЕГО ЗОВУТ ЛЮ-ЦЗЕ, ОН ИСТОРИЧЕСКИЙ МОНАХ. ПРОЖИЛ УЖЕ ВОСЕМЬСОТ ЛЕТ. КАК Я ВЫЯСНИЛ, У НЕГО ЕСТЬ УЧЕНИК. НО ЭТОГО УЧЕНИКА Я НЕ МОГУ НИ ЧУВСТВОВАТЬ, НИ ВИДЕТЬ. ОН ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН. БИНКИ ОТВЕЗЕТ ТЕБЯ К МОНАХУ, ТЫ НАЙДЕШЬ ПАРНЯ.

— А что потом?

— ДУМАЮ, ЕМУ ПОНАДОБИТСЯ ТВОЯ ПОМОЩЬ. КОГДА НАЙДЕШЬ ЕГО, ОТПУСТИ БИНКИ. МНЕ БЕЗ НЕЕ НЕ ОБОЙТИСЬ.

У Сьюзен зашевелились губы. Некое воспоминание в ее голове столкнулось с некоей мыслью.

— Ты на ней уедешь? В везде? — спросила она. — Ты действительно говоришь об Абокралипсисе? Серьезно? В него ведь уже давно никто не верит!

— Я ВЕРЮ.

У Сьюзен отвисла челюсть.

— И ты правда собираешься так поступить? Зная то, что ты знаешь?

Смерть похлопал Бинки по морде.

— ДА, — сказал он.

Сьюзен искоса посмотрела на деда.

— Подожди, подожди, тут наверняка что-то кроется! Ты что-то задумал, но не хочешь говорить даже мне, верно? Ты же не собираешься просто дождаться конца света и как следует отпраздновать его?

— МЫ ОТПРАВИМСЯ В ПУТЬ.

— Нет!

— ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРИКАЗАТЬ РЕКАМ НЕ ТЕЧЬ. НЕ МОЖЕШЬ ПРИКАЗАТЬ СОЛНЦУ НЕ СВЕТИТЬ И НЕ МОЖЕШЬ ПРИКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ, А ЧТО — НЕТ.

— Но это же так… — Выражение лица Сьюзен изменилось, и Смерть вздрогнул. — Я думала, тебе не все равно!

— ВОЗЬМИ ЕЩЕ ВОТ ЭТО.

Сьюзен неохотно взяла у деда жизнеизмеритель чуть меньшего размера.

— ВОЗМОЖНО, ОНА СОГЛАСИТСЯ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ.

— Кто?

— ПОВИТУХА, НАЙДИ СЫНА, — сказал Смерть.

И он исчез.

Сьюзен посмотрела на жизнеизмерители в своих руках. «Ему снова удалось обвести тебя вокруг пальца! — закричала она на себя. — Ты вовсе не должна это делать! Поставь эти штуки на землю, вернись в класс к ученикам, стань снова нормальной! Хотя ты знаешь, что не сможешь так поступить, и он это знает…»

— ПИСК?

Смерть Крыс сидел между ушей Бинки, держась за белую гриву, и всем своим видом выражал нетерпение отправиться в путь. Сьюзен подняла было руку, чтобы сбросить его, но вовремя остановилась. Вместо этого она сунула жизнеизмерители в крысиные лапки.

— Помоги хоть чем-нибудь, — буркнула она и натянула поводья. — О боги, и почему я все это делаю?..

— ПИСК.

— Неправда! Характер у меня совершенно отвратительный!

Удивительно, но крови было не много. Голова покатилась по снегу, тело медленно упало навзничь.

— Теперь ты убил… — начал было Лобсанг.

— Секундочку, — перебил его Лю-Цзе. — Это может случиться в любой момент…

Обезглавленное тело исчезло. Стоявший на коленях йети повернулся к Лю-Цзе и подмигнул.

— Больновато-о-о.

— Извини.

Лю-Цзе повернулся к Лобсангу.

— Обязательно сохрани это в своей памяти! — приказал он. — Воспоминание попытается исчезнуть, но тебя ведь не зря учили. Ты должен заставить себя помнить: ты видел то, чего на самом деле не было, понятно? Помнить, что время куда менее неумолимо, чем думают люди! Если у тебя есть голова на плечах, ты все это запомнишь! Вот он, наш небольшой урок! Видеть значит верить!

— Но как ему это удалось?

— Хороший вопрос. Любой из них способен сохранить себе жизнь в определенной точке, а потом, если его убьют, вернуться в сохраненное состояние, — сказал Лю-Цзе. — Как им это удается?.. Понятия не имею. Настоятель посвятил исследованию этого явления почти целое десятилетие. Вряд ли кто-нибудь лучше его разбирается в этом вопросе. Думаю, это все кванты виноваты. — Он затянулся неизменной вонючей самокруткой. — Видать, до фига подсчетов было, раз в них никто, кроме него, ничего не понял[14].

— И как настоятель? — поинтересовался йети, вставая на ноги и беря на руки пилигримов.

— Зубы режутся.

— А. Перевоплощение. Всегда проблемы, — посочувствовал йети, переходя на бег длинными, пожирающими землю шагами.

— Говорит, хуже зубов ничего нет. То режутся, то выпадают.

— Насколько быстро мы идем? — спросил Лобсанг.

Бег йети напоминал непрерывную серию прыжков с одной ноги на другую, и ноги его были настолько гибкими, что каждое касание земли вызывало лишь слабое раскачивание. Оно почти убаюкивало.

— Думаю, согласно часовому времени, миль тридцать в час или около того, — ответил Лю-Цзе. — Отдохни немного. К утру доберемся до Медной горы. А оттуда уже только под горку.

— Возвращение из мертвых… — пробормотал Лобсанг.

— Если быть точным, он ниоткуда не возвращался, потому что никуда не уходил, — поправил Лю-Цзе. — Я некоторое время изучал их, но… если у тебя нет врожденных способностей, этому их фокусу приходится учиться, и готов ли ты, в буквальном смысле, дать голову на отсечение, что у тебя все получится с первого же раза? Сложный вопрос. Решиться на это можно только в безнадежном положении. Надеюсь, я в таком не окажусь никогда.

Сьюзен увидела под собой Ланкр — крохотную впадину со склонами, покрытыми лесами и полями. Этакое гнездо, приткнувшееся к Овцепикам. Затем она нашла взглядом хижину — вовсе не похожую на компостную кучу с завитой штопором печной трубой, какой рисовали ее в «Гримуарных сказках» и других книжках, а совершенно новую, с блестящей соломенной крышей и идеально постриженной лужайкой.

Вокруг крошечного прудика, которому толковый садовник всегда найдет место на участке, стояли декоративные фигурки гномов, мухоморов, розовых кроликов и пучеглазых оленей. Сьюзен заметила одного особенно яркого гнома, который удил… нет… в руках он держал совсем не удочку. Но вряд ли добропорядочная пожилая женщина украсит свой сад такой фигуркой! Или все ж украсит?

Сьюзен была достаточно сообразительной, чтобы обойти хижину сзади, так как знала: ведьмы терпеть не могут парадный вход. Дверь ей открыла полная женщина невысокого роста с румяными щеками и маленькими глазками цвета черной смуродины, которые словно говорили: «Агась, это именно я установила гнома. И скажи спасибо, что он писает только в пруд».

— Госпожа Ягг? Повитуха?

— Она самая, — ответила после некоторой паузы госпожа Ягг.