Доля отцовская - Ольга Болдырева

Но, несмотря на плачевное состояние, увидев друзей, Оррен улыбнулся и даже предпринял попытку подняться на больших мягких подушках. Только вот взгляд не изменился. И тут же, как по волшебству, появившаяся служанка Клар грозно рыкнула на подопечного, сунула ему в руки очередной пузырек и, подхватив поднос, снова скрылась за дверью, наградив поздних посетителей подозрительным взглядом. Герцог принюхался к содержимому темного флакончика, покривился, но послушно выпил.

— Ну как вы? — спросил он.

— Лучше некуда, — пробурчал Крис.

Юльтиниэль уже устроилась на краешке кровати, заботливо поправляя одеяло.

— Мы — замечательно! Вот, посмотри, какое платье! — похвасталась она, но быстро спохватилась. — Ты лучше про себя расскажи. Тебе лучше?

— А что мне про себя рассказывать? — удивился мужчина, печально улыбнувшись. — Идиот — он и в империи Девяти островов идиот. Теперь из-за моей глупой выходки придется на недельку здесь задержаться…

Поправлять его, что организатором глупой выходки была Юля, никто не решился. Девушка и так, глядя на отца, начала подозрительно хлюпать носом.

— Целую неделю потеряем, — с горечью повторил герцог.

Василий не стал уточнять, что в его мире после попадания ножа в сердце человек не то что через неделю не встанет, а разве что через полгода ползать начинает, если на третий день после такой неприятности в землю не закопают в белых тапочках. А так неделя передышки в хорошо защищенном замке… Да и Элизабет оказалась удивительно умной и приятной женщиной. А заговорщики и тайны никуда за неделю не сбегут. К сожалению. Так что лично иномирец был совсем не против задержаться тут и на более долгий срок. Судя по тому, как Маришка поглядывала на Тэдара, который как раз и проводил их в больничное крыло, она была полностью солидарна с Василием. Крис и Юля только вздохнули.

Альга, недолго думая, также устроилась на кровати рядом с Орреном:

— А ты за неделю на ноги встанешь?

— Куда денусь? Лиз меня и за три дня вылечит, но тут лучше уж не рисковать. Все-таки мне уже давно не двадцать, чтобы с распоротым животом кидаться в гущу схватки.

— А что, такое было?! — воскликнул император.

— Было. Правда, тогда многое по-другому было, и я тоже другим… был.

— А почему ты нам не сказал, что знаком с графиней Этт? А то ужасы, легенды… — надулась Юля.

— Тут лучше один раз вам показать, чем несколько дней рассказывать и убеждать, что никто вас тут не съест и даже не покусает. Ну разве что сами что-нибудь не намудрите. — Герцог покосился на императора и Юльтиниэль, покачал головой. — А то еще решите кого-нибудь поднять или вызвать, так сразу все легенды в реальность превратятся.

— И то верно, — согласились остальные, не зная, что бы еще спросить.

Все чувствовали себя в какой-то мере виноватыми, усталыми, и очень хотелось спать после такого замечательного ужина.

Впрочем, дальше разговаривать и не получилось — появившаяся вновь Клар что-то рассерженно прошипела Тэдару, и тот попросил всех посетителей удалиться. Больному нужно как можно больше спать, благо, выпитое сонное зелье уже начало действовать.

— Если можно, я останусь. Пусть девушка объяснит, какие лекарства Оррену нужно принимать и когда по времени, и идет отдыхать. Если что, я позову. — В голосе Альги прорезался металл, и желающих спорить с женщиной почему-то не нашлось.

Клар быстро ткнула пальцем в два пузырька.

— Через два оборота, — хрипло произнесла она, кивнув в сторону круглых настенных часов, после чего указала на соседнюю дверь и быстро скрылась за ней. Видимо, таким образом объяснила, что она будет отдыхать рядом.

— Поразительно немногословная барышня, — хмыкнул Крис, выходя из комнаты и притворяя за собой двери.

Последнее, что он увидел — воровка погасила мешающие Оррену ночники и устраивалась рядом с ним, пересев на табурет. При этом лицо женщины сияло такой заботой, что императору даже неудобно стало, будто увидел что-то личное, не предназначенное для чужих глаз.

— Что будем делать? — Юля кое-как завязала волосы в хвост.

Короткие пряди никак не хотели собираться под лентой, так что получилось что-то крайне растрепанное.

Другое дело, что можно было наконец-то вылезти из этого пыточного устройства — платья. Недаром говорят, что красота требует жертв — этот Хелин корсет за время ужина столько ее нервов перевел, сколько не смогли все незадачливые женихи за полгода! С сожалением покосившись на пышную юбку, девушка подумала, что обязательно закажет себе в столице что-нибудь похожее.

Сейчас на ней красовалась рубашка, позаимствованная у императора, и его же штаны, которые пришлось закрепить на узкой талии поясом. В общем-то, и находилась Юльтиниэль в комнате Криса. Просто, как оказалось, до нее из больничного крыла было ближе всего добираться. Сам Кристиан переодевался в гостиной, которая почти ничем не отличалась от общей комнаты в покоях девушек.

— А какие предложения есть? — уточнил парень, осторожно заглядывая в спальню. — Ты уже все? Можно смотреть?

— Можно, можно, — беззлобно пробурчала Юля, еще раз оглядывая растрепанное чучело, которое смотрело на нее из зеркала, — судя по тому, какие сплетни до нас докатывались о твоих любовных похождениях, даже если бы ты и посмотрел, ничего принципиально нового не увидел.

— Ну-у… — протянул император, — может, и не увидел бы, но какого-нибудь жизненно важного органа точно лишился. Какое все-таки наслаждение влезть в нормальную одежду! Напомни, чтобы я никогда не заказывал портному кожаные брюки — ужас, как неудобно!

— Хорошо, — откликнулась девушка, пытаясь понять, где она сможет пересечься с Кристианом, после того как они со всем разберутся. Разве что напроситься на аудиенцию, чтобы напомнить. Ага, провести ревизию императорской одежды. — Хотя смотрелись они очень и очень…

— Спасибо, конечно, но больше меня в этот ужас и силком впихнуть не удастся. Ты вон тоже не захотела в своей тряпке оставаться. Так что с предложениями?

— Предложений море, так же как и идей, только они все подходят для обычных замков. Чтобы и прислуга была, и священник, вот тогда весело. — Полуэльфийка мечтательно закатила глаза.

— И советники! — добавил Кристиан. — Они так смешно за парики хватаются, будто все разрушения задуманы только ради того, чтобы полюбоваться на их лысины.

— А какая-нибудь тетка обязательно в обморок упадет. И перед этим так глазками в разные стороны, чтобы, значит, падать на руки более подходящей кандидатуре. А кандидатура — раз шаг в сторону, дескать, он как бы совсем не при деле. Вот еще, ловить несколько центнеров живого веса! Еще к тому же визжащего.

— А потом прибегает растрепанный священник, потрясая даром и куцей бороденкой, и начинается: это недостойно вашего титула и положения, как не стыдно издеваться над людьми?! Ни один истинный светловерец не должен направлять дарованную ему Пресветлой Алив силу во вред окружающим. А ты ему на это…

— «Оно само взорвалось» и…

— Честный-пречестный взгляд, — хором закончили детки.

— Тогда пойдем искать прислугу. Раз есть Клар, может, и еще кто-нибудь найдется, — предложил Крис, и Юлька, потирая руки в предвкушении развлечений, радостно согласилась.

Замок их встретил темнотой и тишиной. Куда направились остальные из компании, они не знали и в общем-то знать особенно не хотели. Мало ли? Каждый развлекается в меру своих скромных способностей. Применительно к императору и юной герцогине — не в меру очень нескромных способностей.

Каким-то образом магические светильники чувствовали, что сейчас зажигаться совершенно необязательно. Всякий страх перед утопающими в темноте коридорами исчез, уступив место охотничьему азарту. Ну какая радость подкрадываться к жертве, если она загодя узнает о твоем приближении по зажигающимся лампам? А так ориентировались детки в темноте прекрасно, разве что император видел в силу своих физиологических особенностей, а Юля подкрепляла слабенькое ночное зрение полуэльфийки еще и несколькими заклинаниями. Изредка парочка заговорщиков переглядывалась, обмениваясь кровожадными ухмылками.

— Красота… — пораженно выдохнула Юльтиниэль, случайно выглянув в попавшееся на дороге большое окно, которое освещало кусок коридора мертвым светом.

В слегка приоткрытую створку упругими толчками врывался холодный ночной ветер, заставляя прозрачную занавесь танцевать в воздухе.

Ночью болото преобразилось. То тут, то там вспыхивали крошечные искры огней, подсвечивая топи красным потусторонним цветом. Казалось, что тени от кривых деревьев и коряг зажили своей жизнью, перемещаясь вслед за огнями, рисуя на темном мхе вязь узоров. Их танец завораживал, так и хотелось выбежать на улицу и, не боясь увязнуть в трясине, плясать на мутной воде с тенями, ловя блуждающие огни.