Избранные произведения. Т.6. Проклятые: Призыв у оружию. Рассказы. - Алан Фостер

Кроме того, еще вчера стало ясно, что сбежать не удастся.

— Что, если я стану возражать?

Капитан чужаков поджал губы, отчего обнажились острые зубы. Уиллу показалось, что чужак этим движением подавил какое-то поднимавшееся в нем чувство. Хотя, может, Уилл и ошибся.

— Тогда ничего не будет, — ответил спокойно массуд.

— Вы не собираетесь ставить на мне хирургические опыты, а?

— Нет. Вы разумное существо. Зачем бы мы стали причинять вам вред?

Уилл дососал банку.

— Ладно, черт с вами. Только если это будет не больно! Где будем заниматься этим? Здесь?

— Если вы не возражаете, то пройдем на борт челнока. Вся аппаратура там.

— Это вы о том корабле, на котором приземлились? С удовольствием посмотрю на него.

— Мы устроим вам экскурсию.

10

Уилл испытал настоящий восторг, вступив в помещения челнока. Его размеры превзошли все самые смелые ожидания композитора. Некоторые вещи, встретившиеся ему внутри, были понятны. Например, кресла. Форма и размеры у них были, конечно, непривычные для земного глаза, но все-таки это были кресла. Большинство же других предметов смущали землянина. Ему было неизвестно их назначение.

— Теперь я, кажется, начинаю понимать, что вы имели в виду, когда скептически отзывались о наших бедных лампочках, — сказал он и показал рукой на осветительную гирлянду, которая была протянута вдоль по стене, обеспечивая яркий свет по всему длинному коридору. Он осторожно дотронулся до нее, подбадриваемый кивками пришельцев. Гирлянда была прохладной на ощупь.

— Не стесняйтесь, пожалуйста, задавать вопросы относительно всего, что покажется вам интересным, — сказал Т’вар. Он сопровождал землянина по челноку в качестве гида. Тут же вертелась и вездесущая вейс.

Экскурсия закончилась в небольшой зале, которая от потолка до пола была напичкана всевозможной аппаратурой и устройствами, о которых Уилл не имел никакого понятия. Здесь суетилось несколько гивистамов со своими неразлучными о’о’йанами, а также присутствовали два с’вана. В центре зала возвышалась овальной формы платформа. Уилл знал, что если его гости захотели бы причинить ему вред, они силой притащили бы его сюда. Они этого не сделали, а нехорошие предчувствия все еще не отпускали землянина.

— Вы уверены, что все пройдет для меня безболезненно? — осторожно спросил он.

— Конечно, — заверил его Т’вар. Он, казалось, даже удивился самому вопросу. — Зачем нам причинять вам боль?

— Сразу видно, что вы не знакомы с моим врачом, — пошутил Уилл. Впрочем, эта острота не убавила в нем нервозности. — Надеюсь, обойдемся без ремней?

— Какие ремни вы имеете в виду? Сдерживающие? Зачем нам вас сдерживать?

— Вот и я так думаю. — Уилл глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Куда мне? Туда, что ли, лезть?

Он показал рукой на платформу.

— Если вас не затруднит, — вежливо отозвалась вейс.

Уилл взобрался на платформу и осторожно улегся на ее гладкую, теплую поверхность. Сверху в глаза бил свет. Он был достаточно яркий, но вместе с тем терпимый. К платформе подошли сразу несколько гивистамов и стали смотреть на Уилла сверху вниз. Он видел нависшие над ним зубастые головы и гадал: какие мысли в них сейчас вертятся? У этой группы медиков очки не были затенены, как у прочих. Рядом суетились юркие о’о’йаны, настраивая исследовательскую аппаратуру.

Ни у кого из них не было на груди транслятора, поэтому общение велось через вейс, которая сразу же передала Уиллу просьбу медиков раздеться. Он исполнил пожелание, на миг задумавшись о том, нет ли среди его экзаменаторов представительниц женского пола. Но потом понял, что все равно.

Сложная процедура обследования его организма началась. Его тыкали приборами, о назначении которых он ничего не знал, просвечивали аппаратами, о которых он не имел никакого понятия, до него дотрагивались нечеловеческими пальцами. Боли действительно не было. Было немного неприятно, но это можно было легко перетерпеть. Медики осматривали решительно каждую часть его тела, каждый сантиметр кожи. Его просили открыть и закрыть глаза, рот, согнуться и наоборот — вытянуться. Он любезно выполнял их пожелания, задавая все больше и больше собственных вопросов.

Кальдак стоял неподалеку от платформы вместе с Т’варом и наблюдал за происходящим. Главный медик покинул своих коллег и присоединился к командиру и его заместителю. Поскольку единственный представитель расы вейсов, присутствующий в комнате, был занят переводом переговоров медиков с землянином, Кальдаку, Т’вару и главному медику в разговоре пришлось положиться на электронные трансляторы.

— Чрезвычайно странное строение. Внешне вроде бы ничего примечательного, но сколько сюрпризов для науки таится под столь нежной оболочкой!

— Например? — с любопытством осведомился Кальдак.

Гивистам строго наблюдал за действиями своих подчиненных у платформы. Он подозвал к себе одного о’о’йана и что-то негромко сказал ему. Тот почтительно кивнул и кинулся к платформе исполнять распоряжение. Уилл в это время свистел, шумно дышал, делал глубокие вдохи и выдохи, двигал глазами направо и налево, вверх и вниз.

— Много необычного и интересного связано с черепной коробкой. Но серьезного исследования мозга мы провести в таких условиях, разумеется, не сможем. Возможности этой аппаратуры весьма ограниченны. К тому же мы не располагаем другими аборигенами, дабы можно было провести сравнительный анализ. На экспедиционном корабле можно добиться значительно больших результатов.

— Возможно, вскоре вам предоставится такая возможность. Что еще?

— Если исходить из того, что мы видим перед собой репрезентативный образец местной расы, то можно сказать, что земляне обладают очень крепкой костной структурой и мощным мышечным потенциалом. Восприимчивость на внешние раздражители по каналам нервной системы просто исключительна. Возможно, их анатомическое строение каким-то образом связано с эволюционным развитием в условиях аномальной истории. Конечно, это лишь предварительная гипотеза. Зная о том, что на протяжении многих поколений аборигены убивали друг друга, можно только догадываться, какой отпечаток это наложило на их физическое развитие.

Установлено, что они обладают великолепным зрением в пределах нормального спектра в светлое время суток и довольно эффективным зрением. Конечно, все зависит от того, с чем сравнивать. К примеру, дневное зрение гивистамов несколько острее, но ночью мы почти ничего не видим. Это характерная черта и множества других известных нам рас. Хорошее ночное зрение землян может оказаться еще одной защитной реакцией, выработанной в процессе развития в сложных социальных условиях.