Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Какие странные существа, размышлял Тэйн, и то же время совершенные. Совершенные, как все, что создано Эню.

Даже те существа, что охотятся на человека. Тень грусти легла на сердце юноши, когда он вспоминал о девушке, с которой они встретились в Аксеками. Может, внешне она и безупречна, но душа ее подверглась порче. Каждый из детей богини природы имел свое, особое предназначение, а вот порченые – это насмешка над ее деяниями.

В конце дня разноцветные телеги каравана повернули на север. Дорогу назвали Пыльной так не зря. Каждый шаг быка поднимал в воздух черную пыль, которой было покрыто все вокруг. Большая часть Фо представляла собой плоскую каменистую равнину со скудной растительностью и колючими кустами. Остров располагался намного выше уровня моря, и земля здесь не отличалась плодородием. Тысячелетиями пригодную для возделывания почву сдувало ветрами и вымывало дождями, обнажая каменистый костяк острова.

Пыльная дорога осталась позади. Теперь путешественники двигались по неровным тропам, разбитым колесами таких же караванов. Вереница телег прошла по этому пути не больше мили, когда возница, свернув чуть в сторону, остановил караван.

Хозяин засуетился вокруг повозки, помогая Азаре спуститься. Лысый, с толстыми губами, крохотными глазами и прятавшимся в пухлых щеках носом. Что-то рыбье угадывалось в его лице. Звали хозяина Оттин.

– Почему мы остановились? – поинтересовалась Азара, опираясь на протянутую руку. Ладонь его была липкой и холодной.

– Ночью по горам никто не путешествует, – пояснил хозяин. – Опасное место. Мы прибудем в Хайм завтра утром, обещаю.

Развели костер. Кайку с удивлением отметила, как резко похолодало, едва солнце скрылось за горизонтом. Вокруг каравана выставили посты. Путники сидели в центре, освещенные беспокойным пламенем, ощущая негостеприимность этой незнакомой земли. Обещание опасности, близость чужих людей, враждебность местности ничуть не испугали Кайку. Устроившись поудобнее, слушая неспешные разговоры у костра, она ощутила странное успокоение.

– Зараза проникла даже сюда, в этом нет ни малейшего сомнения, – говорил возница. В Сарамире на порчу жаловались все, но путешественники никогда не слышали, чтобы болезнь поразила и Фо. – Сама земля поражена язвами.

– То же самое и на материке. Недуг, источника которого мы не можем найти, – охотно поддержал беседу Тэйн. – Раньше леса не представляли опасности для путника. Теперь же нет ничего хуже, чем оказаться ночью в дороге. Дикие животные становятся все злее и нападают на людей, а в лесах поселяются холодные и незнакомые духи.

– Я ничего не знаю про леса, но точно знаю, откуда зло. Зараза сползает с гор.

– Все это вздор и чепуха, – заявил Оттин, искоса наблюдая за Азарой в надежде, что девушка одобрит его решительность. – Пустые суеверия.

– Неужели? – усмехнулся возница, с прищуром взглянув на торговца. – Посмотрим, что скажешь, когда продвинемся дальше на север. А север – это горы. По-моему, так все разумно.

Возница оказался прав по крайней мере в одном. К полудню следующего дня не замечать голые деревья, торчащие из тщедушной земли, было уже невозможно. Скрюченные стволы с тонкой, не толще человеческой кожи, полопавшейся корой, из-под которой на безжизненную землю вытекал сок, стояли вдоль дороги. Другие раздулись неестественным образом от избытка в них влаги. Путешественникам встретилось дерево, ветви которого закрутились кольцами и вросли в ствол. Тонкие, изогнутые листья торчали во все стороны, как колючки, в сплетении сучьев.

Стражники встревожились. Кайку, заметив, что мужчины напряженно вглядываются в вечерний сумрак, крепко сжав ружья и взведя курки, тоже насторожилась. По телу поползли противные мурашки.

Оттин, не обращая никакого внимания на охранников, продолжал свои глупые заигрывания с Азарой, которая переносила приставания с завидным терпением. Со стороны это выглядело так, словно низкая плата за проезд, которую предложил владелец каравана, подразумевала, что красотка позволит ему что-то большее. Кайку и Тэйн обменялись выразительными взглядами и улыбнулись.

Но веселье юноши улетучилось, едва он посмотрел вокруг. Нигде прежде послушник не видел столь явных признаков хвори, как здесь. Глядя на бесплодные земли, окружавшие мрачные вершины гор Лакмар, Тэйн все больше и больше хмурился.

Внезапная суета среди охранников привлекла его внимание. Где-то неподалеку, справа от дороги, раздался похожий на кудахтанье звук, отозвавшийся эхом в вечерней тишине. Что-то заметалось за камнями. И снова крик – короткий, горловой. Стражники вскинули винтовки, но ничего не произошло.

– Видите? – кивнул возница, указывая куда-то в сторону. – Обычное дело для здешних мест. Для этих тварей уже и имена придумали. Мы зовем их хрящеворонами.

Путники проследили за рукой возницы и увидели прямо над собой трех черных птиц. На первый взгляд они походили на ворон, но Тэйн, приглядевшись, понял, что эти намного больше.

– И какой они длины? – поинтересовался юноша, затрудняясь определить размеры птиц на глаз.

– Шесть футов от одного конца крыла до другого, – хрипло сообщил возница.

Кайку тихонько выругалась. Старая привычка, позаимствованная у брата и не раз вызывавшая нарекания со стороны старших, не соответствовала образу благовоспитанной девушки, но здесь это вряд ли имело значение.

Тэйн снова поднял голову. Чем дольше юноша смотрел, тем больше убеждался, что птицы не зря получили свое имя. Толстые и уродливые клювы были похожи на ороговевшие морды с крючковатыми губами. Крылья с грязными черными перьями резко изгибались в середине, как у летучих мышей. Послушник нахмурился, надеясь, что ему больше никогда не придется оказаться рядом с такими тварями.

– Интересно, – многозначительно произнесла Азара, но больше ничего не добавила.

Кайку, однако, уже ухватила наживку.

– Что здесь интересного?

– Я не в первый раз встречаю порченых животных, ставших столь обычными, что они уже составляют собственные виды. – Она многозначительно посмотрела на Тэйна, который никак не ответил на ее внимание. – Среди уродцев, порождаемых болезнью, уже есть своя классификация. На каждую сотню бесполезных отклонений встречается одно полезное, которое выделяет своего носителя среди других особей. И если такое существо сможет выжить и принести потомство, тогда оно перейдет к…

– Ты не открыла ничего нового, Азара, – грубо перебил девушку Тэйн. – Эти мысли уже десятилетиями передаются как учение Джуджанчи.

– Да, – ничуть не смутившись, подтвердила Азара. – Он был одним из священников Эню, не так ли? Большой философ, как все признают. Джуджанчи использовал свою теорию, чтобы объяснить разнообразие животных. Странно, но его учение объясняет и существование так называемых порченых, хотя твоя вера и отказывает им в праве называться детьми Эню.