«Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При разъяснении содержания документа «Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом» было высказано мнение, что германо-советская война будет длительной. Начальник генерального штаба и военный министр опровергли это, заявив: “Это вовсе не обязательно. Тот факт, что в настоящее время в вооруженной борьбе на германо-советском фронте нет должного продвижения вперед, играет на руку немцам… Весьма вероятно, что война закончится быстрой победой Германии. Советам будет чрезвычайно трудно затягивать войну. Утверждения о том, что германо-советская война затягивается, является поспешным заключением”. Военно-морской министр согласился с этим мнением».
Из стенограммы 44-го заседания координационного комитета правительства и императорской ставки от 4 августа 1941 г.:
«Повестка обсуждения: “Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом”.
Заместитель министра иностранных дел Ямамото разъяснил точку зрения своего министерства по поводу документа “Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом” следующим образом:
“Центральным вопросом является интерпретация нейтралитета. Положения этого соглашения допускают различное их толкование, однако практическая проблема состоит в том, дадим ли мы (открыто) обещание соблюдать нейтралитет или мы согласимся (между собой), что будем сохранять нейтралитет. Мы должны одобрить первое или второе.
Что получится, если мы будем вести переговоры с Советами, исходя из такого подхода? Япония не считает, что существует угроза Восточной Азии”.
Оикава (военно-морской министр). Фактом является то, что в настоящее время Империя имеет два договора – о союзе и о нейтралитете. Это сложная проблема. Нельзя ли вообще не упоминать Пакт о нейтралитете, а в случае переговоров заявить: “Давайте решать те проблемы, которые создают трудности во взаимоотношениях наших двух стран”?
Тодзио (и некоторые другие). Тройственный пакт и Пакт о нейтралитете существуют одновременно. Однако с точки зрения международных отношений Тройственный пакт стоит на первом месте, а Пакт о нейтралитете – на втором. На практике все, что мы должны сделать, это определить, как мы будем подходить к этому вопросу с точки зрения национальной политики.
Было решено, что общая линия будет следующей: можно заявить Советскому Союзу, что, если он будет строго соблюдать Пакт о нейтралитете и не будет создавать угрозу Империи на Дальнем Востоке, мы будем придерживаться Пакта о нейтралитете. Если же Советский Союз не будет соблюдать нейтралитет и не займет дружественной позиции или предоставит свои Приморские области или Камчатку третьей державе, Пакт о нейтралитете не будет иметь силы.
Затем состоялся обмен высказываниями между министром иностранных дел и начальником генерального штаба Сугияма по поводу сообщений о том, что некоторые части в Маньчжурии изготовились к наступлению. Сугияма отрицал это».
Из стенограммы 45-го заседания координационного комитета правительства и императорской ставки от 6 августа 1941 г.:
«Повестка обсуждения: “О мерах Империи в связи с нынешним состоянием отношений между Японией и Советским Союзом”.
(Резюме: Сначала состоялся общий обмен мнениями. Затем министр иностранных дел доложил о своем разговоре с германским и советским послами. После этого был обсужден и одобрен представленный секциями армии и флота императорской ставки документ “О мерах Империи в связи с нынешним состоянием отношений между Японией и Советским Союзом”).
Министр иностранных дел Тоёда. Вчера я пригласил советского посла и провел с ним беседу на основе первого параграфа документа “Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом”. В ответ посол сказал: “У меня были некоторые сомнения по поводу будущего, однако ваше высказывание внесло ясность. Я доложу об этом моему правительству. До сих пор мы следовали пожеланиям Японии и намерены продолжать делать это и в будущем… В любом случае мое правительство и я ценим тот факт, что вы затронули основы вашей внешней политики. Я искренне благодарю вас за откровенные и ясные высказывания”. У меня сложилось впечатление, что он почувствовал облегчение. Я поставил в известность посла Татэкава о содержании этого разговора.
Сегодня, 6 августа, в 9 часов меня посетил посол Германии Отт, который сказал следующее:
Отт. Мне стало известно, что вы говорили с советским послом. О чем был разговор?
Тоёда. Мы говорили о сотрудничестве в вопросах, касающихся наших концессий на Северном Сахалине, чтобы мы могли без помех осуществлять там нашу деятельность…
Отт. Какова будет позиция Японии, если Соединенные Штаты будут направлять оружие Советскому Союзу через Владивосток?
Тоёда. Мы будем вынуждены рассмотреть эту проблему.
Отт. Что вы собираетесь делать с Соединенными Штатами?
Тоёда. Соединенные Штаты возбуждены. Прежде всего, мы попытаемся их успокоить.
Отт. Я слышал, что Япония ведет переговоры о передаче ей районов к востоку от озера Байкал. Что вы можете сказать?
Тоёда. Это неправда».
Из стенограммы 47-го заседания координационного комитета правительства и императорской ставки от 16 августа 1941 г.:
«Из беседы министра иностранных дел Тоёда с германским послом Оттом:
Отт. Я точно не помню, но в одном из посланий бывшего министра иностранных дел Мацуока в Германию было заявлено, что как только Япония почувствует себя готовой, она свергнет коммунистическую систему (в Советском Союзе). Что произошло с этим планом?
Тоёда. Наши нынешние военные приготовления против Советского Союза являются первым шагом на пути к будущим операциям против Советов. Я полагаю, это отвечает духу Тройственного пакта.
Отт. Я считаю ваше заявление о первом шаге на пути к операциям против Советского Союза весьма важным. Я вас хорошо понял».
Итак, главным итогом обсуждения политики в отношении СССР в первой половине августа 1941 г. стали утверждения принципа о первичности для Японии Тройственного пакта и вторичности японо-советского пакта о нейтралитете. Это означало, что в интересах достижения целей Тройственного пакта о разделе мира пактом с СССР можно было пренебречь. Важно было лишь дождаться решающей победы Германии, после чего нанести удар по Советскому Союзу с востока и захватить его обширные территории.
«Сэндзай итигу» – один шанс в тысячу лет
Хотя политики продолжали ждать «созревания хурмы», военные не желали упускать «золотую возможность» обрушиться совместно с Германией на Советский Союз и сокрушить его. Особое нетерпение проявляло командование Квантунской армии. Её командующий Умэдзу Ёсидзиро передавал в центр: «Благоприятный момент обязательно наступит… Именно сейчас представился редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении Советского Союза. Необходимо ухватиться за это… Если будет приказ начать боевые действия, хотелось бы, чтобы руководство операциями было предоставлено Квантунской армии… Еще раз повторяю, что главным является не упустить момент для осуществления политики государства».
Командование Квантунской армии, не желая считаться с реальным положением, требовало от
