Во славу Блистательного Дома - Эльберд Гаглоев

Но предложение мы приняли со всей нашей благодарностью. Деятельная библиотекарша не стала откладывать дела в долгий ящик и собралась уже нас сопроводить, как вдруг задержалась, как будто вспомнив что-то.

– Посланец, не развеешь ли ты мои сомнения? – обратилась она ко мне.

– С удовольствием, – а как откажешь такой убедительной проводнице.

– Как быть мне с теми, кто вместе с вами проник в сие хранилище? Ведь не только любовь к прекрасному их привела? Вы мне показались опаснее, – ввернула она комплимент, мимолетно одарив легким намеком на улыбку продолжавшего восхищенно на нее пялиться Баргула, ну, и нас тоже за компанию, – и потому я последовала за вами. Они ведь просто воры, и не надлежит ли их убить?

Я припомнил, как она бежала по стене. Передернуло. Сомнения в исходе столкновения не возникли. Жалеть временных союзников было вроде не из-за чего, но... Мы ведь бились плечом к плечу. Да и к тому же с Блистательным домом находились в состоянии конфронтации.

– Нет. Пускай это будет платой за помощь нам, – барственно так.

– Не была бы слишком тяжкой плата, – задумчиво проговорила библиотекарша.

На тот момент я, к сожалению, не обратил должного внимания на двусмысленность сделанного заявления, решив, что девушка намекает на природную жадность шипасов. Внимательнее к намекам надо относится, граждане. И подробнее изучать местные реалии.

Настаивать на своей точке зрения барышня не стала и легким движением подбородка продемонстрировала готовность к выдвижению.

Мы выразили согласие. Искомое имущество было получено и передано на сохранение Хамыцу. Вместе с указанием любой ценой доставить означенный предмет Великому Магу и Колдуну. Положение про «любой ценой» тщательно продублировалось, дабы носитель проникся важностью поставленной задачи. Носитель побухтел, но проникся.

Наш внутренний союзник, что интересно, увлек нас в сторону противоположную той, откуда мы пришли. Не случилось никаких отодвигающихся шкафов, проворачивающихся панелей и прочей шпионской романтики, все оказалось гораздо обыденнее. Вообще, магия в прикладном выражении, в данном случае – строительном, штуковина удобнейшая.

Наверное, раньше у меня не нашлось времени рассказать, что залы в кунсткамере были затянуты чем-то, очень похожим на черный бархат. Это оказалось не только эффектно, но и очень целесообразно, потому что ярко освещенные витрины выглядели в таком мрачноватом антураже весьма притягивающими взгляд. Однако, как выяснилось, залы украшались столь мрачно не целиком. На самом деле до потолка оставалось еще метра три, так что по балконам, опоясывающим зал по периметру, можно было идти, совсем не пригибаясь. И как вы уже догадались, этот черный материал, столь же темно-бархатный, как летнее небо, с другой стороны оставался если и не совершенно, то очень-очень прозрачным. Очень удобно для человека, не желающего быть излишне популярным. Подглядывать, то бишь, очень удобно. Наблюдать то есть. Контролировать.

Заметив мой интерес, проводница не преминула прокомментировать:

– Великого придумка. Это ведь он Кунсткамеру проектировал.

Таким вот разносторонним оказался Сергей Идонгович.

Наконец, мы добрались до зала, в котором аккуратно бесчинствовали шипасы, демонстрируя наличие достаточно отработанных навыков экспроприации чужого имущества.

Наша проводница что-то негромко прошипела, явно сожалея, с моей точки зрения, о моих гуманистических порывах. Но оказалось, что я ошибался. Барышня обернулась, знаком попросила наклониться, я все же немного превосходил ее ростом, хотя бы это тешило мое мужское самолюбие, и тихо шепотом прояснила ситуацию:

– Зал Славы Серебряных Котов.

Сразу сообщение впечатления на меня не произвело. Ну, Зал, ну, Славы, ну, Серебряных... А потом я мысленно дал себе подзатыльник. Зал Славы одного из самых заслуженных полков. Это ведь каких только трофеев сюда ни натащили. И, скорее всего, к имуществу этому относятся ревниво. Ну, а в том, что в этом насквозь патриархальном мире до очень эффективных систем сигнализации додуматься успели, я уже убедиться успел. И в ответ только посмотрел в серые, укрытые ледышками стекол глаза. Барышня утвердительно кивнула.

– Будут здесь минут через пять. Максимум шесть.

Полк с традициями. Такое оскорбление смывается только кровью. Ну, а то, что эти вояки удовлетворятся поимкой этих вот энтузиастов воровского дела, надеяться не приходилось. Все вокруг перетряхнут.

Я повернулся к Хамыцу, положил ему руку на плечо, уставился в глаза и очень раздельно сказал:

– Ты отнесешь талисман Тивасу, – и многозначительно качнул подбородком в сторону резвящихся шипасов.

Он понятливо кивнул.

– Да, аладар, дело чести. Они бились плечом к плечу с нами.

И я еще раз поразился, насколько он лучше меня. На самом же деле мои планы ограничивались только прикрытием их отхода, причем шипасы разыгрывались втемную.

– Как спуститься? – это уже к проводнице.

Та указала рукой на лесенку, край которой нависал над драпировкой.

– Просто спрыгни. Это, – выделила словом, – не порвется. Тебя пропустит, но не порвется. Выход – за деревянной стеной напротив входа в мастерскую. Нажмешь на глаза вырезанного дракона.

И, не прощаясь, рысью повела моих соратников к новым свершениям.

А я постоял секундочку и пошел к лесенке. Да помогут мне Великие!

Шипасов мое неожиданное появление не обрадовало. Следуя изгибам своей разбойничьей логики, восприняли они его, надо полагать, как покушение на уже добытое имущество. И потому, первая реакция, которую они проявили, заключалась в обнажении холодного оружия. А потом они тихонько стали обступать меня с разных сторон. Чтобы не тратить времени и не испытывать судьбу, вы конечно же поняли, что речь шла о судьбе шипасов, я произнес волшебные слова.

– Сейчас здесь будут Коты.

Никто не знает, куда делись страшные работники ножа и топора, романтики с большой дороги? Признаться, я тоже не понял. Все сразу бросились собираться. Потом быстренько это занятие прекратили. И обступили меня. Облачив оружие. Осознали, наверное, что с путями отступления возникла некоторая проблема. Вперед протолкался Уллухафи.

– Что делать надо, шад? – резко повысил он меня в звании.

Я не постеснялся ответить ему его же сентенцией.

– Отсюда надо уходить.

Уллахафи оказался менее скромен, чем я, и вопрос свой озвучил.

– Как?

– За мной. Поклажи возьмите немного.

Последнее заявление энтузиазма не вызвало. Но от каких-то крупных баулов все же избавились. И поскольку я устремился вон из помещения, последовали за мной. Причем, похоже, очень своевременно. Парадная дверь, в которую мы просачивались очень-очень тихо, распахнулась с таким грохотом, что хотя мы и находились в противоположном конце здания, звук этот услышали более, чем хорошо. И так же хорошо слышался трубный глас, рекомендовавший перекрыть все выходы, а также предрекавший, что ворам сейчас станет не веселее, чем хорькам в курятнике.