Ночные Сорсиеры - Лана Краон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На обратном пути Аим не переставал говорить. Он подробно объяснил Розали их план действий на первом этапе. Она изумилась – план был просто идеален, он действительно мог принести ей пропуск на второй этап. Но от нее потребуется немало усилий. Она занервничала от одной только мысли, что ей придется встать напротив соперника и сказать ему в лицо те слова, которые предлагал Аим. Взбесить противника – последнее, что ей нужно было на турнире, но именно это им и понадобится.
После разъяснения их стратегии Осколок света принялся за купленные травы и камни. Розали выслушала от него внушительную инструкцию о том, как, что и с чем смешивать. По его тону она поняла: его не будет рядом, он не поможет с этим и ответственность за качество зелий и смесей полностью ложилась на нее. Розали оставалось только надеяться, что Марта внимательно вслушивается в инструктаж, ведь сама она не могла сосредоточиться на словах Аима. Одно его присутствие путало ее мысли, а его нечаянные прикосновения сводили ее с ума.
Некоторое время на улице Страха Аим оставался невидимым, и Розали слышала только его голос. За то время, которое они провели в магазине, охрана сменилась, и Розали беспрепятственно прошла через ворота. Аим же прошмыгнул мимо невидимым и потому незамеченным. На этот раз идти по улице было легко. Магия не ощущалась совсем. Аим сказал, что страх появляется только когда идешь в ковен Нуар, а не обратно. Розали проверила его слова, развернувшись в сторону Нуара. И правда: когда она сделала шаг, то неприятные воспоминания снова нахлынули.
Аим проводил Розали до самого отеля. Когда они подошли к «Трем деревьям», он остановился у входа, проведя рукой по камням на шторе.
– Мне пора. – Розали кивнула в ответ. – Будь храброй и… – Он не смог договорить – рассмеялся из-за укоризненного взгляда Розали.
– Это не смешно.
Розали погрузилась в свои мысли. «Почему я всегда говорю больше, чем ему следовало бы знать? Теперь рот стоило бы заклеить мне, а не Луизе».
Аим тут же замолк, его взгляд изменился. Он посмотрел на нее внимательно и таинственно, будто что-то задумал. Осколок света стал убирать растрепанные локоны с лица Розали. Тыльной стороной ладони он нежно провел по ее щеке к виску. Она закрыла глаза и прильнула к его руке. Ее сердце забилось в бешеном ритме. Аим сделал шаг вперед и оказался так близко, что их губы оказались на расстоянии пары миллиметров. У Розали закружилась голова, и она первая коснулась его губ, поддавшись искушению. Аим тут же подхватил поцелуй. Его губы были теплыми и бархатными, а движения – уверенными и настойчивыми. Он прижал ее одной рукой к себе, второй коснулся плеча. По телу Розали пронеслась волна удовольствия. Дыхание участилось, ноги стали ватными. Она обвила его шею обеими руками. Ее разум кричал: «Он лжец!», а сердце отчаянно перекрикивало: «Он другой!».
Розали нехотя отпрянула от его губ. Аим не торопился выпускать ее из объятий, но Хранительница убрала его руки. Она хотела что-то сказать, но передумала и просто зашагала к двери. Аим перехватил ее, взяв за локоть.
– Пообещай мне победить любой ценой. Тебя не должны сослать обратно.
– A tout prix[6], - ответила она.
Он отпустил ее, и Розали зашла внутрь отеля, преждевременно убрав в сторону при помощи магии штору из камней. Она остановилась и прижалась спиной к холодной стене около входа. Шарлотта посмотрела на нее исподлобья и решила не задавать лишних вопросов по поводу странного поведения. На Марту Розали не смотрела. Хотя знала, что та молчать не станет.
Розали думала, что ее чувства под контролем, но чем больше она проводила время с Аимом, тем больше привыкала к нему и влюблялась в него. В его ухмылку, в его рассказы о магии, в его голос. Он опьянял ее лучше любого вина. Скорее всего, Энн была права, когда запрещала с ним видеться. Надо было наконец признаться самой себе: он просто страстно желал оживить кого-то, а она его совсем не интересовала. «А что мне помешает послать какого-нибудь ночного визарда в сад твоего дома, чтобы он забрал магию себе, а потом помог мне?» Наверняка он бы так и поступил, если бы их разговор тогда не состоялся. «Кого он потерял? – задумалась она. – Может, это кто-то из родных или любимая девушка? – Она скривилась от этой мысли. – А может, все менее безобидно, и он хочет воскресить тех преступников из его отряда, чтобы объединиться с ними для какой-нибудь злобной цели».
Хранительница сорвалась с места и быстрым шагом направилась в номер. Оживилась Марта.
– Я так понимаю, ты не хочешь обсуждать со мной произошедшее?
– Только не смей говорить Энн.
– Энн – наименьшая из твоих забот.
– О чем ты?
– О Духах-сорсиерах, конечно же. Ты осталась без защиты. Рядом с тобой нет ни одного Духа-помощника. Они еще защищают хранилище с тайнами, но не тебя саму. Часть из них ушла еще после вечеринки, когда ты объединилась с ним, – с грустью сказала она. – Ты ослушалась Предков и забыла, что у Аима совсем иные намерения насчет тебя.
– Так, может, ты мне наконец расскажешь, что он задумал?
– Тебе лучше не знать.
Розали ворвалась в номер, обнаружив в комнате только Жулли. Она активно рисовала на кровати.
– Все в порядке? – спросила Мотылек.
Хранительница поставила пакет с ингредиентами на стол.
– У нас много дел на сегодня и завтра. А послезавтра нас ждет турнир.
– Ты не ответила на вопрос, – подметила Жулли своим мелодичным голоском.
– Я просто устала.
– Посмотри. – Жулли протянула сестре рисунки. – Я придумала нам всем наряды для первого этапа. В буклете, который ты принесла, написано, что все должны быть одеты в костюм, олицетворяющий их ковен.
На ее лице расцвела улыбка.
– Они же…
– Сделаны по типу официальной одежды, в которой ходила семья Нуар, – подхватила Жулли. – Это и есть та одежда, я лишь добавила современных деталей.
На плотной бумаге был нарисован эскиз черного костюма с красными вставками. Мундир из бархата плотно прилипал к телу, а под ним – боди из такого же материала с цербером, вышитым красными нитями. Он тянется от шеи до талии, там его обрывает ремень с золотой пряжкой – голова цербера. Мундир по краям так же был обшит красными нитями. Низ был выполнен из шелкового шифона
